Проект «Сияние». Стреляй первой

Над «Гарпией», которая продолжала уверенно нести на своих бортах всю нашу разношёрстую компанию в сторону Атлантического Океана, поработали на славу – в этом нет никакого сомнения. Катер береговой охраны ВМС США сохранился в очень даже неплохом состоянии, это если учесть, сколько лет бесхозности он провёл, плотно сидя на мели в паре миль от берега. Но благодаря материалам, из которых был собран его корпус, катер не сгнил и не развалился, густо покрывшись слоем водорослей и всякого мусора, нанесённого волнами и ветром. Но пришло время и «Гарпию» стащили с мели, отбуксировали в порт и загнали в ремонтные доки, где судно восстановили и оно вновь было спущено на воду. За безопасность катера отвечали две турели с крупнокалиберными пулемётами, установленные на носу и корме. Пулемёты с турелей можно было снимать и переставлять на дополнительные крепления, расположенные вдоль бортов по бокам судна. Боекомплект состоял из 2000 патронов к каждому стволу. Заправленные в ленты, они были уложены в деревянные ящики и накрыты брезентом от влаги.

Личное оружие есть у каждого члена команды – я видел укороченные карабины «М-14», принадлежащие матросам, которые стоят закреплённые в пирамиде внутри рубки. В дополнение к пулемётам, на борт были доставлены три ракетомёта с десятком выстрелов к каждому, а так же провиант, питьевая вода в пластиковых канистрах, запас батарей к двигательной установке, запчасти и инструменты, которые могут понадобиться в столь длительном плавании. Продуктовых запасов , состоявших в основном из сухих пайков и вяленой рыбы должно было хватить для того, что бы добраться до Вашингтона. Сухпай для всех, кто во время плавания будет на катере, предоставило Братство, вяленая рыба – доля клана Джесси Джеймса. Так же везли некоторое количество сухофруктов, единственное ради того, что бы разнообразить мясное меню и добавить в пищу витаминов. Можно, к примеру, компот сварить в кружке или котелке, а можно и так пожевать. Маленькие горелки, работающие на спирту есть у всех шестерых, включая меня, Николсона с его Изгоями и Нору. Что там у команды и посланников с собой – их забота. Всех заранее предупредили, что камбуза на катере нету, ровно как нет и корабельного кока в команде. Исходя из этой особенности, продуктовый набор и рассчитывался. Камбуз на патрульном катере изначально не предусмотрен конструкцией. Его, понятное дело, при желании можно было бы как-то втиснуть в ограниченное пространство надстройки, но до сих пор у местных мореходов в этом необходимости не возникало. Со дня своего повторного спуска на воду, так далеко «Гарпия» ещё не ходила. Но вот пришло время, и её звёздный час настал. А что делать – другого такого, настолько надёжного и быстроходного судна в Бостон Харбор попросту не нашлось. Лодки, лодочки, лодчёнки – вот основной состав тамошнего «флота». Есть ещё несколько прогулочных яхт разной степени паршивости, но они слишком малы и не вмещают в себя столько народу, сколько может взять «Гарпия». Да и недостаточно прочны они, да. Морячки наши хоть и стараются бодриться, но выглядят напряжёнными. Это на людях наш бравый капитан делает грудь колесом и топорщит усы, строя из себя морского волка и покорителя стихии. На самом же деле они дальше островов, которые мы сейчас огибаем, в открытое море не заходили. Вот и проскальзывает тревога и неуверенность во взгляде мистера Трелони, когда ему кажется, что в его сторону никто не смотрит. Как бы он при этом не храбрился.

На ночёвку мы должны будем останавливаться и держаться ближе к берегу – двигаться по волнам в ночной темноте плохая затея, которая может закончиться очень плачевно. После того, как планету отутюжили ядерными зарядами, сейсмическая активность увеличилась в разы, и длительное время землю трясло, колыхало и двигало. Материки сдвигались и раздвигались, горы рушились, многие места уходили под воду, где-то наоборот – земляные пласты вставали дыбом, образуя торосы и причудливые складки, при этом порой перекраивая ландшафт так, что даже хорошо знакомые места было попросту не узнать. Береговые линии так же во множестве мест изменили свои контуры, и судовождение тетерь стало сродни путешествиям отважных первопроходцев, открывавших никому не известные земли. Старые карты судоходных маршрутов давали весьма приблизительную картину реальности, ориентироваться по которым теперь можно было лишь очень условно, с большой поправкой на изменённые очертания материков. Поэтому вперёдсмотрящий на судне – очень важная персона во время движения по океанским просторам. Как раньше просто плыть, придерживаясь заложенного курса, время от времени сверяясь с картой и компасом, уже недостаточно, нужно визуальное наблюдение за окружающим пространством. Сходить же на берег для ночёвки нам совсем не обязательно – во мраке ночи на суше может быть в разы опасней, чем на океанских просторах. Уже договорились, что будем спать по очереди – часть команды несёт вахту и караулит судно, другая часть в это время спит. Потом меняемся. Решили, что на ночное дежурство будут заступать два человека – по одному от каждой организации. У мореходов свои вахты, поэтому эти дежурства их не касаются. Их дело – управление судном. Возле берега, конечно, безопаснее, чем на суше, но расслабляться всё равно не стоит.

Нора. Патрульный катер «Гарпия», Атлантика.

