Репликация. Книга вторая

– Нет пока, – спокойно ответил Вэл. – Все как-то не складывалось, но мы над этим работаем, – добавил, осторожно глядя на Нину. – Мы слишком заняты были, чтобы выкроить время на формальности, поэтому сначала сделали главное, – Вэл с гордостью потрогал живот Нины и поцеловал его. – Спасибо, Эвелин, что напомнили. Нужно подумать об этом всерьез, ведь совсем скоро наши дети…

– Дорогой, нам пора, – произнесла Нина негромко, будучи не в состоянии и дальше выслушивать утопические рассуждения Вэла по поводу их мифических отношений.

Он посмотрел на нее, мысленно прося разрешения не приглашать Эвелин на кино.

«Буду вести себя очень прилично», – заверил, целуя ее руку.

«Не сомневаюсь, – строго отозвалась Нина. – Две заметки у вас уже есть. После третьей неприлично вести себя буду вынуждена я».

«Я нашел свою королеву, – подумал Вэл, а Нине передал, – придется оторваться на третьей заметке, чтобы не страдать напрасно, – но, увидев ее, сдвинувшиеся к переносице брови, поспешил дать задний ход, – я пошутил».

– Уже уходите? – разочарованно спросила Эвелин, не ожидавшая, что их беседа прервется так быстро.

– Нам пора спать, – ответил Вэл, не скрывая удовольствия от произносимых слов. – Малыши подстраивают режим под себя…

Вэл мог бы и дальше фантазировать на тему, но щипок за ухо привел его в чувство. Он встал, взял Нину за руку и распрощался с Эвелин.

– Что вы себе позволяете?! – Нина высказалась довольно резко, когда дверь ее номера за ними закрылась. – Вы манипулируете моими детьми, будто они ваши!

– Простите, ничем не хотел вас обидеть, – растерялся Вэл, не ожидавший подобной реакции. – Я забыл, что они не мои… Может быть, мне лучше уйти?

– Как хотите, – холодно ответила Нина, не желая, чтобы Вэл уходил, но не сумев сказать другое.

– Простите, что расстроил вас, – убитым голосом произнес он и взялся за ручку двери.

– Вэл… – Он обернулся: Нина стояла посреди комнаты, лицо ее побледнело, глаза блестели влагой. – Вы обещали кино, – произнесла она дрожащим от волнения голосом. – Подождете, пока я приму душ?

– Конечно…

Вэл сидел на софе, ожидая, когда Нина выйдет из ванной. Он пытался понять, на самом ли деле перешел дозволенные границы или Нину вывело из равновесия что-то еще. Пытался, но не понимал. Вэл встал и прошелся по номеру, довольно просторному, заглянул в спальню, с удовлетворением обнаружив в ней почти белые стены. Он нашел нужный фильм и положил коммуникатор на столик.

– Думаю, халатом вас уже не испугать, – сказала Нина, с растерянной улыбкой заходя в спальню.

На ней был длинный шелковый халат цвета ванильного мороженого, струящийся по телу и довольно условно его скрывающий. Мокрые волосы, вьющиеся крупными волнами, свежее лицо, блестящие, ярко-изумрудные глаза… Вэл сглотнул.

– Таким испугать невозможно, можно только убить…

– Не хотите тоже освежиться? – не то спросила, не то предложила Нина, бросая на Вэла быстрый, виноватый взгляд. – У меня есть санаторный халат, он большой, должен вам подойти.

– С удовольствием… Включу фильм и пойду. – Вэл вывел проекцию голливудской комедии «Пятьдесят первых поцелуев». – Может, поначалу непривычно… Нина, тогда люди по-другому к юмору относились, он довольно грубый у них, местами вам может пошлым показаться. Не судите строго… Где я могу взять халат?

