Капитан бросил взгляд на Бахрея и улыбнулся:
– Между прочим, ты неплохо смотрелся в железной шляпе.
Торговец попытался было что-то возразить, но махнул рукой.
Капитан продолжил:
– Когда все скрылись в темноте, я спустился к арбалетчикам, и мы стали ждать. Вот и все… Да, – он взглянул на Томаса: – пока я здесь капитан, всегда рад видеть вас на этом судне, не так ли, Бахрей?
Торговец радостно кивнул…
Томас поднял голову и посмотрел на ют. Там у поручней стоял капитан. Сегодня он был в белоснежной рубашке. Капитан был в хорошем расположении духа, и от всей его статной фигуры веяло суровым спокойствием.
Заметив Томаса, он улыбнулся:
– Юноша, это вы? Как спалось? Не правда ли чудесное утро? Поднимайтесь наверх.
Томас направился к трапу и, взглянув за борт, увидел стайку дельфинов, обгоняющих «Тиамат».
На юте кроме капитана и рулевого был помощник. Капитан повернулся к нему и спросил:
– Какой ход?
Помощник достал из ящика небольшую бухту с овальной дощечкой и, подойдя к корме, опустил ее в воду, пропустив при этом линь между указательным и большим пальцами. Когда линь устремился за лагом, стал считать узелки.
– Двенадцать узлов! – крикнул он.
– Неплохо, – отозвался капитан. – Двести пятьдесят миль за сутки, неплохо.
– До Двипы далеко?
– Это мы узнаем после полудня, когда определим наши координаты.
– Как вы их будете определять? – поинтересовался Томас.
– По высоте солнца в полдень. Что, магов этому не учат?
– Не знаю, я в школе не учился.
– Что ж так?
– Я ведь родом не из Этрувии. Лет пять назад, будучи юнгой, пришел из Суроша на торговом суде на Датию да так и остался. Скитался по острову в поисках счастья, пока меня не приметил и не взял к себе в ученики мастер Каллисто. Он дал мне начальное образование, дальше моей учебой занимался Вандер.
– Вандер – маг?
– Трудно сказать однозначно, – уклончиво ответил Томас, – однако человек он разносторонний.
Капитан понимающе кивнул и, посмотрев в сторону бака, громко позвал:
– Боцман!
Тот вынырнул из глубин трюма, пересек палубу и преданно уставился на капитана выпуклыми карими глазами.
– Купай команду!
И сразу же матросы, раздевшись догола, стали поочередно забрасывать за борт парусиновые ведра и обливать из них друг друга водой. На палубе поднялся шум, раздавались смех и восклицания.
На шум из каюты вышел Бахрей в своем неизменном халате, посмотрел на резвящуюся, словно дети, команду, покачал головой и поднялся на ют. Он подошел к Томасу:
– Ты можешь сделать так, чтобы в каюте холодно стало?
– Не могу, – улыбнулся юноша.
– Плохо! – буркнул торговец и, дождавшись, когда матросы закончат купание, спустился на палубу и подозвал боцмана.
Тот выслушал Бахрея, и вскоре два матроса принесли полосу брезента и соорудили из него ширму. Торговец зашел за нее и разделся. Матросы стали поливать его забортной водой. Бахрей кряхтел и фыркал. Наконец он, довольный, вышел из-за ширмы и обратился к Томасу:
– В шахматы играть будем?
– Будем!
– Люк открыть? – окликнул капитан торговца.
Тот на мгновение задумался:
– Хорошо, открывай!
Капитан спрятал в уголках губ улыбку и кивнул помощнику:
– Открывай!
Тот подошел к задраенному люку на юте, некоторое время возился с ним. Наконец поднял крышку и подпер ее упором. Сразу в душную каюту ворвалась прохлада. Легкий сквозняк прошелестел прижатыми камнем бумажными листами на буфете и вылетел в раскрытую дверь.
Бахрей сел на диван, повертел головой:
– Действительно, так лучше.
– Почему раньше не открывали? – спросил Томас, расставляя шахматные фигуры.
– Раньше открывали, – медленно произнес торговец, – пока шторм все бумаги не залил.
За шахматами они просидели до полудня. Услышав, как рында отбила получасовые склянки, Томас встал из-за стола.
– Ты куда? – задал вопрос торговец.
– Пойду гляну, как капитан с помощником определяют координаты.
– Я тоже, пожалуй, взгляну.