Как странно: прожив столько лет в городе, расположенном на берегу океана, я только сейчас поняла, насколько это здорово – путешествовать по волнам. Лететь навстречу ветру на скоростном катере, вдыхая наполненный морской свежестью воздух полной грудью. Хм, ты глянь – меня совсем не укачивает, совершенно напрасно Нейтан беспокоился. Он вообще слишком уж обо мне печётся. Ему всё время кажется, что моей драгоценной персоне что-нибудь угрожает, или доставляет неудобство. И мой любимый готов из кожи вон лезть, лишь бы мне было хорошо. Боже, как же я люблю его! Он такой славный, мой Зайка и такой забавный. Представляю, что ему пришлось пережить видя, как на его глазах сначала забирали нашего сына, а потом застрелили меня… До сих пор дрожь берёт, как вспоминаю весь тот ужас, что творился тогда в убежище. Но Нейтану я ничего не говорю, не хочу, что бы он лишний раз волновался. Он и так очень переживает из-за всех тех ужасов, что творили со мной в той проклятой лаборатории Анклава. Меня саму аж передёргивает от отвращения, когда вспоминаю узкую морду той гадины с глазами гремучей змеи, которая проводила надо мной эти свои эксперименты. Убью суку, пусть только в руки мне попадётся! Ух… Что-то я разошлась не на шутку, надо успокоиться. А то, вон, мой милый уже поглядывает подозрительно, в глазах тревога, хи-хи. Наверное, на лице у меня опять бурные эмоции отобразились. Ну, я же женщина в конце концов, а не суровый воин с высеченным из гранита лицом. Домохозяйка я, молодая мать и любящая жена. Ну, может уже не совсем молодая… Но всё равно очень даже привлекательная – вон как морячки то и дело в мою сторону глазами стреляют, пытаясь определить, что и как там у меня под плотным слоем ткани. Вижу-вижу, проказники! Вот сейчас нарочно так встану, будто разглядываю, как там вода бурлит за бортом. Ну-ка… Та-а-ак, вот, попу назад, чуть в спине прогнуться… Хорошо, что Нейтан сейчас в другую сторону смотрит. Не видит, как я тут шалю. Смотрят? Ха, смотрят – куда ж они денутся, голубчики. Один, вон, аж курить перестал, залюбовался, поди. Ну всё, хватит баловства.

Я распрямилась и отвернулась от борта. Тут и Нейтан, до этого смотревший на чаек, кружащих под облаками, повернулся ко мне и спросил улыбнувшись:

–Ну как ты, дорогая? Не укачивает?

Я ответила, что всё хорошо и призналась, что мне ужасно понравилось морское путешествие. Нейтан просиял и обнял меня за талию. Так мы стояли некоторое время, пока не решили, что стало холодновато торчать на влажном морском ветру, ловя лицом солёные брызги. По пути в кают-компанию, как пафосно называли внутреннее помещение катера сами моряки, нам попался капитан судна, который выбрался наружу покурить свою трубку. Мистер Трелони – так звали капитана, был сама учтивость. Демонстративно проигнорировав Нейтана, капитан распушил свои усы и произнёс галантное приветствие, поинтересовавшись, как мне путешествие.

–Замечательно, – с улыбкой ответила я. – Мне очень нравится.

Капитан откозырял и убрался обратно в рубку. Их с Нейтаном бодание, которое как началось с нашего первого посещения катера, стоявшего на тот момент у причала в порту, так и продолжается до сих пор. Честно говоря, меня всё это уже начинает немного напрягать. Я женщина спокойная, в отличие от большинства других существ одного со мной пола, скандалы и истерики не люблю. И никогда не любила. Нейтану всегда надо было очень сильно постараться, что бы вывести меня из нервного равновесия. Честно говоря, сколько себя помню, только у него одного это и получалось. А началась их с Трелони война после того, как едва ступивший на палубу Нейтан без всякого разрешения полез в моторный отсек, что бы оценить, насколько с его точки зрения было хорошим состояние механизмов, отвечающих за надёжность судна на ходу. Ничегошеньки при этом в моторах не понимая, ага. Он только во всём, что касается оружия и снаряжения хорошо разбирается. Даже могу сказать – очень хорошо разбирается. Двигатели же совсем не его стихия. А он начал спорить. Сначала с мотористом, вечно пьяненьким мужичком, а потом и с капитаном, когда тот вмешался, что бы утихомирить спорщиков. Назвал «Гарпию» корытом. Трелони взбесился и обозвал Нейтана «сухопутной крысой». Они уже сцепиться готовы были, когда я буквально оттащила мужа от красного, как варёный лобстер капитана. Скандал удалось погасить, но с тех пор мистер Трелони ведёт себя так, будто Нейтана совсем не существует в природе. Смотрит сквозь него, не здоровается, не обращает никакого внимания. Не знаю, куда всё это катится и к чему приведёт, но если Трелони задумает хоть как-то навредить моему мужу, то «Гарпия», вполне возможно, лишится своего капитана. И я не шучу. Я за моего Зайку любому ноги вырву и спички вставлю. Думаете не смогу? Смогу-смогу, не надо во мне сомневаться. Я теперь тётка крутая, вся имплантами напичкана по самое «это самое», ха-ха. Порву любого голыми руками! М-да… А если честно, то мне от всего этого «чуда» био-инжениринга, в которое превратили несчастное тело без моего на то согласия, порой становится очень страшно и грустно. Кто я теперь? Не знаю… Ну, ладно, всё – хватит мрачных мыслей. Мы же плывём на катере! Здесь всё так здорово, так необычно!

Я и Нейтан следом за капитаном вошли внутрь надстройки и свернули налево, что бы попасть в… Э-э, как это помещение на кораблях называется? В общем, в то место на катере, где находились все пассажиры. Оно напоминает маленькую казарму с той лишь разницей, что вместо железных коек, здесь для того, что бы спать, использовали гамаки. Вдоль стен к потолку были прикреплены специальные крюки, на которые эти самые гамаки и вешались на ночь. Днём их снимали с одного крюка и они висели, спускаясь по стенке к полу и никому не мешали. Сидели все на полу, специально для этой цели были расстелены старые матрасы, уложенные на резиновые коврики. На матрасах можно было и спать, если кому-то было невмоготу проводить ночь в висящем над полом гамаке.

Лёгкий полумрак помещения разгонял свет, льющийся внутрь через прямоугольные окошки в стенах… иллюминаторы, кажется? Внутри пахло, как бы выразить поточнее… техникой. Это как сквозь эфир специальных ароматических штучек, которые стравят на приборную панель в своих автомобилях водители, неизбежно пробивается запах машины, который ни с чем не спутаешь. Так и здесь пахло как-то… по своему, по корабельному. Металл, пластик, резина и прочие материалы, из которых состоял корпус и внутренности судна, создавали довольно таки своеобразный букет запахов. Не противных, нет. Просто мне, за свою жизнь ни разу не бывавшей на настоящем корабле, хоть и маленьком, всё здесь кажется до ужаса интересным и непривычным.

