Букет

Букет
Владка Борита

Константин – молодой и талантливый студент-архитектор, скрывающийся за псевдонимом поэта. Его жизнь меняется, когда он встречает Кристину – девушку, чья нежность и внутреннее обаяние заставляют его переосмыслить свои приоритеты.Герои проходят через непростые испытания, стараясь разобраться в своих чувствах и найти ответы на самые важные вопросы. Эта книга о том, как любовь и нежность могут пересекаться с семейными тайнами, а принятие решений требует не только мужества, но и понимания себя.

Букет

Владка Борита

Дизайнер обложки Екатерина Школьник

Художник Эльвира Абрамсон

© Владка Борита, 2024

© Екатерина Школьник, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-9504-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Идея этой книги возникла благодаря картине, написанной очень талантливой художницей. Почему-то она глубоко запала мне в душу. Дождь, старый город, ненастная погода. Одинокая девушка в красном, стоящая под зонтом, борется с порывами ветра, а вдаль уходит последний трамвай.

Я не смог купить эту картину по причине скудности финансов, да и она не продавалась. Ее увезли московские художники для создания каталога, который так и не был издан. Вероятно, теперь она пылится где-то в запасниках. А жаль, очень жаль. Но картины не пылятся. Они продолжают вдохновлять композиторов, писателей, поэтов и живут в наших сердцах.

Перед моим взором на мгновение возник образ: кофейня в старом городе, на стене висит та самая картина, в воздухе витает дурманящий запах кофе, а юноша с грустью смотрит в окно на скамейку, где он встретил свою любовь, которую увез последний трамвай.

Многие эпизоды, описанные в этом романе, действительно имели место в моей жизни.

Книга 1

Никогда не знаешь,

Где найдешь, где потеряешь.

(народная мудрость)

Букет

«По волне моей памяти»

Эту историю рассказал мне мой очень хороший знакомый, можно сказать друг, после того как я долго допытывался до причин его душевного дискомфорта.

Мы с ним встречались, по давней традиции, в его уютной кофейне за чашечкой ароматного кофе. Уж кофе он умел заварить отменный – со щепоткой корицы и какими-то особыми, лишь ему ведомыми пряностями. Когда у меня выдавалось свободное время, а это было довольно редко, я с нескрываемым удовольствием заглядывал к нему. За неторопливой беседой и чашечкой этого волшебного напитка мы окунались в море воспоминаний о прошлом и делились мечтами о будущем.

Но на этот раз я заметил в своем друге изменения в его поведении. Он часто с грустью смотрел в окно, забывая обо всем, не замечая окружающих его, невпопад отвечая на мои вопросы. Что-то явно его тревожило, не давая ему сосредоточиться. Ноутбук стоял открытым. Я заметил, что мой друг давно не касался его клавиатуры, экран погас. Он сидел у маленького столика у окна, взгляд его был периодически устремлен на скамейку, расположенную поодаль.

Как только на нее садилась молодая девушка, он по обыкновению вздрагивал, взгляд его сосредотачивался на миг, а потом угасал. Стало понятно, что что-то связывает его с ней, со скамейкой и девушкой.

Маленькая, но уютная кофейня располагалась на пешеходной улице, невдалеке от городской ратуши красивейшего исторического города. Кофейню венчала незамысловатая, но аккуратная вывеска «Кофейня». Входная дубовая дверь с бронзовой потертой ручкой и узорчатым стеклом подчеркивала историчность заведения. Когда посетители входили в нее, их встречал небольшой, но уютный зал. С правой стороны три столика на четыре человека и слева – столики на двоих. В глубине зала за барной стойкой посетителей, по обыкновению, встречал молодой человек, на бейджике, приколотом на аккуратный фартук, читалось имя Роман.

Аромат кофе, казалось, витал везде. Даже стены, повидавшие немало на своем веку, источали этот манящий запах. Интерьер кофейни словно застыл во времени, сохранив свой первозданный облик со дня основания. Стены, стилизованные под старину, местами обнажали историческую каменную кладку, создавая атмосферу подлинной древности. Все элементы декора гармонично сочетались друг с другом.

Редкие картины с видами города естественно вписывались в пространство помещения. Между ними располагались оформленные в багет четверостишия, обличающие людские пороки и восхваляющие добродетели. Особое место занимала ностальгическая картина, изображавшая ночной старый город: ненастная погода, одинокая девушка в красном платье стоит под зонтом, борясь с порывами ветра, а вдали виднеется уходящий последний трамвай. Хозяин почему-то особенно дорожил этим полотном. Знать бы тогда, что судьба преподнесет ему похожий сюрприз.

Потертая стойка бара хранила следы бесчисленных чашек кофе и локтей завсегдатаев. А старинные часы на стене, казалось, отсчитывали не только минуты, но и десятилетия, прошедшие с открытия этого уютного заведения.

Редкие посетители, в основном туристы, заходили в кофейню, чтобы выпить чашечку ароматного кофе с маленькими пончиками, посыпанными сахарной пудрой, которые готовили тут же в кофейне по особому рецепту. Оставались ненадолго, хоть и нравилась его атмосфера уюта. Можно было восседать в мягких диванчиках, обложиться мягкими подушечками, слушать ненавязчивую, расслабляющую музыку, лицезреть те немногие картины и емкие короткие стихи. Но у туристов обычно нет времени. Они по обыкновению спешат, по только им понятным делам осмотреть достопримечательности города. Другое дело вечер. Вечером обычно собиралась интеллигентного вида молодежная публика. Рассматривали картины, которые сменялись с завидным постоянством (кроме одной), читали стихи. Авторы, кто писал картины и короткие стихи, оставались неизвестными и строго скрывались. Это была, так называемая, «фишка» заведения.

