Он жив. В… миг переплавления

– Я понял главную причину кризиса наших отношений, и эта причина заложена во мне.

Я вроде бы готов был все свалить на тебя, но потом понял, что ты лишь просто отражала, что была у меня внутри, но это было б еще пол-беды. Ведь когда мы были в общем, деле и решали общие проблемы и вдруг как дух какой- то хватил…

однажды я был художником-потом умер,

однажды я был мыслителем-потом умер

однажды я был поэтом-потом умер,

однажды я был актером-потом умер,

однажды я был любовником-потом умер.

однажды я был…

Я руководитель. Я уже год правлю коллективом из четырех человек. Людей принявших законы установленные мной, законы пришедшие свыше. Четыре человека, каждый с разной волей и способностью чувствовать и воспринимать ситуации. Четыре мира, каждый из которых самобытен и самоценен, каждый таил в себе что-то неповторимое и незаурядное. Я всех ввел в единый образ, свои индивидуальности они оставляют дома. Мы выходим на сцену и обрушиваем на зрителя один цепкий и единый образ – они аплодируют. В период становления в стране демократии сложно где-либо увидеть такую сплоченность, многие видят в нас забытую всеми дружбу. Дружбу, обретенную нами в страхе потерять друг друга, дружбу, рожденную в страхе вновь остаться в одиночестве.

Нельзя сказать, что это была встреча родственных душ, мы становились ими. Мы забывали самих себя прежних, мы рождали себя новых перед необходимостью быть. Законы нашего бытия были просты: дисциплина ответственность профессионализм. Очень не просто, после свободного парения среди улиц случайных лиц и заработков, свободных мыслей. Это был акт самопожертвования, но в нем было столько же и признания своей слабости перед машиной глаболизации, которая катила свои колеса на нас с Американской пирамиды. После десяти лет скитаний смятений безысходности, мы чувствовали в этом спасения от невыносимой ноши самостоятельности. Мы отдавали свои жизни в налаженный продуманный механизм наступающего гуманизма. У каждого из нас были семьи, у каждого свои нереализованные идеи и непомерные амбиции по отношению к себе. Никто из нас больше не мог вынести непризнания и унижения, каждый стремился подняться и вознестись над нищетой и беспомощностью. Из подобных соединений души и тела

рождалась гремучая смесь, ядерная сила, не останавливающаяся ни перед чем, во имя единственной цели – выжить и утвердить что «я есть».

Я вспоминаю себя, как, будучи распятым глазами прохожих, стоял на Арбате и зарабатывал себе на жизнь клоунскими трюками. Как единственным моим полем деятельности были мечты, как очевидно я видел в реальности их невосполнимости, как глубоко верил в их сбывчатость. Как свободен и, как связана, была моя жизнь в необходимости бороться за каждый день своего существования. Как безнадежно верил в случайные встречи. Как принял беззаговорочно договор о покупке своего таланта, как засверкала реальная перспектива и как после я совсем забыл о прежних проблемах. На смену им пришли новые. Самым загадочным стала для меня любовь к продьюссору. Как же это все было: Арбат, я изображаю «живую статую» мимо меня потоком движутся люди, мне бросают монетку – я делаю «па», смеются уходят, удивляются – бросают монетку еще, итак несколько чесов, дней подряд. Я не мог жить без этой «живой реки», иногда по-лени я не приезжал, после чувствовал себя довольно скверно. Я сдружился со многими местными служащими ресторана и кофе, многие из прохожих меня полюбили и приходили почаще, чтоб встреться со мной. Потрясающей личностью представлялся мне администратор ресторана «Старый Арбат», так получилось что я «стал» напротив его так и остался. Он часто покидал свое рабочее место, я свое и мы опрокидывали за счет заведения по рюмочке, иногда платил я.

Подобные проявления чувств и испытывал на себе герой нашего проекта: Здравствуйте Витас!!