На стене замелькали первые кадры, и только тогда Вэл позволил себе взглянуть на Нину: она смотрела завороженно. Не отвечая и не отрываясь от демонстрации, Нина поднялась и достала из шкафа легкий полотняный халат, действительно большой, и протянула его Вэлу. Он почувствовал, как защемило сердце, когда в чуть распахнувшихся половинках ее халата мелькнула синяя венка.

Вэл поспешил в душ и долго стоял под сильными струями холодной воды, усмиряя разгоряченное тело и успокаивая разыгравшееся воображение. «Надо было позвать Эвелин, – думал он, обтираясь полотенцем и глядя на себя в зеркало. – Хотя, какого… Мы же не дети… Дети… О чем я вообще сейчас думаю?»

И тут он увидел на левой руке следы сделанной маркером надписи: «Обвенчайся завтра с Ниной любой ценой».

Вэл протер глаза, потом зеркало, руку – надпись точно была. Он стал судорожно ее оттирать, пока следы краски полностью не исчезли. Вэл не помнил, чтобы писал такое, – никогда никакого у себя на руках он не писал. «Обвенчаться завтра с Ниной! Бред какой-то! Чья-то шутка? Гопал? Да, нет, быть того не может: Гопал понятия не имеет, что такое венчание». Вэл ни о чем другом теперь думать не мог, только о странных словах и о том, каким образом они оказались на его руке. «Может, надо мной кто-то подшутил, пока я спал на скамейке? Но о Нине никто не мог знать. Только я сам… Я прилетел из будущего и оставил себе это послание?» – думал Вэл, находя, что последняя версия кажется самой реальной.

Находка отвлекла его от мыслей о Нине, по крайней мере от их физического содержания, полностью переключив сознание на другое: Нина его жена… А он готов обзавестись женой? Хочет он этого?

«До завтра есть время понять», – решил Вэл.

Нина лежала, опершись на локоть, и увлеченно смотрела кино. На лице ее застыло выражение блаженства и наивного, детского сопереживания происходящему в кадре. Вэл остановился в двух шагах от кровати, и в этот момент вспомнил, что видел сегодня синий маркер у себя в ванной. «Значит, сам написал перед тем, как выйти из дома. Видимо, я каким-то образом догадывался, что могу не вспомнить и оставил напоминалку… Значит, я хотел этого, хотел, чтобы Нина стала моей женой. Но почему таким старомодным способом? Должна же быть какая-то причина. Дети?»

– Что с вами? – Нина заметила его сосредоточенный взгляд.

– Все в порядке. Вам так удобно смотреть?

– Да.

Вэл сел в кресло и осторожно дотронулся до ее правой ступни. Нина вздрогнула, но тут же успокоилась и передала ему тубус с лосьоном. Вэл разминал ступни, запретив рукам подниматься выше щиколоток, пытался смотреть кино, но самообманывался совсем недолго: через пять минут Вэл видел только Нину, чувствуя, как ножка в его руке напрягается, реагируя на прикосновения, слыша, как Нина глубоко дышит. Еще через минуту он сорвался и стал жадно целовать пальцы, подъем, лодыжку…

«Остановись!» – услышал он и испугался: мысль была передана им, но не этим им, а словно еще каким-то, контролирующим его действия со стороны. Вэл подумал, что сходит с ума, и быстро вышел из спальни. Сердце его стучало бешено, кровь билась в висок, дышать было трудно. Вэл нашел в гостиной воду и выпил пол-литра. Вышел на балкон – вечерняя прохлада приятно обдала лицо и тело.

«Что же мне делать? – думал Вэл, судорожно перебирая в уме варианты. – Уйти? А что Нина подумает? Улететь завтра и никогда сюда не возвращаться? – последняя мысль оказалась болезненной и глубоко полоснула куда-то в подреберье. – Что я говорю? Как я могу улететь без нее? Я же с ней хотел завтра лететь в Шрилан. Я же с ней хочу быть до скончания дней. Я просто не уверен, что смогу сделать ее счастливой и стать хорошим мужем и отцом по совместительству».

