Человек без маски

Дрогов слегка улыбнулся, и показав большой палец кверху, спросил больного:

? У тебя все хорошо, все нормально, товарищ?

Солдат широко улыбнулся и утвердительно закивал головой. Кивнул ему и подполковник. Он не стал воспроизводить в своей голове, почему молодой солдат оказался в психушке. Причины были почти однотипные.

Рокотов ждал своей очереди с большим нетерпением. Желание побеседовать с начальником отделения по душам все больше и больше его преследовало. Едва Дрогов подошел к нему, как он, сбросив с себя одеяло, приподнялся, намеревался встать. Офицер тут же его приостановил. Затем протянул ему руку для приветствия и еле слышно проговорил:

? Андрей Петрович… Я знаю, что у тебя сегодня выходной, но мне срочно нужна твоя помощь… Завтра комиссия с проверкой грянет…

Пациент слегка улыбнулся и утвердительно кивнул головой. Комиссий в армии, хоть пруд пруди. Он быстро оделся в робу и вскоре оказался в холле. Некоторое время смотрел телевизор, ждал начальника, который уже заканчивал обход. На душе у Андрея было спокойно. Он не ожидал, что ему так быстро предоставится возможность поговорить с Дроговым. Колесников для него уже никакой роли не играл.

Задание оказалось сущим пустяком. Рокотову предстояло переписать небольшой планшет, где расписывались функциональные обязанности начальника отделения. Тушь от времени в некоторых местах поблекла. Вскоре писарь с большим прилежанием заскрипел плакатным пером, его шеф с заумным видом перелистывал кучу документов и делал пометки в тетради. Андрей то и дело отрывался от работы и бросал взгляд в сторону старшего офицера. Сомнений не было, подполковник был в настроении. В приподнятом или еще лучше, он не мог определить. Он прекрасно знал, что если у начальника дурное настроение, лучше не подходить со своими проблемами. Закончив работу, он протянул планшет Дрогову. Офицер не скрывал своей радости. Ему нравился не только красивый каллиграфический почерк пациента, но и то, как он расположил текст. Он улыбнулся и с некоторой иронией произнес:

? Андрей Петрович, я надеюсь, что твоя умная голова и рука не сделали грамматических ошибок…

Рокотов утвердительно кивнул головой, и протянул сидевшему за столом мужчине, шариковую авторучку с черной пастой. Дрогов взял авторучку и очень размашисто расписался. Затем перевел взгляд на больного. Рокотов вздохнул и выдавил из себя:

? Николай Николаевич… Я бы хотел с Вами поговорить… В первую очередь, у меня есть проблемы с лечащим врачом…

Подполковник слегка кивнул головой и показал ему рукой на стул. Мужской разговор, несмотря на то, что был непродолжительным по времени, состоялся. Кое-что для Рокотова было совершенно неожиданным, что его поразило. Оказалось, что один полковник, член окружной военно-врачебной комиссии был противником его увольнения из Советской Армии. Считал, что подобные офицеры неслучайные люди в армии, их надо беречь… Дрогов категорически отказался сменить лечащего врача у писаря с офицерскими погонами. Прощание было довольно теплым. Начальник поблагодарил подчиненного за работу, крепко пожал ему руку и очень серьезно сказал:

? Андрей, а может тебе и вправду еще раз надо хорошо подумать об армии… Ведь такое случается очень редко… Тем более, ты далеко не дурак…

Рокотов слегка покрутил головой из стороны в сторону и очень твердо ответил:

? Товарищ подполковник… Я думаю в этом карцере двадцать дней и двадцать ночей… Вывод у меня один… Оставаться в армии с такой отметкой в личном деле ? бессмысленно…

Затем он невольно заморгал глазами. Капельки прозрачной жидкости все настойчивее появлялись на роговицах его глаз. Он стиснул зубы и тяжело вздохнул. Дрогов, заметив душевное расстройство офицера, со вздохом произнес:

? А может, ты и прав, гвардии капитан…

1979 год. 12 марта. Понедельник. С самого утра у Рокотова болела голова. Причиной этому была бессонная ночь. Он вновь думал о жизни. Разговор с Дроговым убедил его окончательно. Уходить из армии надо, и как можно скорее. До самого обеда он оставался верен своему умозаключению. Во время обеда его «мертвая» аксиома зашаталась, сначала слегка, затем почти рухнула. Начало этому было положено за обеденным столом. К нему подсадили новенького. Им оказался капитан Туликов, из Ахалкалаки. Андрей не скрывал, что новенький чем-то ему симпатизировал. И поэтому он первым протянул руку для приветствия. Его подкупало не только симпатичное лицо офицера с несколько бегающими глазами, но и его необычное поведение. Мужчина с седыми волосами, которому было лет за сорок, возможно и меньше, вел себя очень самоуверенно, даже дерзко. За несколько минут пребывания в столовой он уже успел отругать раздатчицу. Маша, несмотря на большой опыт работы с психами, чуть не расплакалась. Новенький, взяв в руки кусок хлеба, посчитал его слишком влажным, и тут же ринулся к раздаточной. Женщина сначала яростно защищалась, потом сдалась. Заменила хлеб и со слезами на глазах бросилась искать дежурного врача. Майор Сотников очень долго успокаивал недовольного и обиженную. Андрей не вмешивался во внезапно возникшую перепалку. Он двадцать дней кушал черный хлеб такого качества. Утром и вечером психам давали белый хлеб.

