– Многоуважаемый ака, мне нужен ваш совет, – я понял, что в беседе настал благоприятный момент и этим нужно пользоваться. Далее просто и без утайки, а история наших с Абаем Садыковым взаимоотношений это позволяла, я рассказал проблему Ксаверия Петкевича, не упустив ни малейшей подробности нашего знакомства и наших с ним приключений. Даже о своем разговоре с капитаном полиции Жуковским рассказал, и о выдвинутых им гипотезах появления дракона. Первая – это глупость какого-то негоцианта миллионщика, который из тщеславных соображений завел дракона в качестве домашнего любимца. Вторая – глупость городских властей, решивших, что огнедышащий дракон поможет избавиться от старой городской проблемы – огромных сосуль.
– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, однажды вы рассказали мне одну поучительную историю. Позвольте ответить тем же?
Я кивнул и старый казах, наполнив наши чашки, повел свое повествование. Торговый караван никогда не ходит прямо. Древние торговые пути извилисты. Потому и речь уважаемого человека не может быть прямолинейной. Уважаемый человек говорит, словно нанизывает на драгоценную нить жемчуг своих слов.
– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, вы не задумывались – для чего люди изобрели зеркала? И от чего к зеркалам неоднозначно относятся все религии Книги?
– Многоуважаемый ака, возможно, что первое зеркало человек создал, чтобы увидеть себя. А увидев – возгордился, ведь создан человек по божьему образцы. Гордыня же, как известно, является одним самых тяжких грехов.
– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, мне приятно, нет, я горжусь знакомством с таким умным и образованным человеком, как вы. Признаюсь, что ваша мудрость невольно вызывает восхищение. Однако, сейчас вы немного, совсем чуть-чуть ошиблись. Виной тому – ваша усталость от битвы с драконом, – Абай Садыков явно чувствовал себя в затруднительной ситуации, и не знал, как из нее выйти.
– Многоуважаемый ака, великий Абу Али Хусейн ибн Абдуллах ибн аль-Хасан ибн Али ибн Сина учил, что плох тот врач, что отказывается от нового знания. Прошу вас, приступайте к своему рассказу.
– Спасибо. Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, первые зеркала были созданы за много веков до того, как пророк Иса пришел на нашу землю и созданы они были не людьми, но древними богами. Людям лишь разрешалось хранить зеркала и приносить их по утрам в храмы, чтобы боги могли узреть себя в отражении и проснуться. А так как древние боги были не только многочисленными, а и разными по своей природе, то и зеркала были нужны для их пробуждения разные.
– Да, да. – Едва слышно прошептал я, об этом писал Сенека в «Нравственных началах». – «Мы возбраняем являться с утренними приветствиями и сидеть перед дверьми храмов… Мы не велим приносить Юпитеру простыни и скребницы, держать зеркало перед Юноной».
Абай Садыков приподнял правую бровь. Я молча извинился за то, что прервал его. Так же молча, приняв мои извинения, старый казах продолжил.
– Было создано три вида зеркал – черные, красные, серебряные.
Ужасны Черные зеркала. Обречен тот, кто взглянет в Черное зеркало и узрит свое искаженное отражение, в котором не отражается свет, но все порочное будет точно под увеличительным стеклом. Мало шансов возродиться у взглянувшего в Черное зеркало, но если Воля его сильна, то утрата себя будет началом нового рождения и невозможно избегнуть рокового взгляда для всякого идущего по этому пути.
Сколь ужасны Черные зеркала, столь прекрасны Красные зеркала. Благословлен узревший себя в Красном Зеркале. В нем никогда не отразится порок, но зато любая добродетель будет преумножена. Ученик, глядящий в Красное Зеркало, видит себя Подмастерьем, Подмастерье – Мастером. Воин зрит себя в царской короне, а священник – в тиаре епископа. Мало в этом мире Красных зеркал и за каждое идет великое сражение.
Велики и прекрасны Красные Зеркала, но последний, высший дар древних богов – это Серебряное зеркало. Благословен и счастлив тот, кому даровано им пользоваться. Ибо даже не величие и царство обретает смотрящий, но познает величайшую тайну и обретет величайшее могущество. Безжалостна война за Красные Зеркала, но за каждое Серебряное зеркало сражаются силы армии тысячи миров…
– Многоуважаемый ака, уж не хотите ли вы сказать, что на Невском было установлено одно из настоящих Черных зеркал? Но кем и с какой целью? – моему удивлению не было предела.
– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, не придавайте большого значения. Это была лишь одна древняя история. Настолько древняя, что ее истинный смысл уже занесло песками времени… Пожалуй, я возьму Ксаверия Петкевича на работу. Ему не нужно будет отказываться от своей второй натуры, и уезжать от молодой жены, а денег у него будет достаточно для женитьбы, потому что я поручу ему охрану складов с моим товаром.
От услышанного меня накрыла волна благодарности. Я, признаюсь, рассчитывал на нечто подобное, для того и затеял разговор про проблемы волкодлака.
– Многоуважаемый ака, не знаю, чем вас отблагодарить. Благодаря вам Петкевич сможет выполнить условие своего тестя – получить стабильную работу – и жениться на любимой Любушке.
– Многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, полноте, вы ничего мне не должны. Как настоящий врач, вы заботитесь о своих пациентах так сильно, что это вызывает восхищение. Ксаверий Петкевич нашел свое черное зеркало и сразился с ним, доказав тем самым, что он настоящий воин и ему можно доверить самый дорогой товар. Вам же, многоуважаемый устод Искандер ибн Стефан, в благодарность за моего нового охранника, позвольте подарить самое малое из того, что вы достойны – этот скромный чайный сервиз китайского фарфора эпохи династии Цин.