Наша разношёрстая компания отважных мореплавателей разделилась на несколько маленьких групп, занявших по отдельности каждая свой уголок. Посланники Джесси Джеймса сидели втроём на матрасах и резались в Джин-рамми, негромко при этом разговаривая о чём-то своём. На резиновом коврике, куда они бросали засаленные карты, перед каждым лежало по маленькой кучке истёртых бесчисленными прикосновениями крышек от Нюка-Колы. Их вместо денег сейчас везде используют, нашли замену серебряному доллару, да и бумажному то же. Нейтан всё время смеётся, как только об этих самых крышках речь заходит. А я как-то и не заморачивалась, чем сейчас товары оплачивают, и вообще какая наличная валюта в ходу на данный момент. Сначала не до того было, а потом просто приняла всё, как есть. Ну крышки и крышки. Маленькие, удобные. Звенят весело. Какая разница.

Четвёрка Изгоев расположилась у противоположной стены, так же сидя на матрасах, брошенных на покрытый резиной пол . Они сняли с себя силовую броню и составили её рядком вдоль стеночки, отчего казалось, что за их спинами какие-то четверо сидят на корточках – именно так выглядит энергетический доспех в сложенном виде. Мой экзо-костюм на время плавания упаковали в один из ящиков, принадлежащих нашей команде. Нейтан единственный из нас, кто не носит силовую броню, довольствуется своим любимым комбинезоном, подарком какого-то Старика из Добрососедства. Где это Добрососедство, что это за место, и кто такой этот самый Старик, которого муж упоминал несколько раз и очень хорошо о нём отзывался, я не знаю. Нейтан говорит – где-то в старом Бостоне. Изгои то же времени даром не теряли. Николсон, Томпсон и Рид занялись чисткой оружия, разложив на прямоугольном куске плотной ткани свои «пушки» и средства по уходу за оружием. Насколько я что-то понимаю в оружии, у Защитников Николсона и Томпсона были автоматические винтовки «FR-15». Но не стандартные модели в калибре «5,56», а выпускавшиеся одно время малыми партиями «FR-15-50». Мне сразу утолщённые стволы и увеличенные шахты-приёмники магазинов в глаза бросились. Стреляли эти винтовки мощными патронами «50-экшн экпресс магнум» – увеличенной версией пистолетных «50-экшн экспресс», которыми стреляет пафосный «Дезерт Игл». У винтовочных «50 экшн-экспресс» гильза длиннее и навеска пороха больше, а значит больше начальная скорость пули. При большом калибре и более длинном, чем у пистолета стволе, убойная сила, особенно на средней дистанции просто ужасающая. По бронированным целям патроны в таком крупном калибре работают хуже, чем при меньшем с такой же навеской пороха, но против всяких опасных животных, обладающих большой живучестью – читай мутантов, «50-экшн экспресс магнум» как раз то, что нужно. Ну а человеку, если только он не одет в силовой доспех или тяжёлую боевую броню, одной пули из такой винтовки хватит, причём в любую часть тела, что бы с гарантией быть отправленным в полный аут.

Защитник Рид был вооружён лучевым импульсным излучателем «М-01 «Вайпер», в простонародье называемым «лазерной винтовкой». У Рида была модифицированная модель, позволявшая одним нажатием на кнопку спуска стрелять в полностью автоматическом режиме, то есть частота испускаемых излучателем импульсов увеличивалась в несколько раз, напоминая очередь из пулемёта. Специальный отсек для «батареек», расположенный слева на корпусе излучателя, вмещал не одну, как на стандартных моделях, а целых три энергоячейки. У Специалиста Олина, как я заметила, с собой был компактный «саб-мэшин ган» – небольших размеров пистолет-пулемёт, внешне напоминающий мой «Зенит», которым я была вооружена во время нашего с Нейтаном перехода через разрушенный Бостон. Что за модель, я точно вам не скажу – не знаю. В зелёных ящиках, там же, где и моя броня, едет в разобранном виде его снайперская винтовка. Олин у нас ещё и снайпер. Такой, всесторонне развитый мужчина, хоть и мелковатый. Ещё у всех на боку пистолеты, рукоятки торчат из открытых кобур.

Скажете: откуда ты, жена, мать и домохозяйка, да ещё и юрист по образованию, такие тонкости каких-то там винтовок и патронов знаешь? О-о-о друзья, поживёте с моим мужем – ещё не такое о разного рода стреляющих штуках знать будете! Тут хочешь-не-хочешь, а начнёшь разбираться в оружейной теме, если тебе день и ночь в уши жужжат то про пистолеты, то про автоматы, то про патроны с ножами в придачу. Нет, я не жалуюсь, конечно, мне и самой оружие нравится. Просто хочу объяснить, откуда я все эти оружейные тонкости знаю. А винтовку такую, «лазерную», мой муженёк себе одно время купить хотел, даже пару раз порывался в оружейный магазин за ней поехать. Но я разоралась и не дала этого сделать. А то он как загорится какой-нибудь новой «пушкой», так будет ходить сам не свой и вздыхать задумчиво до тех пор, пока вожделенный предмет не получит. Наиграется, настреляется, ну и я с ним за компанию, а потом или продаст кому-нибудь – что предпочтительней, или себе оставит и в железный шкаф спрячет, который у нас в спальне стоит. Стоял. Я Нейтану никогда не препятствовала оружие покупать – на этот счёт я дама куда более лояльная к увлечениям мужа, чем большинство знакомых мне женщин. Не в ущерб семейному бюджету, разумеется. Мне самой и стрелять, и с оружием возиться нравится. Суть в том, что как любой увлечённый человек мой любимый порой бывает склонен перегибать палку. Вот возьмём, к примеру, эту его затею с бункером – сколько скандалов по этому поводу было? А всё почему? А потому, что мой милый мудрить начал сверх необходимого, что выразилось в просто непомерных тратах именно тогда, когда деньги нужны были на необходимые покупки к рождению Шона. И робота этого, будь он неладен, как раз только недавно купили. А он, знаете ли, не двадцать долларов стоит! И не двести. А Нейтан взял и бухнул последние деньги в постройку этого бетонного подвала и целую кучу оружия. Ну ладно, может я и преувеличиваю – не все, и не последние деньги он на «пушки» потратил, да и бункер с запасами вещь в хозяйстве нужная и полезная… Но хоть бы сказал, хоть посоветовался что ли, в конце-то концов! Так нет же – взял, и сделал всё молчком, в тайне от меня. Думал наверное, что жена ничего не узнает. Ага, конечно – не узнает. Ещё как узнает и будет о-о-очень недовольна. Ещё раз скажу: я голосую за бункер и кучу всего, в том числе и оружия в нём. Но можно было бы покупать как-то… частями, что-ли, а не бахать сразу огромную сумму денег. Ладно, что-то я разошлась не на шутку. А! Вот ещё вспомнила – винтовку эту снайперскую, огромную дурищу, которая в салон машины не помещается, её-то зачем нужно было покупать? Он, Нейтан мой, из неё, насколько мне не изменяет память, и не стрельнул ни разу. А патроны для той винтовки стоят – ма-а-ама дорога-а-я! Такое чувство, что муж назло мне это сделал. Мол, раз не дала мне одно ружьё купить, так я другое приобрету, в пять раз дороже предыдущего. М-да, такие вот дела.

