Ученик Дракона

Выбрав себе Учителя, подойдите и скажите ему об этом. Если не получите ответа сразу, то терпеливо ждите. Дайте Учителю обдумать свое решение, ибо, приняв вас в свои ученики, он берет вместе с вами и всю вашу карму на себя. Отныне за ваши мысли и действия, невольные или обдуманные заранее, будет нести ответственность ваш Учитель. Если сложится так, что по каким-то причинам вы не сможете выбрать себе Учителя или Учитель по причинам, известным только ему, не примет вас в ученики, то вы получаете право попытаться сделать это еще раз через семь лет…

Время, отведенное на выбор Учителя, подходило к концу, а Вандер так и не смог найти никого, кто пришелся бы ему по сердцу. И только в последний день, уже под вечер, когда заходящее солнце касалось своим пламенным диском горных отрогов и бросало красноватые тени на пламенеющий под его лучами песок тихой безлюдной аллеи, по которой Вандер решил пройтись напоследок, он совсем неожиданно для себя встретил Учителя.

В конце аллеи он заметил незнакомого человека. Этот человек шел быстро, стремительно. В его походке не было лишних движений. Он был высокого роста и по-юношески строен. На голове белая чалма, из-под которой ниспадали на плечи волнистые темные волосы. Лицо украшала густая окладистая борода.

Увидев незнакомца, Вандер замер, глядя во все глаза на его приближение. Сердце бешено заколотилось. Великий Чародей его сновидений приближался к нему наяву. Когда человек подошел ближе, Вандер почувствовал его внимательный сильный взгляд темно-синих глаз. На лице играла добрая улыбка.

– Вы мой Учитель? – тихим голосом спросил он.

– Да, – просто ответил незнакомец, проведя своей теплой ладонью по волнистым волосам Вандера. – Я буду звать тебя Лану. Теперь иди за мной…

…Однажды, когда теплым вечером они сидели в беседке на берегу озера, Лану спросил:

– Учитель, а кто был самым способным твоим учеником?

Глаза Учителя наполнились грустью, и он долго молчал, глядя на озерную гладь.

– Селан его звали, Лану. Но он не выдержал последнего испытания.

– И где он сейчас?

– Не знаю, Лану, – с чуть заметной грустью в голосе ответил Учитель и, неожиданно улыбнувшись своей чарующей улыбкой, добавил. – Самый способный, Лану, не всегда означает самый любимый.

– А кто был самым любимым?

– Самым любимым, – Учитель внимательно и по-отечески нежно посмотрел на Лану, – будешь ты, Лану…

Эти видения промелькнули в голове Вандера в те доли секунды, когда он осознал, что пред ним не безвестный Аль-Галим, гуру обители на болоте, пусть даже и искусный маг, а бывший ученик Странников. Ученик, не прошедший своего последнего испытания. Такое случалось крайне редко, ибо пройти круги ада, которым подвергались послушники в своем безостановочном движении по все возрастающей спирали магических достижений, можно было только с именем Учителя на устах и в беспредельной преданности ему. Если внизу спирали ценой ошибки был элементарный отсев, вверху нередко подстерегала смерть.

Теперь все то, что произошло на острове, приобретало иной смысл. Над этим стоило поразмышлять на досуге. А пока необходимо продолжать играть роль новичка-колониста. Тем более у него имеется преимущество: Аль-Галим не догадывается, кто перед ним.

Вглядываясь в темные зрачки новичка, Аль-Галиму показался знакомым их взгляд, в нем было что-то давно забытое. Перед внутренним взором возник знакомый до боли образ. Белая чалма, волнистые спадающие на плечи темные волосы и взгляд… такой же! Или, может, просто почудилось? Откуда у этого оборванца может быть взгляд его давнего Учителя? Или? Нет! Он бы распознал.

