Хроники Арли. Книга 2. Кто я?

Со светом в казарме дела обстояли совсем плохо. Под потолком горело несколько больших свечей, но их света едва хватало, чтобы вместо темных силуэтов на расстоянии в несколько метров можно было разглядеть, кто перед тобой. Я видел в темноте гораздо лучше других, уж не знаю, дар ли это или привычка подолгу сидеть впотьмах, но лица волшебницы мне, пожалуй, не забыть никогда. По-моему, она была потрясена даже больше, чем когда лежала связанная во власти банды Андеса.

Я сделал знак инквизитору и вытолкнул эльфа обратно на улицу, затем за рукав оттащил его в сторону.

– Аридил, сейчас же заберешь из этого гадюшника волшебницу и снимешь ей номер в ближайшей гостинице, – я на ощупь отсчитал десяток серебряных монет.

– А вы… – эльф посмотрел на троих солдат у входа и передумал заканчивать тираду.

– Далее. Ты снимешь комнату и себе с тем учетом, что завтра тебе придется делить ее с двумя постояльцами. Мы с Орриком сегодня останемся здесь. Не хочу, чтобы меня попрекали гостеприимством, а с этого борова станется. Ну или нашепчет кто. Он и так на нас волком смотрит.

– Может, мне остаться с вами?

– Не может, – возразил я. – Ты их кровати видел? Тебе в длину и двух этих лежанок не хватит.

Пусть будет такая причина, Аридил прекрасно понял, что я имею в виду.

– Они не дадут вам спокойно выспаться.

– Насмешил. Меня сегодня из пушки не разбудишь.

– Пушки? – эльф повторил незнакомое слово.

– Громом, – поправился я. – Иди уже, не мельтеши.

Когда фигуры эльфа и волшебницы слились с тьмой, я вернулся в казарму и забрался на ложе рядом с Орриком. Тот уже спал или делал вид, что спит. Рядом практически под рукой стоял в подставке для оружия его меч. Чего никто не знал, так это того, что в ногах у инквизитора спрятана пара кинжалов, но, думаю, и еще найдутся сюрпризы. Убивать нас точно не будут, но подстроить каверзу – вполне, так что я готовился к чуткому сну, полному шорохов, шарканья шагов и приглушенного дыхания.

К своему стыду, бдительности я не терял минут пятнадцать или и того меньше. А что вы хотите, усталость взяла свое так быстро, что переход из одного агрегатного состояния в другое произошел при моем полном непротиводействии. Тем не менее ночь прошла на удивление спокойно. Меня никто не трогал, Оррика – тем более. Даже если бы мне кто-нибудь пытался чем-нибудь досадить, я бы его попросту не услышал. Моргнул – утро. Когда я открыл глаза, инквизитора рядом не оказалось, как и вообще кого-либо. Казарма была девственно пуста, но вот следы пребывания полусотни человек буквально висели в воздухе. Гигиена в здешнем обществе еще не вошла в привычку. «И не войдет», – подумал я. Интересно, «мытье рук» можно считать прогрессорством, и меня сразу потащат на костер, или все-таки ограничатся строгим выговором с занесением в личное дело?

Обстановка не располагала к разлеживанию на кровати, поэтому я довольно быстро слинял из казармы. Только выбравшись из помещения, мне удалось ощутить всю прелесть чистого воздуха. Обитатели этого каменного мешка за ночь выдышали весь кислород, заменив его такой гремучей смесью запахов, что я и не подозревал, насколько едкой может быть атмосфера. Что до окон на петлях, тут, видимо, до них еще не доросли – они были глухие и не открывались. Я справился с легким головокружением и огляделся: при свете дня окружающая действительность уже не смотрелась частичкой Мордора, а принадлежала городу, хотя и, без сомнений, несколько отличалась от того, к чему я привык.

Архан – старый город. Об этом кричало все: от камней на мостовой и до венчиков на крышах. Я не решился отходить далеко от обиталища инквизиции, но и увиденного мне хватило, чтобы составить свое мнение. Мне здесь не нравилось. Такое впечатление, что жители, раз построив улицу, перестали обращать внимание на ее внешний вид. Архан не только был стар, он оказался дряхл, как старик после трех инсультов. Даже дома из камня, коих оказалось немало по обе стороны мостовой, выглядели щербатыми развалинами, в которых, несмотря ни на что, продолжали жить люди.

Наполнившись впечатлениями под завязку, я направился в башню. Пора попортить настроение нашему боевому дядюшке, он-то, небось, спал не на досках, накрытых рогожей.

– Иан! – окликнули меня. – Как прошла ночь?

– А, Аридил! – поприветствовал я эльфа. – Перины слишком толстые, а так ничего. Вы как устроились?

Эльф, как всегда, выглядел с иголочки. Где он прячет утюг и запасные рубашки?

– Волшебница спит. Я наказал хозяину гостиницы присматривать за ней. Когда проснется, ей подадут завтрак.

– С ней все в порядке?

– Да, – эльф покачал головой. – Полагаю, она поумнее многих. Она все понимает, хоть и не принимает происходящее. У нее слишком сильный дух, чтобы так сразу втиснуться в рамки.

Я взглянул на него и криво усмехнулся.

– Ладно, пойдем в гости, нас, должно быть, уже заждались.

Но меня остановили, не позволив сделать и шага.

