Что стрельбой детишек разбудим?
В исполнение приговор
На реке приведем, на безлюдье.
А н н а. Вы уйдете, а нам здесь жить
И Советам опять подчиняться?
Л о б о в. Власть законную утвердить
Мы пришли. И не нам извиняться.
Громким эхом наша стрельба
Разнесется в заречных далях,
Что безбожная власть – в гробах,
И законная въявь восстала.
А ты сделала дело? Молчи…
С глаз моих исчезни хотя бы…
А н н а. Но зачем же кричать в ночи
Да еще на слабую бабу?!
Т р а в к и н (Анне). Ты, я вижу, довольства полна,
Что нас сделала палачами.
Этот грех не спишет война,
Не замолишь ни в келье, ни в храме
Л о б о в. Обвиняешь в чем-то меня?
Т р а в к и н. Нет… скорей, себя обвиняю…
Л о б о в. А тогда – в седло! На коня!
Чтобы избежать нагоняя
За задержку и за постой.
Т р а в к и н. Извини, я не вижу смысла
Поощрять и творить разбой…
Ухожу!
Л о б о в. А за дезертирство
Ты предстанешь перед судом!
Т р а в к и н. На суде этом быть нам вместе,
Потому что в тебе самом
Не осталось стыда и чести.
Л о б о в. Захотел утешить вдову?
Одобряю. Выбор достойный.
Коль останешься на плаву,
Ты свой век проживешь спокойно.
Время только выбрал не то.
Расстрелять тебя – пули жалко.
Для меня ты теперь никто,
Существуй… ни шатко, ни валко.
Отошедший от дел и людей,
Твой мирок и убог, и сужен.
Ты, конечно же, не злодей,
Но, увы, никому не нужен.
З а т е м н е н и е.
В отдалении слышны ружейные залпы.
К А Р Т И Н А V
Через три дня. Похороны у железнодорожного вокзала. Соболевская и Сургучева в трауре. Муратов, О. Владимир, Котлова в толпе поселян.
М у р а т о в. Созывать никого не пришлось
Происшедшее всех задело —