При нашем появлении в… кубрике – вспомнила слово! Точно, моряки место, где команда живёт кубриком называют, так мне кажется. Или нет?.. Не важно, в общем. Так вот, при моём и Нейтана появлении Изгои все, как по команде повернулись в нашу сторону. Томпсон и Рид заулыбались, Николсон как всегда оставался серьёзен, но приветливо кивнул. Лишь Специалист Олин, увидев нас, рассеянно тряхнул головой и тут же снова уткнулся в экран своего «Пип-Боя», лежащего перед ним на скатанном суконном одеяле серого цвета. Он подключил к компьютеру портативную клавиатуру и теперь с сосредоточенным видом что-то печатал, быстро тыкая в клавиши указательными пальцами обеих рук. Играющие в карты посланники даже не повернули головы в нашу сторону, настолько были увлечены игрой. У дальней стены, ближе выходу из кубрика в короткий узкий коридор, ведущий в рубку управления, в унисон храпели два матроса. В ночную вахту сегодня от Изгоев идёт Рид, от посланников Трамп – здоровенный детина с постной конопатой физиономией и волосами цвета спелой пшеницы.

Один матрос спал в подвешенном к потолку гамаке и лишь слегка покачивался в такт движению катера по волнам. Его товарищ, видимо, гамаки не уважал и разлёгся на полу, до половины тела погрузившись в спальный мешок, а верхней частью корпуса закутавшись в одеяло, сшитое из множества лоскутков разного цвета. При этом он от каждого толчка слегка катался вправо-влево, словно дитя в люльке, которое укачивает заботливая мать. Не укатиться куда-нибудь на середину кубрика спящему матросу с одной стороны не давала стена надстройки, с другой его ограничивал свёрнутый в рулон и перевязанный верёвкой на манер большой колбасы старый матрас. Для устойчивости матрас был прижат к полу тяжёлой ржавой гантелей, неизвестно откуда и для каких целей оказавшейся на судне.

Мы присели на свободное место рядом с защитником Ридом и я спросила:

–А вы почему не спите? Вам же заступать в ночную вахту. Не боитесь на посту уснуть?

–Ха, мэм, да что бы я спал на посту! Такое попросту невозможно. Наша подготовка позволяет вообще не спать по несколько суток кряду, при этом не испытывая каких-либо неудобств и почти не теряя энергичности.

И Защитник самодовольно усмехнулся, явно гордясь собой и родной организацией, давно ставшей для каждого из них настоящей семьёй.

–Да-да, ещё расскажи, как ты «Баффута» обожрался, что бы, как ты говоришь «не терять энергичности», – усмехнулся не отрывая взгляда от экрана компьютера и продолжая набирать текст Специалист Олин. – И как тебя потом откачивали, и как ты спал после трое суток подряд, а ещё трое ходил, как пьяный и зевал всё время.

Рид не смутился и не стал отпираться, а лишь весело рассмеялся:

–Ха, это да – это был тот ещё случай! Нагоняй я знатный получил в тот раз от Хранителя. Неделю в патрулях ходил, по самым противным местам на пару с ещё одним таким же косячником. Но вот роботу за что досталось – до сих пор не пойму.

–Какому роботу? – рассеянно пробормотал Олин, не прекращая печатать.

–Ну как же, – хитро подмигнул нам Рид. – Мы-то с напарником в патрулях на фронтире за упоротые косяки находились, а робот-кибермозг, который по штату патрулю положен за какие грехи в такую дальнюю даль переться должен был?

Защитники дружно засмеялись, а Специалист махнув рукой на Рида сказал:

–Да ну тебя, Семюэл, вечно ты какую-то чушь порешь, – и он отвернулся, сделав вид, что кроме экрана «Пип-Боя» его ничего больше не интересует.

–Что, Олин, не вышло Рида подначить? – усмехнулся Николсон, беря в одну руку шомпол с навинченным «ёршиком», а в другую отсоединённый от ресивера ствол винтовки.

Специалист не удостоил его ответом, буркнув лишь что-то невнятное, и Защитник пару раз усмехнувшись, вернулся к прерванному занятию. Катер ходко шёл по волнам, разрезая водную гладь своим днищем. И на секунду мне показалось, что всё произошедшее с нами до сегодняшнего дня есть не что иное, как просто страшный сон, кошмар, который рассеется, стоит только проснуться и открыть глаза.

Глава 2

Нейтан. Патрульный катер «Гарпия», Атлантика.