Пишет Вам ваша поклонница, в первых строках хочу поблагодарить Вас, благодаря вам я снова хочу жить, в ваших глазах я вижу того человека, которого я любила, его убили, Вы очень похожи, он тоже был артист, но ваш талант, ваш потрясающий и не с чем несравнимый голос вдохнувший во мне жизнь, Ваша красота и обаяние, чистота не с кем не сравниться. Я знаю, что я не получу ответа, я недостойна такого человека как ВЫ, но за секунду, за мгновение общения я готова отдать все, ведь таких как я у вас хватает, а кто я такая, но я все же надеюсь если не увидеться, то хотя бы поговорить.

Что мне делать с собою, не знаю

Как бороться с собой, не пойму

Без тебя я в тоске погибаю

боль сердечную я не уйму

Я отдам все тебе на свете

За глаза, поцелуй твой и смех

И я знаю на этой планете

Тогда буду счастливее всех;

Я люблю тебя потому что ты есть,

потому что ты там, а я здесь,

потому что мы так далеки

И дороги к тебе не легки

потому что в минутный досуг

Я всегда и везде

Лишь мечтой живу о тебе.

Простите меня если чем обидела, я знаю, Вы отзывчивый добрый, если нельзя увидеться хотя бы подарите немного общения, прошу Вас, поверьте, я не фанатка, я человек, который семь лет любил и потерял и вот за все это время, за два года я ничего не хотела, не зная Вас я могу сказать что люблю, помогите мне, я люблю ваш голос, ваши песни, и вас, не только из-за того, что Вы похожи, Вы я знаю, я уверена вы неповторимы, я прошу вас помочь мне. Я оставляю свой телефон и адрес. Меня звать Марина, я работаю воспитателем в детском саду, когда был жив мой парень танцевала в шоу, мне 26 лет. Это кратко, дома после работы бываю после 22.00.

(адрес)

НАДЕЮСЬ. ВЕРЮ. И ЖДУ

ОБНИМАЮ И

ЦЕЛУЮ. МАРИНА. (письма не редактировано)

А вот статья из «Московского комсомольца"6 ноября 2001года.

«Новый вид любви – президентофилия.

Шейгу же с гордостью говорит: «Единственное, что сегодня сплачивает наше общество, – это надежда на президента… Президент буквально излечивает общество от депрессии и неудовлетворенности собой. Мы должны отвечать этим общественным настроениям»

И вот Достоевский:

«…Но стадо вновь соберется и вновь покорится, и уже раз навсегда. Тогда мы дадим им тихое, смиренное счастье, счастье слабосильных существ…» (Великий Инквизитор. Братья Карамазовы. Том 20)

«…И вся земля удивилась и последовала за зверем… « (Откровение 13:3—11)

В названии проекта «Философия Чуда» не сомневался никто. Все мои коллеги сошлись на едином что это Явление, один добавил что «это должно быть приятно». Вот что я нашел позднее в своем дневнике:

Пришествие.

Он здесь. Он пришел – кричали афиши. Кто-то верил, кто- то не придавал значение (игра слов) кто-то замазал краской. Его определили как явление. Я был рядом.

Когда- то он был во- мне. Но не узнанный ни кем и был отвергнут. Сегодня Он пришел в другом, и был принят одним. Тот дал ему волю известность реализацию. Он защитил его от глухоты мира – мир его услышал. Я оказался обрамлением. Контуром, формой – он сутью. Мы тянулись друг к другу, ублажая себя взаимопониманием. Как долго этого не было! Как долго жаждало сердце, но мне было невыносимо тяжело быть его геометрией, и не возможно было не быть. Он радовался – я страдал.

Наверно прошло еще бесконечное движение времени, словно резина она тянулась бы тянулась пока однажды ее предел не наступил и оно вернуло обратно к началу и я рванул его. Оставив нити позади.

Неожиданное событие перевернуло весь путь: один маленький фальшь в голосе стал причиной многих бед.»

Позднее я, очевидно, убедился в правдивости этих строк, но пока как развивались события до крушения:

Эликсир свободы.

Планета охвачена странной эпидемией. На улицах обнажаются люди. Лето горит жутким пламенем. Вороны падают на лету, воробьи бьются о фонарные столбы, сходя с ума. Коровы наскакивают на трамваи. На бельевых веревках между домами кричат транспаранты «Он пришел! Он здесь!» На каждом углу громкоговорители извергают крик человеческого голоса в три с половиной октавы. Летят червяки:

– Вы слышали – он кастрат!