Вэл подумал, что сейчас выпил бы виски и раскурил сигару. Он был практически уверен, что возвращение прежних привычек вернуло бы ему и его прежнее самообладание. То, что творилось с его волей, когда Нина находилась рядом, не лезло ни в какие ворота: Вэл привык управлять собой полностью, а рядом с Ниной он собой управлял с трудом – рядом с ней им управляло желание обладать ею. Вэл подумал, будь он и сейчас властителем, сто раз бы прикинул, стоит ли попадать в подобную зависимость от собственной страсти, и пришел к мысли, что вряд ли решился бы на проект «любимая женщина».

«Невозможно совмещать политику и близкие отношения, – убеждал он себя, стоя на балконе. – Кто-нибудь да окажется под угрозой: ладно, если только ты сам, но ведь пострадать могут и жена, и дети, и государство в целом…. Жена, дети… О чем я вообще думаю? – Вэл почувствовал, как увлажнились ладони. – Холодный пот? Мне настолько страшно приблизиться? Я боюсь, что не выйду от нее прежним, вся моя жизнь станет другой. Выдержу ли я такие перемены? И нужна ли мне другая жизнь?»

Представив, как он входит в спальню Нины, Вэл почувствовал боль в теле и остался стоять на балконе. Заметив, что какая-то парочка, остановившись, смотрит в его сторону, вернулся в гостиную, оставил балконную дверь открытой, но так и не решился пойти к Нине. Вэл растянулся на софе, ощущая, как с улицы приятно тянет свежестью. Разгоряченное тело его остывало, будоражившие сознание и душу мысли понемногу теряли остроту и отступали…

– Слушай, Вэл, хватит под Иванушку-дурачка косить! – раздался гневный голос. – Я долго на тебя смотрел, надеялся, что ты очнешься и станешь собой. Но ты заигрался в прятки настолько, что еще немного – и все окончательно проиграешь.

– Кто ты? – нервно спросил Вэл, никого рядом не видя. – И с какого перепуга так со мной разговариваешь?

– С такого, что меня после этого разговора могут совсем обнулить. Если бы не Нина, даже не приблизился бы к тебе. Сил нет смотреть, что ты делаешь с ней и собой. Очнись! Хватит сомневаться. Ты однажды уже потерял ее, хоть и не помнишь об этом. Ты вообще ни хрена не помнишь! Ты сумел разозлить всех своих покровителей, и я их понимаю, сам злюсь. Я поклялся не являться тебе после того, как ты детей не признал, но ты каким-то чудом смог Нину спасти. Только поэтому я сейчас здесь.

– Не признал детей? О чем ты говоришь?

– О твоих детях. Это твои дети. Как ты можешь этого не понимать? Ты же их чувствуешь. Ты так и не научился доверять чувству, Вэл? Ты двоечник в школе жизни, ничему не учишься. И когда ты в нормальном разуме, ты это понимаешь, поэтому и не надеешься на себя, записочки оставляешь. Выключи мозги и слушай сердце! Мозги у тебя-этого не самое сильное место.

– У меня-этого?

– Да… Просыпайся и веди завтра Нину к алтарю. И верни ей память. Она умнее тебя, что бы ты о себе ни воображал. Не подведи меня, Вэл, не дай еще раз напрасно за тебя погибнуть.

Вэл проснулся в испарине. Несколько раз прокрутив в памяти странный разговор, пришел к мысли, что это не просто сон, а что-то еще. Подумал о подселении чужого сознания, но отмел эту мысль: чужое сознание выстраивает границы под свои интересы, а в его случае было наоборот. Слова о детях, которых он, действительно, чувствовал, не давали покоя. Вспомнил совпадение мыслей своих и Нины, когда они были у озера, внезапную амнезию. Они оба не помнят прошлое… Чтобы избавиться от морока сна, Вэл пошел к Нине, решив действовать по обстоятельствам.