Офицеры разговорились в курительной комнате. Рокотов в большинстве своем молчал, придерживался прежнего правила. Новенький же, наоборот, он словно еще в детстве был похлеще Цицерона, римского оратора. Едва они закурили, он сразу же выпалил:

? Андрей, ты посмотри, какая цаца здесь работает… Небось, все у психов ворует…

Рокотов слегка отпрянул от собеседника, и соизмерив его холодным вглядом, отпарировал:

? Слушай, Василий… Я думаю, что напрасно бочку на Машу тянешь. Твой кусок масла и сахар она точно не ворует…

Туликов, сделав кислое выражение лица, тут же выстрелил в защитника:

? Капитан, я вижу, что ты сюда попал по шизофрении… Так ли это?

Неосведомленность седовласого об истинных причинах пребывания в психушке, наповал убила Рокотова. Он едва сдержал себя, чтобы не дать ему очень вескую оплеуху. Сильно заскрежетав зубами, он со злостью процедил:

? Я попал сюда по другой причине… Ты же и тебе подобные, попадают сюда за пьянку или убийства…

Явно пренебрежительный взгляд и одновременно командный тон статного мужчины седовласого завели в один миг. Он бросил сигарету на пол и подскочил к своему обидчику, которому он был чуть-чуть выше его плеч, и брюзжа слюной, прокричал:

? Знаешь, салага, я психом никогда в жизни не был и не буду… Тем более, убийцей… Ты понял меня?

Затем он приподнял голову вверх, и увидев звериную физиономию некогда симпатичного мужчины, тут же сбавил «газ»:

? Я лечу уже долгое время полиартрит…

Слегка покраснев, он стал обеими руками растирать свои бедра, поясницу…

Рокотов смачно затянулся сигаретой. Некоторое время наблюдал, как офицер массировал свое тело. Затем ехидно заметил:

? Вася, я в человеческих болячках мало смыслю… Одно знаю, тебе надо лежать в другом отделении… Психушка не для тебя…

Потом он внимательно посмотрел на того, кто мог страдать ревматизмом или подобными заболеваниями. Туликов к этому времени уже оставил свое тело в покое. Его глаза бегали в разные стороны, лицо было страшно розовым. Рокотов уже давненько заметил. Никто из обитателей психушки не жаловался на свою черепную коробку. С ней все было в порядке. Они «изобретали» другие болезни, кроме психических. Дабы дальше не нагнетать нервную обстановку, Андрей видоизменил тему разговора. Он глубоко затянулся сигаретой и едва слышно пробунил себе под нос:

? Вася, мой тебе совет… Береги нервы, особенно, когда работаешь ложкой… Тебе до пенсии осталось совсем немного…

Простой жизненный совет сотоварища Туликова оживил. Он вытащил из кармана коричневой пижамы сигареты, закурил. Рокотов тотчас же заметил, что ревматик очень опытный курильщик. Выпустив изо рта пару красивых клубков дыма, седовласый с уверенностью в голосе произнес:

? Я, товарищ капитан, в армии и никогда не усердствовал… На десятки лет вперед знал, что она сплошная химера. Знал об этом, когда учился в Московском командном училище…

Сильно наморщив лоб, он продолжил:

? Знаю и сейчас, что шаровары с красными лампасами мне никогда не носить… Затем он посмотрел на собеседника, лицо которого было почему-то страшно осунувшим. Улыбнулся и очень спокойно сказал:

? Я всю жизнь жду пенсию, ждал ее в Кандалакше, жду и в горах Кавказа… Мне сейчас тридцать пять, протрублю еще пять…

Он загнул большой палец на левой руке и с радостью подытожил все ранее сказанное:

? Пенсия потянет за двести целковых…

Мысленно восхитился и окинул взглядом молодого мужчину. Рокотов весь был в напряжении. Он хотел до конца выслушать жизненные установки новенького. Туликов продолжал мечтать:

? Андрюха, скажи мне, кто такую пенсию получает на гражданке? А кто из простых смертных получает квартиру?

Подняв указательный палец кверху, он победоносно воскликнул:

? Никто, н-и-и-кто-о… А я, маленький капитан, заместитель начальника по вооружению все это получу…

Сногсшибательная «карьера», о которой все эти годы мечтал офицер, вызывала неподдельный интерес у Рокотова. Он все еще не понимал карьериста. Только поэтому он раскрыл рот:

? Вася, скажи мне честно… Зачем надо было тебе многие годы болтаться по стране ради четырех маленьких звездочек? Ведь каждый из военных, да и из гражданских, мечтает о большем…

Новенький его мгновенно прервал:

? Я, товарищ капитан, все время служил так себе, спустя рукава, не то, что ты…

Рокотов намек собеседника схватил мгновенно. В том, что он о нем уже наслышан, он не сомневался. Вспыхнув не то от злости, не то от внезапно нахлынувшего волнения, он схватил седовласого за плечо и с придыханием спросил: