Улитинские сокровища

– Надо будет завтра повидаться с нашим заказчиком – да ты его знаешь, – немного заплетающимся языком предупредил Кочубеев.

– Со всем нашим удовольствием – отозвался Никита и на этом они расстались, весьма довольные друг другом.

***

Петр Ильич Улитин с нетерпением ждал результатов переговоров племянника с таежником Никитой Бехтеревым. Сомнения одолевали его: не пустышкой ли окажется на деле этот Никита, умеет ли держать язык за зубами, не слишком ли высокую заломит цену и, наконец, не вздумает ли в конце концов кинуть его, Улитина? Вопросы, вопросы. Плохо, что он не особенно знал Бехтерева: ну да, приходилось встречаться раза два мимоходом – никакого интереса в то время у них друг к другу не имелось, а потому и никакого общения не было – едва ли даже перекинулись парой слов, скорее всего, о стократно изруганной погоде. Между тем забот у него сейчас было по горло: надо было постоянно контролировать ход дел на пилораме, в магазине, хоть изредка наведываться на отару, тем более сейчас шел окот и объягнилось уже больше половины овцематок. Конечно, на всех этих ответственных участках работали уже проверенные люди, но особенно доверять кому бы то ни было Петр Ильич не имел привычки. К тому же ушел на больничный председатель думы и прибавилось служебных забот, И кроме прочего, нет, конечно, на первом месте была Нинель Николаевна, фельдшер и заведующая Березовским фельдшерско-акушерским пунктом, приятная во всех отношениях дама возрастом на четыре года моложе Петра Ильича. Вроде бы у нее была бурная молодость, но теперь она вела регулярную, как сказали бы прадеды, и добропорядочную жизнь. С мужем развелась много лет назад а дочка с мужем и внучкой Нинели Николаевны жили в областном центре. С Петром Ильичом встречаться приходилось нечасто и, разумеется, скрывать эти теплые отношения – во-первых, от жены Улитина, а во-вторых, и от широкой общественности – все-таки он не артист и не футболист, чтобы безоглядно волочиться за каждой приглянувшейся женщиной. Обе задачи были невероятно сложны и риск провала присутствовал постоянно.

Нинель Николаевна довольно часто наведывалась в райцентр, чтобы получить в больнице медикаменты, а заодно иногда навестить брата, который жил с семьей в городе уже около пяти лет, разочаровавшись в березовском житье. Но в первую очередь госпожа Федорова стремилась встретиться во время таких вояжей с Петром Ильичом Улитиным, хотя встречи удавались не всегда, были мимолетными и как бы случайными – для посторонних, разумеется. Петр Ильич был свободнее в своих поездках, когда не приходилось замещать спикера. Мало ли дел и интересов в округе у крепкого предпринимателя – хозяйственника. В этот день они договорились встретиться после обеда непосредственно в районной администрации по рабочему вопросу. А потом она хотела увидеть брата Леонида – к брату у Нинель тоже было дело. Цель визита, таким образом, была сугубо деловая: Березовскому ФАПу нужен был срочный ремонт крыши, ввиду приближающегося лета и грядущих проливных дождей. Брат должен был взять эту работу на себя – и ФАПу польза и брату какой-то приработок. Выделить же деньги на ремонт, ожидалось, сподобится районная администрация, поскольку в бюджете Березовки нужных для такой затратной работы сумм не просматривалось, как, впрочем, и на устройство общественного туалета возле автостанции. И точно – сразу после обеда Нинель Николаевна появилась в кабинете председателя думы, где ее ожидал Улитин. Поскольку никого тут больше не было, никто не помешал бурному изъявлению чувств при этой встрече. Наконец Нинель Николаевна поправила прическу и промолвила мягко: «Пора». И они двинулись через приемную к первому заму мэра, предварительно справившись у секретарши, на месте ли он – есть важное дело. Первый зам, курирующий социальные вопросы, был на месте.

– От избирателей березовских есть серьезная заявка – начал после взаимных приветствий Улитин – крыша у ФАПа вконец прохудилась, требует неотложного ремонта.

– Неотложного? А что же райздрав – кажется, у них о том речи не было? Или было? Была?

– Просто они забыли, – вставила Нинель Николаевна, – проблем ведь много, где все упомнишь?

– Так ведь это – тендер, торги, проектно-сметная документация, экспертиза… – начал было первый зам мэра.

– Помилуй, Иваныч, ну какие торги, какая экспертиза, там всего делов-то – заменить одну стропилину и пять листов шифера – бодро сказал зампред думы. Никакая организация мараться не станет. Но ведь сама-то Нинель Николаевна не будет прибивать этот шифер. Да и поднять-то его у нее здоровья не хватит.