– Если ты не сдержишь слово, нас просто бросят в темницу.

– А как же знак «Голоса»?

– О нем знает один отец Поль. Остальные видят перед собой зарвавшегося курьера и гадают, сколько еще главный инквизитор будет терпеть твои выходки. Если он решит, что мы лишь тянем время, попробует по-тихому от нас избавиться. А мне не хотелось бы убивать всех этих людей только потому, что ты чересчур сильно наступил на чью-то мозоль. Приключения и самоубийство – это разные вещи.

– А сможешь? – спросил я.

Аридил вздернул бровь.

– Я уже начинаю жалеть о том, что покинул дворец. Среди змей гораздо спокойнее, чем в компании с тобой.

Я хлопнул его по руке (по плечу – не достал) и рассмеялся:

– Все будет хорошо. – Подумал и добавил: – Ну, или не будет. Пошли.

Навстречу нам попадались наши бывшие знакомцы по лесному путешествию, но были и новенькие. И те, и другие, как мушкетеры, прохаживались на площади перед башней, словно ждали, когда перед ними выступит отец Поль. Я чувствовал себя капитаном гвардейцев кардинала, пожаловавшим к своим злейшим врагам. Интересно, что они скажут, когда их всех приведут ко мне на проверку.

Естественно, я решил прогнать всех через свой встроенный полиграф. Особых трудностей быть не должно: несколько уточняющих вопросов, и дело в шляпе! Обманывать меня они точно будут, но никому и в голову не придет, что это бессмысленно. За пару часов управлюсь. Главное, чтобы не смылись, именно об этом я твердил главному инквизитору в редкие моменты отдыха, когда прерывалась безумная скачка. Все, что нужно, – это дождаться тех, кто завозил раненых в деревню, и не распугать остальных, кто во время проведения патруля отсиживался в городе. Я был почти уверен, что среди участников похода предателя не найду. Вряд ли он настолько хитер, чтобы шарить по лесам в поисках себя самого. У него и поважнее дела найдутся – караванчик там засветить, или еще какой информацией за денежку малую с нужными людьми поделиться. Здесь он сидит, здесь, все видит и время от времени докладывает нужным людям.

Проблема в другом. У меня зубы ныли от нежелания раскрывать перед кем-либо свою способность. Береженого бог бережет, а мне и двоих достаточно. Тут тоже ведь не дураки сидят, раскусят, как грецкий орех. С одной стороны, вроде бы и ладно, а вот с другой – крайне нежелательно. Мне этой способностью и дальше пользоваться, а прознай кто-нибудь о том, что я прикосновением на чистую воду вывожу, руки никто не подаст. Да и прирезать правдолюба тоже недолго. Кому охота, чтобы я тут вынюхивал? Как избежать «засветки», я пока не придумал, но искренне надеялся на озарение. Ну, строил я планы раньше, и толку? Так какой смысл париться?

К инквизитору нас провели без лишних разговоров. Отец Поль уже демонстрировал подчиненным бодрость духа и стальную волю, снова напялив на себя свой боевой наряд. Меня так и подмывало спросить, на кой ему дома кольчуга?

– Доброго вам всего, отец Поль, – поздоровался я. – Надеюсь, выспались?

– А, вы, «Голос»? Как вам наше гостеприимство? – спросил инквизитор с напускной вежливостью.

– Выше всяких похвал! Служивый люд у вас, я смотрю, как надо благоустроен, – Ну не мог я не ответить на выпад, чем заработал невидимый, но болезненный тычок от эльфа. Ладно, впредь буду пушистым.

Отец Поль оценивающе на меня посмотрел, как будто выискивал место, куда можно воткнуть мизерокордию, кто не знает, это кинжал такой, которым рыцарей закалывали, как свиней.

– Все уже в городе, – инквизитор, видимо, решил, что наши «терки» можно оставить и на потом. – Когда планируете начать?

Я видел, что ему не терпится спросить меня, как же я буду выводить иуду на чистую воду, но он держался. Ладно, вот тебе «конфетку» за сдержанность.

– Я планирую приступить, как только позавтракаю. У вас же тут кормят? На голодный желудок работается не очень. – Видя, что он снова закипает, я поспешил закончить: – Дело в том, отец Поль, что со мной в Аллию едет очень древняя реликвия, с помощью которой можно отличить ложь от правды. Мне вручил ее отец Тук и под страхом смерти запретил рассказывать о ней кому бы то ни было.

Проглотит пилюлю или нет? Я бы не поверил, но тут мир магии, каких только штуковин ни поназакопано по всему миру. Кто знает, может, и такая найдется.

– Реликвия?! – отец Поль даже привстал со своего места. – Вам вручил ее епископ?

– Точно так, – сказал я. – И только из уважения к вам я готов воспользоваться этим инструментом, чтобы вывести наших общих врагов на чистую воду.

Как там было? При звуках флейты теряет волю? Отец Поль терял волю при упоминании о всяких древних вещицах. Как-то на привале я подслушал один разговор, он-то и натолкнул меня на решение проблемы легализации моей способности. По-моему, красиво и элегантно!

То, что я попал в точку, подтвердил цвет ауры – фиолетовый над головой главного инквизитора смотрелся весьма экстравагантно. Он даже на время позабыл о плохом настроении и ненависти ко мне.