Станичники

Расстрелы производились часто днём на глазах у всей станицы по 30-40 человек сразу, причём осуждённых с издевательствами, с гиканьем и криками вели к месту расстрела.

На месте расстрела осуждённых раздевали догола, и всё это на глазах у жителей. Над женщинами, прикрывавшими руками свою наготу, издевались и запрещали это делать». В бесчинствах принимали участие и видные большевики.

Якир содержал собственный карательный отряд из 530 китайцев, уничтоживший более 8 тысяч человек.

Розалия Землячка (Залкинд) любила лично присутствовать при казнях.

Член РВС Сокольников (Гирш Бриллиант) требовал направлять казаков на каторжные работы и предписывал «немедленно приступить к постройке и оборудованию концентрационных лагерей».

А Сырцов телеграфировал в Вёшенскую: «Приготовьте этапные пункты для отправки на принудительные работы в Воронежскую губернию, Павловск и другие места всего мужского населения в возрасте от 18 до 55 лет включительно… За каждого сбежавшего расстреливать пятерых».

Шло демонстративное надругательство над самими устоями казачьей жизни. Казаки были верующими – большевики устроили в Вёшенском соборе публичное венчание 80-летнего священника с кобылой.

Казаки почитали стариков – в той же Вёшенской старику, уличившему комиссара во лжи, вырезали язык, прибили к подбородку и водили по станице, пока он не умер.

Казачки отличались высокой нравственностью – теперь их хватали «на забаву». Свидетель сообщал: «Много было насилия над женщинами. Были насилия над маленькими девочками, причём говорили, что нужно влить им крови коммунистов». Унижали казачек и перед расстрелом, заставляя обнажаться, хотя, казалось бы, кому нужны их заношенные рубахи?

Якир приказывал: «50-процентное уничтожение мужского населения. Никаких переговоров».

Впрочем, и главный красный людоед Ленин не собирался давать казакам реальных послаблений. Вот его телеграмма Сокольникову от 24.04.1919: «Если Вы абсолютно уверены, что нет сил для свирепой и беспощадной расправы, то телеграфируйте немедленно».

Приехав в Екатеринодар, Троцкий реализовал ещё один из своих чудовищных замыслов: каким бы невероятным это ни казалось, он начал эксперимент по «социализации» женщин. Составлялись списки семей офицеров, чиновников, купцов, богатых казаков, в которых девушки подлежали «социализации» (обобществлению).

Красноармейцам, чекистам в качестве поощрения выдавались удостоверения, скольких девушек предъявитель может «социализировать», то есть совокупиться с ними. Проводились даже облавы с отловом молодых девиц для этой цели.

Все монастыри по приказу Троцкого были превращены в «коммуны». Монахов не только истязали и убивали. Иногда, чтобы сделать себе праздник души, красные палачи взрывали церкви вместе со священнослужителями, как это было в монастыре Екатерино-Лебяженская пустынь.

В зачищенные от казаков станицы заселяли «революционных горцев».

А там, где зачистка не производилась, её осуществляли по ходу дела. Например, из Владикавказа, предназначенного для заселения ингушами, казаков выгнали из родных хат и под конвоем повели на север, мол, на переселение.

Но по пути красные каратели «упростили» себе проблему и набросились на беззащитные колонны, принялись их рубить и резать. Дорога на Беслан была завалена рассеченными на части трупами 35 тысяч казаков, казачек, детей и стариков.

Но и распропагандированного улучшения хозяйства горцев не произошло, потому что в «очищенные» станицы они не переселялись, предпочитали оставаться там, где привыкли жить. Наезжали выломать что-нибудь из брошенных домов, или пограбить казачьи селения, которые не были выселены. Казаки жаловались: «Разрушаются здания, инвентарь, рамы, стекла и проч. увозятся в аулы, портятся фруктовые деревья. Сельскохозяйственный инвентарь разбросан, изломан, ржавеет и гниет. Русское население обезоружено и к физическому отпору и самосохранению бессильно. Аулы, наоборот, переполнены оружием, каждый житель, даже подростки 12-13 лет вооружены с ног до головы, имея револьверы и винтовки. Таким образом, получается, что в Советской России две части населения поставлены в разные условия в ущерб одна другой, что явно несправедливо».

