Месть привата

У конторы портового коменданта боцман расстался с друзьями.

– Я к молу! – торопливо бросил он и, громко стуча башмаками, скрылся в темноте.

Помещение коменданта было освещено потрескивающей свечой. В воздухе стоял запах горелого масла. За массивным столом, покрытым зеленым сукном, сидел офицер в синем мундире. Увидев вошедших, он встал.

– Мы ждали вас, капитан, – произнес дежурный офицер, протягивая Сюркуфу руку для пожатия. – Шесть канонерок в вашем распоряжении, вы их найдете у пирса. Предлагаю пять лодок отправить подальше в море. Если там крейсирует англичанин, то они отгонят его и отсекут путь контрабандистам. Вы же на другой лодке идите вдоль берега – отрежете их отход. Если что, стреляйте из пушки, на ее звук соберутся остальные.

Выслушав предложение офицера, Сюркуф задумчиво произнес:

– А не проще было бы захватить их на суше?

– Конечно, так меньше хлопот, – согласился дежурный, – но как правило, контрабандисты народ ушлый. Как говорится – стреляные воробьи. Их голыми руками не возьмешь. Они часто устраивают отвлекающие маневры. Я выслал патруль, но, думаю, толку от него будет мало. Хорошо, если вспугнем. Тогда будет хотя бы за что-то зацепиться. И еще, не забывайте следить за берегом – патруль в случае обнаружения каких-нибудь следов известит об этом выстрелами из ружей. Три одиночных выстрела с интервалом – обнаружили след. Три тройных выстрела – видим или видели лодку.

Сюркуф и Воронцов вышли на свежий воздух. Луна все еще пряталась в облаках. Со стороны моря доносился приглушенный прибой. В воздухе явственно ощущался запах гниющих водорослей и соли. У пирсов на светлом фоне неба проглядывали силуэты пришвартованных парусников. Тускло светились фонари на их кормах и баках. Откуда-то со стороны ветер доносил музыку и женский визг. Так, по всей видимости, в портовом кабачке веселились отпущенные на берег экипажи.

Из дальнего конца порта слышались монотонный стук и приглушенный говор, прерываемый временами бранным криком, – это при свете фонарей загружали бочками шняву.

– Не могут ли Беатрис увезти хотя бы на той шняве? – спросил Воронцов. – Достаточно вырядить ее пьяным моряком…

– А ты прав! – сказал Сюркуф после минутного раздумья. – Это необходимо выяснить у дежурного.

Он круто повернулся на каблуках и быстрым шагом вошел в контору портового коменданта.

– Насчет этого вы зря не переживайте, капитан! – сказал дежурный офицер. – Ни один парусник не уйдет из порта без проверки. Что касается шнявы, то она принадлежит братьям Коло. Они известные трезвенники, хотя и возят вино. Выгоняют любого, кто заявится на их посудину в непотребном виде. Сколько уже скандалов было!

– Куда они идут?

– В Кале. Как закончат погрузку, сразу выйдут.

Глава 5

В ночи темное море тяжело вздыхало у причала. Его невидимые волны то приподнимали, то опускали большую весельную лодку с двумя пушками: с одной на носу, другой, поменьше, на корме. Двадцать четыре матроса сидели у бортов и держались за опущенные в воду весла. Еще шестеро ютились на баке у лафета восемнадцатифунтовой пушки. Над ними горел фонарь. Его блеклый свет едва освещал их лица.

В центре канонерки на небольшом возвышении находился офицер. Он сидел боком и смотрел в сторону причала. Там по слабо освещенному фонарями пирсу скорым шагом приближались два человека.

Они, один за другим, ловко спрыгнули на палубу.

– Порядок! – сказал высокий и выпрямился.

Он глянул налево, где мерно покачивались на набегающей волне канонерские лодки, и спросил:

– Ну что? Отчаливаем?

– Как скажешь, капитан! – послышалось в ответ.– Мы готовы.

Сюркуф переглянулся с офицером:

– Мы тоже!

– Тогда отваливаем! Идем, как договорились! Мы мористее, а вы, значит, ближе к берегу. И еще, потушите лишние огни!

– Жак, – сказал офицер одному из артиллеристов, – убери фонарь!

Невысокого роста канонир снял фонарь над головой и поставил его в деревянное ведро, прикрыв куском брезента. В это время офицер обернулся к рулевому на корме:

– Гаси кормовой! Хватит освещения и в нактоузе.

Вскоре все соседние лодки погрузились в темноту. Одновременно заскрипели уключины – это матросы навалились на весла.

– И раз! И раз! Не сбиваться с ритма! – раздавались резкие выкрики со всех сторон. – Соблюдай дистанцию!

Канонерская лодка, тяжело набирая ход, плавно заскользила по темной воде. У форштевня возник белесый бурун. Волна с легким плеском ударила в левую скулу. Первые брызги окропили бак, и воздухе явственно запахло солью.

Воронцов поднял голову. Луна все еще пряталась в облаках. Ее можно было угадать по бледному туманному пятну, которое неустанно следовало за лодкой.

Постепенно освещенная пристань осталась позади. Берег съежился, и огни Сен-Мале компактной россыпью заблистали в отдалении. Над городом висели редкие звезды.

В открытом море ветер посвежел и задул небольшими порывами. Командир канонерки надвинул поглубже фуражку и, прикинув на глазок пройденное расстояние, произнес:

– Курс – север!

– Курс – север, – повторил рулевой и заложил румпель влево.

Берег с кормы плавно переместился на правый борт.

– Так держать!

– Есть так держать!

Теперь ветер задувал с правой скулы, а волны бились в левый борт. Вместе они раскачивали лодку. По команде командира матросы сменили темп гребли на более медленный. Бортовая качка заметно уменьшилась.

Далекий берег с черепашьей скоростью смещался назад. Взоры людей были направлены в ту сторону. Только канониры, выполнявшие обязанности впередсмотрящих, до рези в глазах вглядывались в темноту спереди.

– Однако далеко они заплыли, – послышалось с левого борта. – Ни огонька не видно.

Сюркуф понял, что это матросы говорят о других канонерских лодках. Он тоже посмотрел на запад. Небо там уже было чистым от облаков, но еще скрытым легкой дымкой. Увиденное подняло настроение, и Робер повернулся к Воронцову:

– Скоро откроется луна. Облака вон уже потянулись на восток.

– Не понял. Против ветра, что ли?

– Зачем против ветра? – улыбнулся Сюркуф. – Ты посмотри на запад! Видишь, там уже чисто? Это означает, что на высоте господствует верховой ветер и он скоро унесет облака.

– Два ветра одновременно?

– Да, такое часто бывает. Особенно на море.

Неожиданно со стороны берега донесся выстрел, затем еще один и еще.