Невидимая связь. Книга 1. 1796—1890

– Мы рады, что Вы пришли, – в ответ сказал Александр.

Все мысли у князя Александра были исключительно о его жене, которая лежит сейчас в кровати; которой в эту самую секунду очень плохо. Ему совершенно не хотелось сейчас быть на этом дурацком балу. Собственно говоря, его там и не было. Было только тело, а душа и мысли были с больной женой, которая в эту самую секунду нуждается в нем больше, чем этот праздник.

Екатерина и Анастасия Савельевы – младшая и старшая дочери Александра и Аполлинарии. Сначала они обсуждали погоду, потом приступили к обсуждению гостей, а затем, когда заприметили, как Мария (их сестра) танцует с князем Зарубовым, стали обсуждать ее.

– Ты это видела? – ахнула Анастасия.

– Что там? – подскочила на месте Екатерина.

– Наша скромница танцует с молодым князем Юрием, – ехидно улыбаясь, ответила Анастасия.

Они завистливо смотрели, как весело их сестре, как она танцует с молодым князем. При этом им самим никто не препятствовал с кем-то танцевать. Да им и не хотелось. Сама мысль о том, что Мария танцует с одним из самых завидных женихов Петербурга, не давала им покоя. По их мнению, Мария не достойна такого парня. Она не достойна даже говорить с ним, не то что бы танцевать.

– Смотри-ка, а потом корчит из себя невинность, – продолжала бурно обсуждать сестру Анастасия. – У нее же ни внешности, ни денег. Всем известно, что отец отдаст замуж с хорошим приданым только меня.

– Почему это только тебя? – обиделась Екатерина.

Анастасия рассмеялась.

– Ну, а ты думаешь, что тебя ждет удачное замужество?!

Екатерина помолчала немного, но потом собрала волю в кулак и ответила сестре:

– Ну, раз так, то не надобно мне никакого приданого! Я выйду замуж за того, кто будет любить меня, а не мое приданое!

Она обиженно отошла от старшей сестры и затерялась где-то в центре зала.

Марта Грушина стояла в самом углу зала, возле входа и тоскливо разглядывала гостей. Она думала о том, что все дети рано или поздно вырастают. Вот и ее единственный и самый любимый сын Григорий уже вырос. Он оживленно и заинтересованно общается с какой-то, на вид весьма приличной, дамой. Но ее сердце все так же обливалось кровью. Она ни на секунду не отводила от сына взгляда и молила Бога, что бы с ним ничего не случилось. Отец Григория умер, когда мальчику было три года. Все имущество осталось на плечах безутешной вдовы – Марты. Она одна, без всякой помощи подняла хозяйство, сделала все возможное для того, что бы ее сын вырос достойный человеком. И теперь он стал тем, кем она хотела, что бы он стал. Пора ему и жениться. Пора думать о наследниках.

«Господи, боже, спасибо за то, что дал мне это чудо!» – благодарила бога Марта.

Ее рассуждения прервал Игорь Савельев – дядя Дианы.

– Вы Марта Грушина? – спросил он бесцеремонно.

– Да, это я, – ответила дама и повернулась к нему. – А Вы?..

– Игорь Савельев – дядя той особы, с которой общается Ваш сын.

Марта боковым зрением глянула на нее.

– Видите ли, я хотел бы поведать Вам о своей племяннице.

– И что с ней не так?

Он замешкался.

– Говорите же! – нетерпеливо крикнула Марта.

– Она не полюбит Вашего сына.

– Отнюдь. На мой взгляд, она уже полюбила его.

– Вы не правы.

– Объяснитесь.

– Ей не важны чувства. Она выйдет замуж за Вашего сына только из-за денег…

– Что Вы говорите! Прекратите! Я не хочу более слышать ни слова!

Игорь, не обронив более ни звука, ушел.

* * *

«Дорогой брат, по одной важной причине я бы хотел остановиться в твоем доме на неопределенный срок. Надеюсь, вы поймете мою нужду и не откажете в помощи».

Так звучало короткое послание от Дмитрия Савельева к Александру. Он бросил мятый лист бумаги на свой стол, в, и без того, огромную гору ненужной почты. Обычно в «той» горе месяцами лежали счета.

Он сел за стол и не смог выбросить из головы этого письма.

«Как нагл мой брат! – возмущался у себя в голове Александр. Я могу его не пустить, но совесть меня в покое не оставит. Что за причина у его брата для задержки? Нужно выяснить это непременно».

Александр посмотрел в окно. Жар с улицы заполнял кабинет князя. Стало практически невозможно дышать.

«Ладно, – принял решение князь Александр. Я разрешу ему остаться».

Через пару дней Дмитрий, получив одобрительное письмо от князя Савельева, вернулся в Алмазное и поведал брату о причине:

– На приеме я имел честь познакомиться с одной дамой. Она прекрасна. Я хочу, что бы она была со мной.

Неохотно, но князь все же поверил Дмитрию.

1797 год, июль – август

Вот уже несколько дней над Петербургом кружат темные, почти черные, облака. Создавалось впечатление, будто весь город сгорел дотла, и осталось только огромное облако дыма.

Но Санкт-Петербург не горел. Все ждали проливного дождя. Было очень холодно, особенно по утрам.

И вот настало 6 июля. Аполлинария привычно встала из-за стола после завтрака и направилась в сад. Но в этот день целый ритуал был нарушен. То, что проделывалось годами каждый божий день, было нарушено.

– Дорогая, – послышался голос князя Александра из столовой, когда Аполлинария уже вышла в холл.

Она медленно повернулась и возвратилась в столовую.

– Что Вам угодно? – спросила она мужа.

– Если Вы не возражаете, я бы хотел составить Вам компанию во время Вашей прогулки. Это возможно? – поинтересовался он.