Аль-Галим еще раз взглянул в глаза новичку – на него немо взирали две бездны, покрытые туманной поволокой. Обычный взгляд обычного человека. Аль-Галим с досадой за свою нежданную слабость поморщился и вежливо поинтересовался:

– Зачем пожаловал?

– Я хотел бы вступить в обитель, – так же вежливо ответил Вандер.

– У меня мало времени. Очень мало, чтобы тобой заниматься, – сказал Аль-Галим. – Но если какие-нибудь два других асура сочтут тебя достойным, я возражать не буду против твоей кандидатуры, а присоединюсь к их мнению. Заочно. Теперь иди! У меня мало времени, а сделать нужно так много.

– Я могу чем-нибудь помочь?

Аль-Галим скривил губы:

– Помочь? Гм, чтобы мне помочь, нужно быть как минимум стражником. А это может затянуться на очень долгое время. Хотя… Впрочем, иди!

Вандер уже переступал порог хижины, когда Аль-Галим окликнул его:

– Постой! Ты болотник куришь?

– Нет… а что?

– Хочу предупредить, чтобы не вздумал пробовать. Если, конечно, хочешь стать стражником. Впрочем, поступай как знаешь… твое дело, – и демонстративно отвернувшись, стал передвигать какие-то сосуды на алхимическом столе. – Скажите на милость, что это все к этой отраве пристрастились. Достойного человека не найти.

Вандер пожал плечами, вышел из хижины и спустился по лестнице. Леслав ждал его.

– Ну что? – нетерпеливо спросил он, когда Вандер опустился на землю.

– Сказал, если два других асура примут за него решение, то он возражать не будет. Еще интересовался, курю ли я болотник.

– И?

– Никогда не курил. Почему это имеет такое значение?

– Могу ошибаться, – вкрадчиво произнес Леслав, – но кажется, ты ему чем-то пришелся по нраву. Для сведенья – элитной страже запрещено курить болотник. С этим строго, хотя и богатеем на нем. Послушники балуются, но в меру.

– Значит, травите соседей?

– Почему травим? Торгуем по обоюдному согласию. Болотник курят ведь не только, чтобы одурманить себя, хотя большинство для этого его и употребляют. В малых дозах он может увеличить силу, зоркость или быстроту. Одно плохо. Быстро наступает привыкание. Как следствие – увеличение дозы. А это уже сплошной дурман!

– Понял, – задумчиво произнес Вандер. – Уже интересней. А как мне получить одобрение какого-нибудь асура?

– Я тебе уже говорил…

– Ну не лежит у меня душа к крестьянской работе, да и миссионер я никудышный. Вот ежели кому набить морду – это завсегда. Атилла обратит на меня внимание, если я кому-нибудь набью морду? Как думаешь?

– Не знаю… Впрочем, если выиграешь бой у Хасана… Ты, должно быть, встречал его в Старой крепости? Тогда Атилла, возможно, заинтересуется тобой.

– Что ж, вперед – в Старую крепость! – нарочито громко сказал Вандер и зашагал к выходу.

Леслав улыбнулся, глядя на его стремительную походку, – этот малый ему нравился.

Когда Вандер пересекал северные ворота Старой крепости, один из охранников окликнул его:

– Слышь, тебя искал Хват!

– Где его можно найти?

– Сказал, что будет ждать возле своей хижины.

Распорядитель арены сидел на лавочке у хижины и от нечего делать щурился на солнце. Кто-то ему поведал, что на солнце видели пятна. Правда, наблюдали их в увеличительную трубу, но кто знает, может быть, повезет и он увидит эти пятна простым глазом.

На зрение Хват никогда не жаловался, на золотом с десяти шагов различал до мельчайших подробностей портрет короля. Но сколько Хват ни щурился на солнечный диск, так и не смог ничего разглядеть.

«Брешут», – подумал он. Заметив подошедшего Вандера, Хват немного смутился, но виду не подал, а только похлопал ладонью по лавочке, приглашая сесть рядом.

– Где был? – спросил как можно равнодушней.