Любопытно, что в наши дни, даже признав факт целенаправленного истребления казаков, «демократическая» пресса и телевидение очень уж тщательно избегают слов «геноцид» или «холокост», подменяя их советским термином «расказачивание».

А ведь сами-то, наверное, обиделись бы, если бы кто-нибудь назвал истребление иудеев или цыган «разъев- реиванием» или «разцыганиванием»?

КОНИ ПРОТИВ ТАНКОВ

Первым с воззванием к народу 22 июня 1941 года выступил не Сталин, не Молотов. Ещё раньше это сделал местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий.

В послании к верующим он говорил: «Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Православная наша церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг. Господь нам дарует победу».

По всей стране служились молебны. И сам митрополит Сергий в Москве при огромном стечении народа молился «о даровании победы русскому воинству».

Стержнем той армии, которая остановила врага, стали чудом выжившие после кровавого коммунистического террора казаки. В первые же часы боёв, в страшном Бе- лостокском сражении, встали насмерть 94-й Белоглинский, 152-й Ростовский, 48-й Белореченский казачьи полки.

На начальном этапе войны кавалерийским соединениям пришлось особенно трудно. Как уже отмечалось, миллионы красноармейцев попали в плен или сами сдавались, фронт рухнул.

И для спасения положения на участки германских прорывов бросалась конница. Нет, не из-за недоумия и бездушия командования. Когда инициатива была в руках противника, обстановка менялась стремительно, подготовленных резервов не имелось, а транспорт был парализован, кавалерийские части оказывались самыми мобильными. Кони против танков – это была жесточайшая необходимость. Необходимость хотя бы задержать врага – в прямом смысле любой ценой.

Казаки оказались самыми надёжными воинами. В июле в район Ярцево были переброшены с Северного Кавказа 50-я и 53-я кавдивизии (из кубанских и терских казаков), составившие 3-й кавалерийский корпус Льва Михайловича Доватора; 3 тысячи конников совершили дерзкий рейд за линию фронта, за 10 дней прошли 300 км, погромили тылы 9-й германской армии и успешно вырвались к своим.

А на южные подступы к Москве был переброшен 2-й кавкорпус Павла Алексеевича Белова (из донских, кубанских и ставропольских казаков), уже зарекомендовавший себя в боях на Украине. Нанёс контрудар по правому флангу 4-й германской армии, задержав её продвижение.

В ноябре гитлеровцы начали решающее наступление на Москву, беря её в клещи ударами с запада и юга. И оба кавкорпуса очутились на решающих участках. Танковая группа Гота прорывалась вдоль Волоколамского шоссе, где держали оборону доваторовцы и дивизия Панфилова.

В тех же боях совершил подвиг 4-й эскадрон 37-го Армавирского полка доваторовцев, ставший прототипом легенды о 28 памфиловцах. Бронированную лавину врага у деревни Федюково встретили 37 казаков с несколькими противотанковыми пушками. Подробностей боя не знает никто, полегли все, ибо даже тяжелораненые сражались до конца. Но факт остаётся фактом, когда подошло подкрепление, перед ним открылась потрясающая картина – 25 горящих немецких танков и сотни трупов гитлеровцев.

Известно и другое: эти доваторовцы шли на смерть сознательно – понимая, что бой будет для них последним, они по старинному казачьему обычаю расседлали коней и отпустили их на волю. Увы, в то время про этот подвиг репортёры писать не могли, поскольку казачество считалось ещё «неблагонадёжным элементом».

А на южном фланге Гудериан, не в силах взять Тулу, повернул танки на Каширу. На перехват ему командование бросило 2-й кавкорпус Белова. Верно оценив ситуацию и придя к выводу, что пассивную оборону враг сомнёт, Белов с марша атаковал фланговыми контрударами – и сорвал германские планы.

И характерно, что как раз казаки Белова начали контрнаступление под Москвой первыми, на 10 дней раньше, чем на других участках. И отбили у врага самые первые километры, вернуть которые немцы уже не смогли. Первые километры на пути к Берлину.

