Кто упьется победой Пирра?
Не хотим людей убеждать —
Все решаем бездумной силой.
И готовы только стрелять
И копать, и множить могилы…
М у р а т о в (Анне). Не Василий твой там лежит —
Среди прочих из эшелона?
А н н а. Как лежит? Где лежит? Убит?
М у р а т о в. Старшим был он в отряде ЧОНа…
Муратов отходит, Анна опускается на колени возле одного из гробов.
А н н а. Как же он-то сюда попал?
О. В л а д и м и р. Значит, он был послан с отрядом,
Но Муратов бросил вокзал,
И Василий попал в засаду…
(Отходит).
А н н а. Вот она, расплата за грех?
Неужели виновна одна я?
И теперь казниться за всех
До конца своих дней должна я?
Гробы закрывают и опускают в могилы.
М у р а т о в. Не хватает ни слез, ни слов,
Чтобы высказать наше горе —
Горе братьев, сирот и вдов,
Беззащитных в житейском море…
Мы не знаем многих имен
Тех, кого в ту ночь расстреляли
Из отвергнутых нами времен
Набежавшие волчьей стаей.
Нам приходится хоронить
Счастью общему преданных самых
И уже своими делами.
Их мечты в нашей жизни свершить
Сохранить удастся ли нам
В зыбкой памяти это мгновенье,
Передать грядущим векам
Наше к вечности прикосновенье?
У могилы остаются Соболевская, Сургучева, Котлова.
З а т е м н е н и е.
На экране – валун на берегу реки с надписью:
«Здесь, на берегу р. Оредеж в 1919 г. были расстреляны белогвардейцами Первый председатель Вырицкого Совета Соболевский Н. Н., комиссар просвещения этого Совета Сургучев В. Н. и 16 комсомольцев-чоновцев. Захоронены у станции Вырица».
У заросших травою камней,
Что фундаментом дома были,
Возвращаюсь в одну из ночей,
Сохраненных в семейственных былях.
Очевидцев поздно кричать,
Нет ни стен, ни вдовьих стенаний…
Ну а камни привыкли молчать
И не жалуют воспоминаний.
Кто их любит? Кому нужна
Боль из века, что нами прожит,
Где огромнейшая страна
Шла к мечте своей по бездорожью.
Были взлеты, победы и стон,
Отдавались жизни и силы…
Мы зажгли жертвам Вечный огонь,
Но огонь своих душ погасили.
г. Ленинград
1966 год
.