Приключения начались буквально на второй день нашего морского «круиза». Недолго, как говорится, счастье длилось. Первые сутки плавания прошли на удивление гладко. Море было спокойным, погода отличной, ровно, без сбоев работающие двигатели несли катер навстречу ветру и мы невольно расслабились. Днём обогнули залив Кейп Код и окружавший его полуостров, ставший жертвой сильного землетрясения, одного из множества тех, о которых я упоминал ранее. Узкая полоса полуострова, дугой огибавшая залив, не выдержала сильнейших сотрясений, вызванных подвижками земной коры, которые в свою очередь были спровоцированы ядерными атаками по всей земле, и раскололась аккурат посередине. Стоявший на этой самой середине небольшой городок Барнстейбл ухнул в пучину вместе с куском полуострова, и его поглотили океанские воды. Заодно с ним утонул и другой город, расположенный на полуострове – Гианис. Он стоял на одной линии с Барнстейблом, как раз на том самом месте, где проходила полоса разлома материковых плит. Города Харвич, Деннис и Брустер сильно пострадали и были стёрты с лица земли, превратившись в сплошные руины. Чатем, Орлеан и Уэлфлит разрушились меньше, но выглядели столь же плачевно. «Гарпия» обогнула это гиблое место по широкой дуге и пройдя между двумя небольшими островами, вернулась на прежний маршрут, продвигаясь дальше вдоль побережья. Прошли Ньюпорт, Гринхилл и Чарльзтаун, приблизившись к Квоноконтогу, когда уже начало смеркаться. Пользуясь хорошей погодой, моряки старались пройти за день как можно больше, и «Гарпия» неслась вперёд на крейсерской скорости, оставляя за кормой милю за милей. Близко к побережью старались не приближаться, держа материк в пределах видимости. Но на ночёвку далеко в открытом море не остановишься, и штурман повернул штурвал, направляя катер в сторону видневшегося вдалеке побережья. Подойдя на расстояние примерно полумили от берега, судно остановили и бросили якорь. На «Гарпии» имелся надувной бот с подвесным мотором, который был закреплён вдоль борта с левой стороны, если смотреть по ходу движения, и при необходимости на нём можно было добраться до суши. Но высаживаться на незнакомый пустынный берег ни у кого желания не возникло. С борта судна мы видели кромку берега, полосой песчаного пляжа уходящую в обе стороны от нас, за ней виднелись заброшенные, унылые, полуразрушенные дома Квоноконтога, один вид которых отбивал всякое желание что-то там исследовать.

Двигатели заглушили, катер замедлил ход и почти остановился, медленно дрейфуя и покачиваясь на волнах. Вечно поддатый, без конца икающий моторист, которого, как я узнал сегодня, звали Майк, захлопнул крышку люка, ведущего в моторный отсек, вытер тряпкой испачканные машинным маслом руки и достал из кармана на груди маленькую бутылочку. Похоже, у него с собой целая батарея таких бутылочек. Он пьёт и пьёт, а они всё не кончаются и не кончаются, только успевает опорожнять и бросать пустую тару за борт. И где их Майк в таком количестве на судне прячет? Загадка, однако… Я отвернулся от присосавшегося к горлышку моториста и посмотрел в сторону берега. Печальное зрелище. Впрочем, как и везде.

Потихоньку темнело, багряное солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом, остался видим только небольшой краешек, да и тот исчезал на глазах. Ночь опустилась на океанскую гладь, но огней на судне мы не зажигали. Незачем ненужное внимание с берега к себе привлекать. А то можно, знаете ли, незваных гостей дождаться. В наше нелёгкое время благодаря всей той гадости, что так усердно распыляли и рассыпали повсюду в ходе Великой Войны все воюющие стороны, столько разных «зверьков» расплодилось, что всех и не перечислить. И при этом в, казалось бы, «устаканившемся» мире нет-нет, да и появится какая-нибудь очередная разновидность «новых жизненных форм», ага. И не все из них, монстров этих радиационных, только по земле ходят, предпочитая твёрдую поверхность всем остальным частям нашего пространства. Некоторые ещё и летать умеют, чем с большой охотой пользуются, а какие-то плавать и нырять, да и вообще жить под водой приспособились. Забегая вперёд скажу, что такие вот водоплавающие вскоре нам чуть так рога не навертели, если бы не – догадайтесь, кто? Правильно – Нора. В очередной раз она проявила себя и в буквальном смысле вытащила всю нашу экспедицию из глубокой задницы, в которую нас тащили полным ходом эти морские дьяволы. И если бы не моя жена, то там бы наше путешествие и закончилось.

Когда все поели, большая часть команды улеглась спать, а назначенная четвёрка заступила в ночное дежурство. Как я уже говорил, никакого освещения на катере не включали и кругом стояла полная темень, разбавляемая лишь слабым светом далёких звёзд, да луна освещала судно с одного борта, создавая ломанные причудливые тени. У караульных были с собой фонари, и ещё на крыше рубки установлен мощный прожектор, чей рефлектор закрыт решёткой, открывавшейся на манер жалюзи. Раньше такими прожекторами подавали сигналы с корабля на корабль азбукой Морзе. Один из пулемётов, тот, что стоял на корме сняли с турели и переставили на правый борт, обращённый в сторону берега, так как основная опасность исходила именно оттуда. За пулемёт встал Защитник Рид, как самый меткий из всех, дежуривших ночью. Трамп устроился на носу судна, притащив себе из рубки раскладное походное кресло.

Ночь прошла спокойно. Тихо плескались волны, ударяясь о борта катера, слегка покачивая и убаюкивая тех, кто спал в кубрике. Время от времени негромко перебрасывались фразами дежурившие снаружи, иногда с берега доносились какие-то далёкие невнятные звуки. Рид потом говорил, что видел пару раз какие-то огни на берегу. Это заставило его насторожиться и остаток ночи Защитник провёл, внимательно вглядываясь в сторону городских руин и не отнимая пальцев от гашетки пулемёта. Трамп подтвердил слова Рида сказав, что так же заметил какое-то свечение вдалеке. Но что это были за огни, и какова была природа этого явления, наверняка сказать он не мог. Это лишний раз доказывало, что пустынный и безлюдный берег является таковым лишь на первый взгляд и расслабляться нам не стоит. Мало ли кто или что там может быть. Я лично видел таких существ, против которых наш грозный катер, что мышь против ягуара.