– Да, пожалуй, не хватит – с ноткой сожаления в голосе ответил первый зам мэра, оценивающе взглянув на гостью и прикинув, как она ворочает неподъемные листы шифера – Не потянет. Ну ладно, будем решать.

– А пара мужиков для этого дела найдется – закончил парламентарий. Главное – деньги.

Первый зам мэра кивнул в знак согласия и скорбно прикрыл глаза. Деньги требовались с утра и до вечера, на самые неожиданные и непредусмотренные дела. Он чувствовал, что еще немного – и беда может, неровен час, стрястись с его собственной крышей.

Наилучшим образом завершив эти переговоры, Петр Ильич и Нинель Николаевна вновь проследовали мимо секретарши, теперь уже в обратном направлении и на лощеной «Тойоте», одной из лучших моделей среди большого выводка «Тойот», Улитина отправились на улицу Подгорную, где проживал с семейством брат Нинели Николаевны. Тут они несколько замешкались, потому что жена брата со своей соседкой как раз встречали мужей, надо думать, прибывающих на обед. Славногорск – город небольшой и практически с любой работы на обед народ добирался домой, игнорируя кафе и рестораны с дорогой, и «по-домашнему» приготовленной трапезой. Но нет-нет – руки повара и официанты мыли – напраслину тут грех возводить. На этом в основном высокая культура сервиса и заканчивалась. Семеновна, как в обиходе величают жену брата, часто сидит на скамеечке у подъезда, когда погода хорошая. Соседка Исидоровна обычно составляет ей компанию, если ей не подбрасывают внуков. На этот раз их не было – увезли к другой бабушке в деревню, на здоровую и вкусную деревенскую пищу, которую, исключая картошку и капусту с огурцами, бабушка покупала все-таки в магазине. Исидоровна поэтому поспешила к подруге. Та была на посту, на этот раз не одна – с котом, мокрым и несчастным, которого хозяйка гладила по холке и всячески утешала, одновременно осуществляя его сушку.

– Что с котом-то? – поинтересовалась Исидоровна, дождя вроде с вечера нету.

– Какой дождь! Мой-то пришел с рыбалки, в грязных сапогах, наследил, схватил кота, спьяну подумал-тряпка лежит и ну пол вытирать. Пришлось под душ вести.

– Леонида?

– Кота! Ну и укусил его.

– Кота?

– Леонида!

Кот при этих словах горестно мяукнул, подтверждая, что все именно так и было. Но, может, он просто проголодался после купания и кусания Леонида.

– И что твой-то?

– Спит.

– Ну уж, наверно, рыбы-то наловил?

– Как же! Можно было полмешка селедки купить на пропитые деньги все-то труды – пять минут до магазина. Горе луковое, одно слово. Хорошо – твой не рыбак.

– И-и, не говори. Мужики, они все одним миром… Мой-то говорит «Выходной у меня, посплю немного, часов до десяти. Вставать вообще до тех пор не буду». Где там! Без пяти восемь позвонил приятель: машина не заводится. Дескать, помоги! Знаю я эти машины: дел на минуту, посиделки на полдня.

– А хочешь, я тебя тут обрадую?

– Чем это?

– Ты точно знаешь, что звонил приятель?

– А что же, враг звонил, что ли? Хотя этот приятель хуже врага. Выражается еще, на всю квартиру слышно, даром что не репродуктор – телефон.

– Ну вот видишь – радоваться надо:

– Да чему?

– Что это приятель его выцепил. А не приятельница.

Резон подействовал как близкий разряд молнии. Семеновна немедленно привстала и тут же опустилась обратно на скамейку, переводя дух.

– Ну, ты скажешь!

– И очень просто: муж, например, говорить – начальство звонит, посидеть по-дружески, мол, надо. Пойду, мол, составлю бедняге компанию. А сам – налево.

Изругав всех мужиков и своих в частности, дамы взяли минутный тайм-аут, чтобы отдышаться.

– А вот и твой идет, Исидоровна.

– И вправду, еще и не идет, а пляшет.

Муж Исидоровны, завидев зловещее собрание на скамейке, сделал безнадежную попытку уклониться от курса. Увы! Было поздно.

– Стоять! Ни с места! Паф! – сказал чей-то невоспитанный внук и выстрелил в спину задержанному из водяного пистолета.

– Набрался, змей подколодный?

– Озвереть можно – пробормотал в сторону муж, а официально добавил:

– А че, я немножко. – И он несогласно помотал головой.

– Как же немножко, еле ноги волочишь!

Волоку и ладно – твердо отстаивал свою свободу и независимость муж Исидоровны, нетвердо стоя на ногах. – Иди лучше спать!

– И я же виновата? – всплеснула руками Исидоровна.

– А конечно, от такой жизни запьешь!

– От какой жизни, от какой такой жизни?

– От вашего визга поросячьего, от ваших пистолетов, пулеметов. Молчать, смирно!