В ходе преследования врага корпус Доватора был направлен под Звенигород, пошёл в новый рейд по тылам фашистов, громя их отходящие войска. Но в бою у деревни Палашкино любимец казаков бесстрашный генерал Л.М. Доватор погиб, возглавив атаку. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. А корпус Белова двинулся в глубокий рейд на Вязьму. Несколько месяцев воевал во вражеских тылах, контролируя обширную территорию.

Поскольку казаки проявили столь высокие боевые качества, формировались новые части. В Советской Армии количество кавкорпусов (по составу в основном казачьих) в 1942 году было доведено до 17.

Некоторые соединения комплектовались добровольцами – 10, 12, 13-е Кубанские, 11, 15, 16-е Донские казачьи дивизии. Формировались, как в старину. Приехал в родную Урюпинскую генерал С. И. Горшков – и пошло по станицам и хуторам: «Начдив приехал, Аксиньи Ивановны сын, Сережка. Казаков скликает». И стали съезжаться бородачи, молодёжь, колхозы давали лошадей.

Пятидесятидвухлетний С.К. Недорубов из Березовской сам сформировал сотню, в ее составе был и 17-летний сын; Шестидесятидвухлетний П.С. Куркин из Нижне-Чирской привёл 40 казаков. Так же формировал свои подразделения и генерал Н.Я. Кириченко.

Из этих добровольцев составился 17-й казачий корпус, который позже станет 4-м Кубанским гвардейским, а донские дивизии дали начало 5-му Донскому гвардейскому казачьему корпусу.

Но сперва у казаков было тяжёлое отступление. Сдерживая врага, дрались страшно. Под Кущёвской кубанцы и донцы атаковали вражеские танки на конях, с бутылками горючей смеси в руках. В донесении писалось: «Рвение казаков в бой неумолимо высоко… оставление территории без боя отражается крайне болезненно на состоянии казаков, которые желают до последней капли крови отстаивать свою донскую и кубанскую землю».

Под Будённовском казачью дивизию Горшкова окружили танки. Горшков перед атакой надел полную генеральскую форму со всеми орденами – если погибать, так гордо, по-казачьи – и повёл за собой казаков на прорыв.

Во время сражений в предгорьях Кавказа военфельдшер Маруся, которую казаки звали Малышкой, вывозила тяжелораненых. Уложила, сколько могла, в кузов, в кабину полуторки, сама 100 км ехала на крыле. На разбитых ухабах машину трясло и кидало. И чтобы не завыть от нестерпимой боли, да ещё и при казачке, донцы заиграли песню «Скакал казак через долину.».

КАЗАКИ ЕДУТ ПО БЕРЛИНУ

А потом наконец-то в войне наступил перелом. Враг дрогнул и отступил на запад, огрызаясь и строя сильные узлы обороны.

Кавалерийские корпуса сыграли важную роль в оборонительных сражениях, но при штурме укреплений были очень уязвимы. И количество кавкорпусов в 1943 году сократилось до 8.

Но они укрупнялись, усиливались зенитками, артиллерией. И использовать их стали стали в составе конно-механизированных групп, придавая танковые полки, бригады, а позже и корпуса.

В январе 1943 года 4-й Кубанский и 5-й Донской казачьи корпуса, усиленные танками и объединённые в конно-механизированную группу под командованием Кириченко, прорвали фронт на Куме, освобождали Минводы, Ставрополье, Кубань, Дон.

Казаки, как и в прежние времена, проявили себя профессионалами высочайшего класса. Так, ветеран трёх войн Недорубов только в одном бою на Кагальнике лично уничтожил более 70 гитлеровцев и стал Героем Советского Союза.

Но они были очень нелегкими, эти победы в морозных снежных степях. Когда фронт остановился на реке. Миус, в полках, где служило до тысячи бойцов, осталось всего по 40 сабель.

И Константин Симонов записал о Горшкове: «Генерал сидит, молчит, подперев голову руками, потом говорит неожиданным голосом, в котором чувствуется слеза: «А теперь