Утром я и Нора попили компота из сухофруктов, сваренного мной на маленькой спиртовой горелке. Заодно Нору подучил, как её разжигать и настраивать, ничего сложного в этом нет. Занимались мы этим нехитрым делом на палубе позади надстройки. Маленький котелок из нержавейки у меня всегда с собой, воды в него налил, горсть сушёных фруктов туда бросил, на огонь поставил – всего-то и делов. Зато получили вкусное и полезное питьё с утра пораньше. Пока пили, дуя на горячую жидкость в кружках, съели по паре твёрдых, как дерево галет из сухпайков, оставленных с вечера. Что бы не сломать ненароком об это кулинарное чудо зубы, макали галеты в горячий напиток. Пока остужали компот и грызли печеньки, к нам подошёл зевающий на ходу Защитник Рид. Потянулся, покрутил носом, принюхиваясь к аромату распаренных сухофруктов. Нора угостила Защитника компотом, от галет он отказался. Отпил, обжёгся, но похвалил сказав, что напиток очень вкусный. Вот тогда-то он и рассказал, что видел на берегу какие-то огни. После то же самое сказал капитану и остальным, когда мы вернулись в рубку. Трелони выслушал Изгоя, нахмурился, кивнул задумчиво, жуя мундштук своей трубки. После чего подозвал двух матросов и вполголоса что-то им сказал. Те кивнули и умелись каждый на своё место.

Через полчаса Рид уже спал, покачиваясь в своём гамаке, матросы, дежурившие ночью, то же спали. Не стал ложиться только Трамп, вместо отдыха усевшийся играть в карты со своими друзьями-посланниками, которые достали колоду, едва успев продрать глаза и кое-как сполоснув небритые физиономии. Даже ели и пили, не прекращая игры. Специалист Олин проснувшись, умывшись и посетив гальюн, есть и пить с утра не стал, а сразу уселся за свой компьютер, снова начав что-то печатать на маленькой клавиатуре. Книгу он там, что ли, пишет? Или… Скорее всего, Олин ведёт подробный походный дневник, что бы потом передать данные в архив, которые Изгои Братства с недавних пор составляли отдельно от Цитадели. Насколько мне известно, Изгои занялись этим делом сравнительно недавно. До этого они никаких записей о своей деятельности на территории Столичной Пустоши не вели и теперь архивируют всё, в чём так или иначе принимают участие или принимали раньше.

Николсон и Томпсон вышли наружу, на палубу. На корме, на небольшой площадке позади надстройки они организовали тренировку по рукопашному бою. Раздевшись до пояса, Изгои стали обмениваться лёгкими ударами рук и ног. Небольшая качка им ничуть не мешала, лишь добавляя экстрима и усложняя спарринг. Я вышел подышать свежим морским воздухом, Нора осталась в кубрике – сказала, что хочет почитать что-нибудь. Она, когда мы ещё на базе Братства были, в тамошней библиотеке выпросила пару каких-то книжек и теперь у неё наконец-то появилось время для чтения. Я пожал плечами и вышел на палубу, где тренировались Защитники. Глянув на их упражнения, я то же решил заняться чем-нибудь полезным и поразмыслив немного, выбрал для себя одно интересное дело. Вернувшись в рубку, я подошёл к ящикам, которые притащили Изгои. На одном из них лежали наши с Норой пожитки, состоявшие из двух туго набитых рюкзаков, тёплых курток, её и моей винтовок, подсумков с магазинами, компактно сложенных спальных мешков и двух свёрнутых суконных одеял. Всё снаряжение, которое мы везли с собой и то, что одето сейчас на нас, было выдано со складов Братства Стали. Как мы собирались в дорогу – отдельная история. После того неудачного похищения, когда на меня и Нору организовали нападение почти возле самых стен Новой Цитадели, и до дня нашего отплытия прошла ровно неделя. За это время мы успели как следует отдохнуть и прийти в себя после всех приключений, которые начались, лишь стоило покинуть стены родного дома в Сенкчуари. Мои глаза, травмированные близким взрывом свето-шумовой гранаты, полностью зажили лишь на четвёртый день пребывания на базе Братства в Бостонском аэропорту. Медик базы выдал мне какие-то капли, которыми я и пользовался, закапывая в каждый глаз по три капли утром и вечером. После того совещания в отделе разведки, на котором шеф Мёрфи познакомил меня и Нору с Защитником Николсоном, мы ещё два раза собирались у него в кабинете, что бы как следует обсудить все детали, касающиеся предстоящего путешествия в Столичную Пустошь. В промежутках между совещаниями мы с женой времени не теряли, а занимались тем, что готовились, по мере возможностей запасаясь всем, что могло нам пригодится в дальнейшем. Попутно я показывал жене Новую Цитадель, объяснял, что и где находится, знакомил с тамошними обитателями. Получилась такая своеобразная экскурсия, сильно растянутая по времени. По-моему, Норе понравилось.

Возможностей как следует затариться всем самым необходимым на одной из самой крупных баз Братства Стали было в разы больше, чем где бы то ни было. Как-никак, это один из центров сбора всевозможных технологий, а значит и доступа к редким, но порой очень нужным штукам, которые в определённой ситуации помогут вам выжить. Как, например, тот же прицел с тепловизором. Установи такой на свою винтовку, и получишь преимущество перед противником, которое в определённый момент может оказаться решающим. Рации и гарнитуры с наушниками к ним, настоящие довоенные, хорошие фонари, батарейки, патроны всех видов и калибров, энергоячёйки, добротная, предназначенная для экстремальных условий одежда и обувь, провиант… Да много чего есть на складах Новой Цитадели, всего и не перечислить. Добраться до этих самых складов есть голубая – правда, заведомо несбыточная мечта любого рейдера, мусорщика, да и просто какого-нибудь обычного обитателя пустошей. Это вам не по окрестным помойкам шариться, обходя их по кругу в сотый раз подряд. У Братства Стали одни технологии стоят на службе у других, вернее используются для того, что бы найти, добыть и сохранить то, что уже найдено и добыто. Вот, например, может помните, я как-то уже говорил, что у Артуро Родригеса, известного торговца оружием из Даймонд Сити, патроны покупать не буду, а лучше закуплюсь в Братстве? Поясню, почему. У Родригеса патроны откуда, как вы думаете? А оттуда же, откуда и у большинства местных – я Содружество имею в виду. А именно, от парочки кланов с побережья на западе, промышляющих переснаряжением этих самых патронов – релоудингом в промышленных масштабах. Бригады мусорщиков, рыскающие по развалинам, которым конца-края не видно, набирают, где попадутся разнокалиберные гильзы, как правило стреляные и разной степени паршивости. Приносят их на станцию приёмки, которые есть , как правило, во всех более-менее крупных поселениях. Там приёмщики их сортируют, отбирают более-менее пригодные к релодингу, а оставшийся ненужный хлам попросту выбрасывают. Старатели получают свои крышки за проделанную работу, всем спасибо, все свободны. Кстати, даже найденные старые, ещё довоенные, но хорошо сохранившиеся патроны всё равно потом разбирают и снаряжают заново. Почему так делают – объяснять не нужно, я надеюсь? Единственный и довольно таки большой плюс таких патронов – это оболочечные пули заводского изготовления. Но в остальном… Мне приходилось стрелять такими. Всё равно процент осечек довольно высокий. Но хоть попадаешь туда, куда целишься.

