Заговоренный. Военная драма

Первый бой

Этой ночью никто не спал. Гибель товарищей потрясла парней. Что же творилось в других вагонах? Ребята только что прощались с любимыми, обещали вернуться, а погибли уже на второй день от руки какого-то шакала.

– С Володей мы едем с самого Омска, – раздался тихий голос откуда-то из темноты. – Он уговорил председателя колхоза отпустить его на фронт. Говорил, снайпером будет. Зверя ловко и без промаха бил. Фашист, говорил, тот же зверь. А вот не доехал. Два сына у него остались. И дочка.

– Как паренька нашего, красноармейца-то, жаль! – раздалось из хвоста вагона. – Ведь только от титьки мамкиной, поди, еще и нецелованный был.

В теплушке снова повисла гнетущая тишина. Только колеса поезда постукивали на стыках рельс.

До рассвета оставалось не меньше часа, когда поезд стал заметно снижать скорость. Вагон стало покачивать из стороны в сторону.

– К станции подъезжаем, – резюмировал кто-то.

Вскоре поезд остановился. Паровоз грузно и устало выдохнул громким шипением. Открылась дверь вагона.

– Убитые, раненые есть? – Какой-то солдат вглядывался в темноту вагона.

– Трое.

– Носилки сюда! – крикнул он тут же куда-то в сторону. Побежал к соседнему вагону с тем же вопросом.

На перроне была заметная суета. Из поезда выносили погибших и раненых. Вдоль состава, внимательно вглядываясь в пассажиров вагонов, шел торопливым шагом уже знакомый Тимофею старший лейтенант в компании с капитаном, начальником поезда.

– Стреляли откуда-то отсюда! – старлей рыскал глазами по вагонам.

– Вон из той теплушки! – указали ему из соседнего вагона.

– Здесь стреляли? – Капитан остановился возле отрытой двери.

– Я стрелял. – Тимофей показался из темноты вагона и оперся на балку.

– Ко мне!

– Есть! – Тимофей спрыгнул на перрон. – Старший сержант запаса Ганчуков.

– Это вы подбили те мессершмитты?

– Так точно!

– Из винтовки? Всех троих?!

– Так точно!

Капитан отступил на шаг и смерил взглядом стоящего перед ним парня в старой потертой куртке с заплатками и засаленной кепке.

– Запишите фамилию бойца, – не отрывая глаз от Тимофея, он чуть повернул голову в сторону старлея. И уже герою, взяв под козырек: – От лица командования за проявленную смелость и смекалку, храбрость и мастерство в бою с немецким захватчиком объявляю вам благодарность!

– Служу трудовому народу! – Лицо Тимофея расплылось в улыбке.

* * *

Спустя минут сорок поезд пошел дальше на запад. До рассвета в теплушке не утихали поздравления герою.

К полудню состав пришел в пункт назначения. Мобилизованных распределили по подразделениям, и друзей по теплушке он больше не встречал. 73 дивизия, в которой оказался наш герой, дислоцировалась под Смоленском у деревни Белая Грива. Враг рвался к Москве.

Через три дня, во время своего первого боя, Тимофею довелось в полной мере оценить старушкин заговор. Его подразделению было приказано окопаться на возвышенности в районе Березни. Земляные работы не прекращались ни на минуту. Солдаты копали ячейки для себя, и, соединяясь между собой, постепенно ячейки превращались в траншею.

К вечеру третьего дня разведка донесла, что за рощей у деревни Суборовка, что километрах в двадцати от расположения батальона, была замечена колонна бронемашин и танков.

Противник занял позиции за рощей. Не теряя времени даром, батальон всю ночь укреплял оборону. Утром предстоял первый бой.

На рассвете послышался отдаленный гул моторов.

– Подпускать ближе! Без команды не стрелять! – ротный, видно, необстрелянный еще капитан Комельков, суетливо отдавал команды, пробегая вдоль траншеи. – Пропускать танки, отсекать пехоту!

Его рота занимала левый фланг обороны, поэтому нужно быть внимательным к перемещениям войск противника из опасения окружения.

Солдаты залегли за бруствер и в ожидании команды приготовились к бою. Основную часть подразделения составляли отслужившие срочную, но в ожидании первого в своей жизни скорого сражения от страха кто бормотал себе что-то под нос, кто крестился украдкой. Роща, что километрах в двух от позиций батальона, слегка зашевелилась, и на опушку выползли первые танки, ломая попавшие им на пути деревья. Вслед за ними показались маленькие фигурки солдат.

Тимофей, пытаясь унять от волнения и страха бешено бьющееся сердце, как можно более спокойно, даже флегматично медленно и вяло лопаткой утрамбовывал бруствер, раскладывал на нем боеприпасы, натянуто улыбался и подмигивал бойцам рядом с собой. Некоторым образом ему удалось успокоиться, и он не спеша припал к оружию.

Солдаты противника были еще далеко, но расстояние до них медленно и уверенно сокращалось. Тимофей взял на прицел одну из фигурок. С такого расстояния нельзя было определить, офицер это или солдат. Да это и не важно. Медленно покачивая мушкой над головой врага, он пытался поймать правильное положение ствола для выстрела. Палец легонько прижался к твердому и неподвижному спусковому крючку. Выстрел!

– Кто стрелял?! – раздался рык подбежавшего ротного.

– Я. Старший сержант Ганчуков, – спокойно передергивая затвор, вгоняя в патронник следующий патрон, негромко отозвался Тимофей. В эту секунду он увидел, как упал сраженный им солдат.

– Я кому приказывал подпустить поближе?! Прекратить впустую расходовать боекомплект! Приказываю всем, – уже громче крикнул он, – подпустить ближе и стрелять наверняка!

– Товарищ капитан. Я и стреляю наверняка. Вон, посмотрите, один уже отдыхает. Капитан торопливо вскинул бинокль. В это время Тимофей нашел новую цель.

– Где? Не вижу.

Выстрел!

– Ганчуков! Прекратить!

– Товарищ капитан! Вон еще один упал! – воскликнул стоящий рядом боец, во все глаза следивший за ситуацией на позициях врага.

Капитан снова вскинул бинокль. На этот раз он увидел лежащего солдата. Выстрел! Рядом упал еще один.

– Ганчуков, это ты его? Тут километра полтора! А ну-ка еще!

Выстрел! Спустя три-четыре секунды полета пули еще один солдат, вскинув голову, упал навзничь.

– Невероятно! – с придыханием пошипел ротный.

Выстрел!