Несколькими часами ранее…

Оставив Нину в ресторане, Гопал нашел и разбудил дремлющего на скамье Вэла и по удивленному выражению его глаз понял, что махатта совершил переход из одной формы сознания в другую. Не видя смысла посвящать его в то, что произошло полчаса назад, Гопал направил Вэла к Нине, а сам, сославшись на долгие сборы, побежал к дому, чтобы поклониться высшим силам и попросить у них помощи. Нина излучала свет, который Гопал едва замечал, когда удавалось сосредоточиться, глядя на нее вскользь через полуопущенные ресницы. Тогда синие пульсации аджны и фиолетовые сахасрары пробивались через затмевающий все остальные чакры[4 - Чакры – Слово «чакра» означает «вращающееся колесо». Чакры являются преобразователями праны, или жизненной силы, называемой энергетическим телом. Хотя существуют различные мысли и мнения, большинство сходится на том, что вдоль позвоночника расположены семь основных чакр, а по всему телу – 88 000, и 72 000 нади, или путей. Семь чакр расположены в разных частях тела и обладают своими особыми свойствами. Помимо семи основных чакр, сотни других чакр расположены в разных частях тела. Они идут вверх от позвоночника до макушки головы. 1) Корневая чакра (Муладхара): Муладхара чакра располагается в основании позвоночника, в области копчика. 2) Сакральная чакра (Свадхистхана): Вторая чакра находится на два дюйма ниже пуп-ка в нижней части живота. 3) Чакра солнечного сплетения (Манипура): Расположение третьей чакры – в верхней части живота в районе желудка. 4) Сердечная чакра (Анахата): Анахата чакра находится в центре груди, чуть выше сердца. 5) Горловая чакра (Вишуддха): Вишуддха находится в горле. 6) Чакра третьего глаза (Аджна): Чакра третьего глаза находится во лбу, между глазами. Ее также называют надбровной чакрой. 7) Коронная чакра (Сахасрара): Последняя чакра находится на макушке головы.] красно-оранжевый свет свадхистханы и муладхары, что было нормально, учитывая беременность Нины. Ни у кого еще Гопалу не приходилось видеть шестую чакру в подобной степени энергетического развития, не говоря о седьмой, существование которой до сих пор многими ставилось под сомнение. «У Нины она точно есть, а у махатты даже активна, о чем махатта, конечно же, не догадывается», – думал Гопал, облачаясь в чистый саронг и украшая себя гирляндой – нет, не из цветов гибискуса – их здесь не найти при всем желании. Гопал обнаружил в затонах озера белые и желтые лилии и сделал ожерелье из них.

Гопал явственно представил недавний эпизод дня: Вэла, бегущего к дому с Ниной на руках, и едва заметный шлейф синеватого свечения рядом с ними. Он подумал, что поймал эффект миражного отражения, создаваемый раскаленной атмосферой перед грозой. Но, когда странная энергия не исчезла в доме совершенно, а лишь начала по-разному ощущаться в зависимости от расстояния между Ниной и Вэлом, Гопал понял, что это саяна, активирующая их чакры. Видя Вэла и Нину вместе, Гопал не сомневался, что они одно целое, – их энергии усиливали друг друга, и он решил помочь их сближению, насколько это было в его силах.

Гопал раскурил благовония, положил угощение к статуэтке Нарасимхи[5 - Нарасимха – Человеколев, в образе которого Господь Нрисимхадева (Кришна) явился людям. День явления отмечается буддистами в мае как «День победы Добра над Злом».] и, приняв молитвенное положение, стал читать древнюю защитную ведическую мантру,[6 - Речь идет о древней ведической защитной мантре нрисимха-кавача, которая прославляет Господа Нрисимхадеву и дарует защиту от препятствий и трудностей на пути.] призывая Нрисимхадеву устранить препятствия на пути идущих к счастью:

нpисимха-кавачам вакшье