Так вот, когда на станции приёмки накапливается достаточное количество гильз, их упаковывают в мешки и отправляют в клановые мастерские, где и переснаряжают. Некоторые старатели-мусорщики специально только поиском и сбором гильз занимаются, но таких всё же довольно мало. Казалось бы – а что такого плохого в переснаряжённых патронах? Ведь раньше, ещё в довоенные время многие стрелки этим занимались, практикуя релодинг боеприпасов для своего оружия, особенно те, кто практиковал высокоточную стрельбу на дальние дистанции. Ключевое слово здесь – «для своего». Логика тут простая. Не буду углубляться в тонкости этого дела, как и в то, что отличающиеся на тысячные доли дюйма патронники дают разное раздутие гильзы, и заново снаряжённые патроны, стрелявшие прежде из одного ствола, могут попросту не влезть в патронник другого. Скажу лишь, что переснаряжённые кустарями-любителями, они не идут ни в какое сравнение с боеприпасами, выпускаемыми автоматическими производственными линиями в Братстве Стали. С соблюдением всех довоенных технологий, а как же иначе. Другое дело, что далеко не у всех есть доступ к подобной технике, как и к необходимым материалам и веществам. Подчёркиваю – к работающей технике. И уж точно нигде вы не найдёте специалиста, способного эти машины привести в чувство, настроить и заставить работать. А в Братстве Стали такие специалисты есть, как и функционирующие станки. Вообще, для меня до сих пор загадка, где эти самые кустари-артельщики, которые снабжают переделанными боеприпасами всю округу, берут некоторые составляющие для сборки патронов. Ну, пули-то они сами отливают – это как раз несложно. Но оболочек у них, у пуль этих самых, нету и стволы засираются свинцом довольно быстро. Да и точность при мощном заряде и безоболочечной пуле крупного калибра оставляет желать лучшего. А для полностью автоматического огня подобные боеприпасы так и вовсе малопригодны. Но главное – чего я вообще не пойму, это где они берут капсюли… Ведь это самое узкое место в изготовлении патронов для стрелкового оружия. Да и вообще любых патронов. Хм… Не понятно. Ну, порох-то можно ещё, зная рецептуру, из каких-нибудь заменителей замешать… как мне кажется. Или нет? Вот тут могу ошибаться, химик я тот ещё. А вот капсюль «на коленке» вряд ли смастерить получится, это совершенно определённо. В общем, загадка. Ну, как-то так.

Когда я вернулся в рубку, Нора полулежала в своём гамаке с книжкой в руках. Она слегка раскачивалась, свесив ногу вниз и отталкиваясь носком ботинка от пола. Увидев меня улыбнулась, перевернула страницу и снова углубилась в чтение. Я же подошёл к вещам и полез в свой рюкзак. Найдя нужную мне вещь, вернул поклажу на место и направился обратно на палубу, по пути нагнувшись и чмокнув жену в щёку – не удержался. Когда вышел на корму, неутомимые Защитники по прежнему обменивались ударами, чередуя их с уклонами и блоками. Их конечности мелькали, соединяясь в неуловимые глазу комбинации. Молодцы парни, что тут скажешь. Я бы ни с одним из них на кулаках померяться не хотел бы. Тут точно без шансов. Ну, кому рукопашный бой, а кому-то и кое-что другое… Я отошёл к противоположному борту, туда, где был узкий проход, идущий вдоль стены надстройки. Там я нацепил на руку одну штуку, за которой я ходил в кубрик и лазал в рюкзак. Эта вещь мне понадобится для упражнений. Я уже где-то с полгода регулярно тренируюсь – ну, стараюсь тренироваться в выхватывании пистолета из кобуры на скорость. Очень полезный навык, скажу я вам. Особенно в настоящее время. И поверьте, практиковаться я начал в подобном не от того, что мне заняться больше нечем. Однажды, в недалёком прошлом навык быстрой стрельбы, которым в совершенстве владеет один мой хороший знакомый, можно сказать друг, спас жизнь нам обоим. Не умей Ник со скоростью молнии выхватывать свой револьвер, и с той же скоростью стрелять не целясь и рассуждая, лежать бы нам, скорее всего, двумя хладными трупами на покрытом металлической плиткой полу в том чёртовом убежище. Вернее – это я хладным трупом стал бы, Ник и так не сильно теплее окружающей среды. А всё потому что он синтетик, или, говоря проще – синт. Это я сейчас про Ника Валентайна, сыщика из Даймонт Сити говорю.