В этой кофейне я и познакомился с Константином, студентом архитектурного факультета Университета, заодно и управляющим, или как он сам называл себя – мальчиком на подхвате. Константин был молодым человеком среднего роста, с худощавой фигурой, которая, казалось, всегда находилась в движении. Его серые глаза, внимательные и живые, часто выражали больше, чем слова. Они могли искриться весельем, когда он шутил с посетителями кофейни, или становиться задумчивыми, когда он погружался в свои мысли, глядя на старинную брусчатку за окном. Черные волнистые волосы Константина были его отличительной чертой. Они непослушно падали на лоб, когда он склонялся над кофемашиной, колдуя над очередным ароматным напитком. В особенно жаркие дни или когда работы было невпроворот, он собирал их в небрежный хвост, открывая взору свои тонкие, почти аристократические черты лица. Его движения были легкими и грациозными, будто он не ходил, а танцевал между столиками кофейни. Тонкие пальцы ловко управлялись с кофейными зернами и изящными чашками, создавая маленькие шедевры для каждого посетителя. В Константине было что-то от романтического героя прошлых веков, случайно оказавшегося в современном мире. Его манера говорить, немного старомодная и всегда вежливая, его внимание к деталям и искреннее участие к каждому гостю создавали вокруг него ауру загадочности и притягательности. Казалось, что у него всегда есть какая-то тайна, которую он бережно хранит за своей приветливой улыбкой. Хотя кофейня и принадлежала его родственнику, но он доверил дела управления ему.

Я спросил Константина, что его так тревожит. Он долго молчал, казалось, что он ушел в себя. Я терпеливо ждал, не смея прерывать его мысли. Когда молчание затянулось, я как бы невзначай поинтересовался, какое воспоминание связывает его с этой скамейкой.

После продолжительного раздумья он нехотя, растягивая слова, рассказал мне вот что:

Таинственная незнакомка

«Все началось со звонка друга Николая, моего однокурсника», – начал свой рассказ Константин, глубоко вздохнув. Его взгляд затуманился, словно он погрузился в воспоминания.

«Мы были не просто хорошими друзьями – мы были как братья еще со школы. Вместе грызли гранит науки, вместе корпели над этюдами в художке, плечом к плечу стояли в драках с ребятами с соседнего квартала. Помню, как мы возвращались домой с разбитыми носами, но с гордо поднятыми головами.

После школы судьба снова свела нас вместе – мы оба поступили на архитектурный факультет в университет. С нашим поступлением связана довольно занятная история, – Константин слегка усмехнулся. – Мой настоящий отец, с которым я познакомился только после окончания школы, и отец Николая как-то вместе съездили во Львов. До сих пор не знаю всех подробностей той поездки, но после их возвращения нам просто сообщили, что мы будем поступать в университет. Конечно, мы с Колей были на седьмом небе от счастья. Я до сих пор помню, как мы прыгали от радости, строя грандиозные планы на будущее.

Учились мы довольно-таки успешно. Наши проекты всегда отличались оригинальностью и смелостью решений. Если бы не наша ершистость, мы бы точно тянули на красный диплом, – он покачал головой, словно сожалея о чем-то. – Несмотря на заниженные оценки, наши работы с завидным постоянством выставлялись как образцы на кафедре и подолгу висели в холлах Универа. Помню, как мы гордо проходили мимо них, украдкой бросая взгляды на свои творения.

Но мы всегда стремились отстаивать свое мнение и доказывать свою правоту, что не всегда нравилось преподавателям. Бывало, сдавали курсовые работы после сроков, часами спорили с профессорами, доказывая свою точку зрения, из-за этого, наши работы с заниженными оценками висели, как образцы, возле кафедры. Иногда это заканчивалось выговорами, но чаще – уважительными кивками и задумчивыми взглядами наших наставников».

Константин замолчал на мгновение, словно собираясь с мыслями перед тем, как продолжить свой рассказ.

«И вот, простой звонок друга изменил всю мою жизнь.

– Приветик! – с ходу выпалил в трубку Николай, его голос звучал напряженно. – Я тебе сбросил один видосик. Хочешь – посмотри, не хочешь – сотри, и я сотру, и навек забуду, как страшный сон. Можешь на меня положиться.

– А что там? – спросил я, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

– Там твоя, ну сам знаешь кто. Решать тебе. Пока! – Николай быстро завершил разговор, оставив меня в полном замешательстве.

Что-то мне не понравился тон этого звонка. День явно не задался с самого утра. А еще эта цыганка, будь она неладна. И угораздило же меня именно в этот момент пойти в магазин за цветами, да еще и забежать перед этим за коробкой конфет.

Я зашел в супермаркет, и там старая цыганка, стоит на кассе и препирается с продавцом. Видите ли, денег у нее, у цыганки этой, не хватает расплатиться. А я-то просто хотел конфеты купить, и на тебе. Очередь нервно гудела позади меня. Вздохнув, я решил разрядить обстановку.

– Давайте я заплачу! – сказал я, протягивая кассиру недостающую сумму. Цыганка одарила меня золотой улыбкой, а я, схватив свою коробку конфет, пулей вылетел из магазина.

Следующая остановка – цветочный салон. Я внимательно рассматривал букеты, пытаясь выбрать что-то особенное. И тут, словно из ниоткуда, появилась она – та самая цыганка. Ее темные глаза хитро блеснули, когда она приблизилась ко мне.

– Касатик! – прошептала она, ее голос был хриплым, но настойчивым. – Послушай старую цыганку, бери этот букет, он принесет тебе удачу! – и показала на букет из разноцветных роз, каждый цветок в котором, казалось, светился своим особым светом.

Я стоял, не зная, что делать. День становился все страннее и страннее.