История третья. Аравана
Если кого-нибудь любишь, его не грешно убить.
А может быть, наоборот, ещё более грешно?
Эрнест Хемингуэй, «Старик и море»
I
– Жаль, что тебя не было с нами… Не каждый ресторан может похвастаться таким столом, какой накрыли на факультетской вечеринке, – Подхалюзин сокрушенно выпустил в потолок струю сигарного дыма и продолжил, увлекаясь все более по мере своего рассказа. – Было всё: икра красная, икра черная, омары величиной с два моих кулака, рыбка всякая правильная. Семга поморская, угорь балтийский и осетрина астраханская на икре в шампанском, навроде той, что нас с тобой в Казани угощали. Я уже не говорю о холодных закусках: рыбных нарезках, соленьях, копченостях, а салаты из морепродуктов! Все просто невозможно перечислить! Ты знаешь, я люблю и умею готовить, но пара блюд была таких, что даже я снимаю шляпу, это было нечто!
– Георгий, ты ведь знаешь, я не пришел по уважительной причине, мне жаль. Кстати, ты пообещал навести справки по моему вопросу. Возьмется ли кто лечить Алису?
– Увы, мой друг! Никто твоей Алисе помочь не может. Поверь, я спросил всех. Такой вариант бесплодия современной медициной не лечится. Даже академики Бомелия и Мкртчян расписались в своем бессилии. Понятно, что у них я не напрямую спрашивал, но поверь, ответ достоверен. Даже эта старая ведьма Алина Сергеевна отказала, а уж она-то, поверь, иной раз творит поистине чудеса.
Нельзя сказать, что я не расстроился… Определенная, пусть маленькая, но надежда на помощь университетской профессуры в лечении бесплодия Алисы у меня все же была. Теперь эта надежда умерла. Придется искать другое решение.
Видя моё уныние, Подхалюзин решил меня подбодрить, продолжив описание яств на факультетском банкете.
– Да, я понимаю, Александр, что ты расстроен… Но какой был стол!
Я попробовал сменить тему разговора на более интересную. После случая со светофорами я ощущал определенный пробел знаний и был заинтересован в любой новой информации про магические кольца.
– Георгий, будь любезен, покажи мне еще раз свое кольцо.
Кольцо было гордостью Подхалюзин. Работы одного из лучших петербургских ювелиров, оно не имело аналогов.
– На, смотри! – Георгий со стуком положил кольцо на стол.
Я впервые держал кольцо в руках и по неволе ощутил в душе трепет. Оно было красиво той красотой, что отличает великие произведения искусства. На первый взгляд простой дизайн на деле заключал в себе тайну совершенства.
– Некоторые невежды могут назвать его перстнем и будут категорически не правы, – это классическое мужское кольцо!
– Георгий, а чем отличается кольцо от перстня?
– Заключенным в нем типом магической энергии. Только кажется, что закольцованная, то есть замкнутая сама на себя, магическая эманация, одинакова. Она всегда разная. – Подхалюзин принялся возбужденно жестикулировать. – Как бы тебе объяснить? Возьмем, к примеру, рыбу, ну, – Георгий задумчиво посмотрел поверх моей головы и щелкнул пальцами, – скажем, самую простую: сома или нет, лучше возьмем судачка. Исходно, рыбка одна и та же, а сколь различные блюда можно из нее приготовить! К слову, на последнем банкете был потрясающий «судачок по-польски», ты бы съел свои пальцы – так это было вкусно!
Мой друг еще раз чрезвычайно подробно перечислил все гастрономическое изобилие, вкушенное им на злополучной вечеринке, дотошно останавливаясь на описании ингредиентов, входящих в рецепт блюда, способа его приготовления и вкусовых нюансах. Как интеллигентный человек, а врач просто обязан быть таковым, я сделал заинтересованное лицо и в третий раз за вечер выслушал этот рассказ. К счастью, у меня во рту была превосходная кубинская сигара, и ее аромат скрасил рассказ Подхалюзина.
– Какая все же изумительная вещица! – вернул я разговор к кольцу.
Подхалюзин с трудом вернулся с гастрономических небес на землю и сфокусировал свой взгляд на кольце: «В общем-то, да…».
– Насколько я понимаю, сочетание серебра и желтого золота наделяет кольцо особой силой и делает его магию универсальной. Обычно, ювелиры используют только один из этих металлов, посвящая тем самым свое изделие либо Селене, либо ее брату Гелиосу.
– Да, это кольцо обладает силой в любое время суток, но не только магия небесных колесничих содержится в нем.
– Погоди, я попробую разобраться сам, – прервал я Подхалюзина.
Подняв со стола кольцо, я поднес его к свече. В глубине кабошона зажглась многолучевая звезда.
– Георгий, что это?
– Это, мой друг, звездчатый рубин, ограненный специальным образом. Огранить его любым другим способом, скажем антверпенской розой или даже по схеме Толковского означало убить его индивидуальность. Заметь, мой друг, я упомянул сложнейшие виды огранок! Огранка Толковского считается идеальной для всех камней, но не для таких, как этот. Он – исключение.
– Говорят, в Европе вошла в моду огранка Хайлайт-Кат, – я робко попробовал внести свою лепту в разговор.
Георгий с возмущением посмотрел на меня, и не в силах умерить свое негодование, громко зафыркал. Отдышавшись, он продолжил.
– Что ты… Какой там Хайлайт-Кат, какие жалкие 73 фацета! Нет, дорогой мой, ты шутишь. Такие корунды можно гранить лишь в форму кабошона. Только кабошон похож на каплю крови.