Пристегнув к правому запястью ремешками с застёжками наруч «утяжелителя» – это мой так называемый тренажёр, я достал из кобуры пистолет и разрядил его, вытащив магазин и выбросив патрон из патронника. Пощелкал затвором туда-сюда для пущего контроля, спустил курок и убрал оружие в кобуру. Потом встал лицом к борту, расслабился, опустив руки вдоль тела, после чего – раз! Быстро выхватил пистолет и направил его в борт, прицелившись в пятно возле края борта, просвечивающее сквозь слой краски. Убрал пистолет обратно. Снова выхватил и прицелился. Опять убрал. И вот так по возможности каждый день, хотя бы полчаса, а лучше час тренировки. До скорости Ника с его биомеханическими конечностями мне не дотянуться, конечно, и стрелять не целясь от пояса так же метко, как он у меня ещё очень не скоро получится, но кое-чего я уже достиг. Утяжелитель, выполненный в виде кожаного пенала с ячейками, в которые вставлены свинцовые пластинки, пристёгнутый к руке создаёт дополнительное сопротивление, причём довольно-таки ощутимое. Рука, конечно, быстро устаёт. Но зато без утяжелителя скорость, с которой оружие извлекаешь из кобуры, заметно возрастает. Пистолет кажется лёгким, будто пёрышко. Таким манером я стал сосредоточенно тренироваться, раз за разом выхватывая и убирая пистолет, не обращая при этом внимания на окружающую обстановку и игнорируя едкие ухмылки и комментарии, время от времени как бы невзначай посылаемые в мой адрес капитаном Трелони, в очередной раз вышедшим покурить на палубу из рубки управления. Кури, кури – может, быстрее сдохнешь, хе-хе. Когда я уже порядком устал и собрался передохнуть, случилось то, к чему мы точно не были готовы…

Нора. Патрульный катер «Гарпия», Атлантика.

В кои-то веки, наконец, выдалась возможность почитать книжку. Боже мой, сколько же я раньше читала! Будучи подростком я буквально «проглатывала» книгу за книгой, читая запоем и тратя порой на это занятие всё своё свободное время. Подруги прозвали меня «книжным червём», а маме порой приходилось чуть ли не силой выставлять меня на улицу погулять и подышать свежим воздухом. Я читала всё – и мировую классику от «Анны Карениной» и «Война и Мир» Льва Толстого до «Гамлета» Шекспира, и фантастику, и детективы – особенно любила произведения Чейза, и любовные романы… Да чего я только не читала! Даже когда родила – и тогда с книжкой не расставалась. Шона грудью кормлю, руками придерживаю, а у самой на столе книга раскрыта и я одним глазом туда заглядываю. Как мой муженёк пушки свои обожает и готов целыми днями с ними возиться, так я люблю литературу. Одно время даже писать пробовала. Давала подругам и маме почитать – говорили, что у меня неплохо получается. Но как-то дальше пробных заходов, результатом которых стали несколько исписанных шариковой ручкой тетрадок-черновиков, дело у меня не пошло. То одно, то другое… Всегда находились какие-то более важные дела, заботы, пожирающие время, которое в другой ситуации я могла бы потратить на упражнения в писательском деле. А мне это так нравилось! Когда-нибудь, если проживу достаточно долго, обязательно напишу книгу, в которой подробно опишу все наши приключения начиная с момента, как мы в самом начале Великой Войны спустились в Убежище 111.

Когда мы в Новой Цитадели были – так теперь Бостонский аэропорт, а вернее то, что от него осталось называют, то оказалось, что у них там библиотека есть. Представляете? Целая библиотека довоенных книг! Я Нейтана туда в первую очередь потащила – его там знают и мне позволили взять с собой пару книг на выбор. С возвратом, разумеется. Я выбрала «Короли и капуста» О. Генри и «Эпоха невинности» Эдит Уортон. Книги были далеко не первой свежести, с пожелтевшими страницами, но и не настолько ветхие, что бы рассыпаться в прах при первом же прикосновении. Я пообещала выдавшему их мне Писцу, заведующему библиотекой, что буду очень аккуратной. И вот теперь сижу-лежу в гамаке, наслаждаюсь чтением. Катер идёт, команда занята своими делами, я же предоставлена сама себе и пользуюсь моментом для собственного удовольствия. Нейтан заходил, что-то искал у себя в рюкзаке. Потом ушёл обратно на корму, не забыв поцеловать меня по дороге. Там, на корме Томпсон и Николсон тренируются, руками машут – мне в заднюю дверь со своего места их видно. Нейтан то же что-то такое затеял, с пистолетом что-то выделывает. Если приподняться, то в иллюминатор можно увидеть, как он раз за разом ритмично повторяет одни и те же движения. Пистолет на скорость выхватывать тренируется, что ли? Похоже на то. Ах да, точно – он же ещё дома мне про что-то такое говорил. Я тогда ответила «да-да», покивала, а сама о чём-то другом думала в тот момент, вот и вылетело из головы. Он, помнится, мне ещё тогда предлагал то же начать учиться пистолет из кобуры быстро выдёргивать. Я что-то там пообещала, потом закрутилось-завертелось и забыли. Теперь начнёт, небось, опять приставать с тренировками, хотя сегодня ничего не сказал. Ну, я ещё утром предупредила, что почитать хочу.

В кубрике как-то незаметно потемнело, я поняла, что напрягаю глаза, что бы разобрать буквы. Обернувшись, я посмотрела в прямоугольное окошко у меня за спиной. Небо затянуло серыми тучками, поднялся небольшой ветер, но дождя не было. Где-то далеко-далеко несколько раз сверкнуло, но раскаты грома до слуха не доносились. Судя по всему, «Гарпия» шла по самому краю грозового фронта. В иллюминаторы на противоположной стене вдруг стали видны покрытые водорослями огромные камни, гигантских размеров валуны, проплывающие в опасной близости от нашего судна. Видимо, по ходу маршрута мы наткнулись на одно из скальных образований, появившихся в результате сейсмической активности, о которых нас предупреждали, когда готовили команду к путешествию по океанским водам. Катер замедлил ход, из рубки управления донёсся громкий бас капитана, отдающего команды. Снаружи забегали, затопали матросы, перекликаясь друг с другом. Мимо открытой двери в направлении моторного отсека нетвёрдой походкой проковылял моторист Майк, загремел там чем-то. Я отложила книгу, вылезла из гамака и подошла к иллюминатору. Картёжники-посланцы в своём углу перестали шлёпать картами и сидели тихо, как мыши. Незадолго до этого Трамп, сыгравший с ними несколько партий, стал зевать, тереть глаза и в конце концов отправился спать, оставив напарников вдвоём коротать время с колодой карт. Сейчас же он проснулся и сидел в гамаке, мутными спросонья глазами непонимающе глядя на окружающую обстановку.

–Что случилось? – хриплым голосом спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Почему замедлились?