Хозяева Горы

– Ты что, не видишь, пацану хреново. Пошли в тошниловку.

Народу в рыночном кафе было немного. Еда была без изысков, но приготовлена добросовестно. Не спавшему более суток, утолившему голод и жажду Саше, захотелось прилечь, но он вспомнил, что теперь он гражданин без определённого места жительства.

– Братан, а живёшь где? – словно подслушав его мысли, спросил, закуривая Катан, и протянул пачку с сигаретами Саше.

– Пока нигде. Я не курю, но всё равно спасибо. – Куда идти дальше Саша не знал, и, помявшись, сказал: – Ну, я, пожалуй, пойду.

– Постой, братан, – Киря осторожно придержал его за плечо, – у тебя видно крутые проблемы. Бабок нет, нигде не живёшь. По прикиду ты не наш, но пацан правильный и метелишься классно. Пошли с нами. Спать есть где, жрать есть что, а захочешь, и к делу пристроим.

Голова раскалывалась, идти было некуда и Саша, стараясь не думать о том, что его ждет, сдержанно кивнул.

От сильной головной боли дорогу он запомнил плохо. Они ехали троллейбусом, а потом пришли в один из заброшенных цехов бывшего завода крупнопанельного домостроения, в просторечии именуемом КПД. Напротив, метрах в двухстах от «дома», грозным исполином высилась шлаковая гора.

Саша не помнил, кто подвел его к довольно аккуратно укрытому чистыми на вид тряпками, сбитому из досок лежаку, и сказал ему:

– Ты, братан, поспи, а то белый весь какой-то.

Снились отец, мать, сволочь из исполкомовской комиссии по делам несовершеннолетних, которая оставила его без квартиры. Когда он проснулся, солнце ещё пробивалось сквозь щели в забитых досками больших цеховых оконных проёмах. Саша решил не открывать глаза и осмотреться вокруг сквозь наполовину прикрытые веки.

Катан, Лося, Киря и еще несколько незнакомых пацанов сидели за большим самодельным столом невдалеке от Саши. Шла игра в карты и, судя по репликам игроков и наблюдателей, на деньги. В углу помещения, у не забитого досками окна три бомжеватого вида девчонки, не лишённые, однако, привлекательности, ловко чистили картошку.

Боль в голове прошла, но очень хотелось пить. Саша встал и, не давая никому раскрыть рта, спросил, где можно попить.

– Там в углу попей, на улице можешь поссать, а потом приходи, расскажешь людям кто ты такой, – внимательно глядя на Сашу, произнес здоровый парень, явно года на два-три старше всех остальных.

Неторопливо напившись, Саша вернулся и прислонился к стенке.

– А ты знаешь, новенький, что мы без проставы не принимаем? – снова начал цепляться к Саше здоровяк.

– Если я мешаю, я могу уйти, – неторопливо ответил Саша.

– Не гони, Шкаф, – вмешался Катан, – пацан правильный и вступительные на рынке сдал. Я за него подписываюсь.

– И я, и я! – почти одновременно выкрикнули Киря и Лося.

– Ну, если есть железная подписка, – Шкаф хитро и довольно расплылся в улыбке, – тогда выкатывают те, кто подписывался.

Катан молча вынул из кармана деньги и, отделив десятку, протянул её Лосе. То же сделал и Киря. Лося, подхватив стоявшую у стенки, видавшую виды сумку, мгновенно исчез. Девчонки, продолжая чистить картошку, заинтересованно косились на ребят в ожидании того, что произойдет дальше.

– Игрок ушёл, круг неполный, садись, новенький. В «секу» шурупишь? – Не дожидаясь ответа, Шкаф продолжил. – Значит смотри…

Правила оказались несложными, а сама игра поначалу показалась Саше примитивной. Проблему стартового капитала решили Катан и Киря, положив перед Сашей по пятёрке. Игра во многом основывалась на везении, или как говорили сами ребята – «прухе», но, как быстро выяснил Саша, огромная роль принадлежала умению блефовать. За те полчаса, которые отсутствовал Лося, Саша выиграл более пятидесяти гривен.

Лося пришёл, когда девчонки на костре, разведенном у входа в бывший цех, ловко и споро стали жарить мясо, нанизанное на длинные самодельные шампура из проволоки «шестёрки». Когда мясо изжарилось, игру свернули. Киря, Катан и Лося наотрез отказались от денег, которые хотел им вернуть Саша. Из тёмного угла бывшего цеха были извлечены грубо сколоченные столы с короткими ножками. На их место задвинули большой «игровой» стол.

Так как стало уже довольно темно, на столы установили керосиновые лампы. Вокруг столов установили деревянные чурбаки, игравшие роль стульев. Увлёкшись игрой, Саша не обратил внимания на то, что в бывшем цеху собралось уже более тридцати мальчишек разного возраста. Компания живо расселась за столами, причём было видно, что у каждого есть своё место.

Сашу усадили между собой Катан и Киря. Девчонки живо расставили на столе гранёные стаканы. Лося водрузил на стол три трёхлитровых банки с самогоном. Роль тарелок исполняли вырванные из какого-то журнала листы. В трёх больших кастрюлях исходила паром вареная картошка. Хлеб каждый отрезал себе сам. Очищенные лук и чеснок, разложили посередине столов, тоже на журнальных листах. Строго поровну было распределено мясо. Всем налили по трети стакана самогона.

– Ну, новенький, давай с теми, кто за тебя подписался, – сказал Шкаф, поднимая свой стакан.

– Я не пью, – ответил Саша и потянулся к столу отрезать себе хлеба. Руку его перехватил Катан, и, умоляя взглядом шепнул: – Можешь отказаться от второй, третьей, но первая – это уважение к людям.

«Почти половина стакана», – с ужасом подумал Саша. Словно защищая и отвлекая его от неизбежной необходимости выпить, всплыла мысль о том, что никто, в том числе и он, садясь за стол, не помыл руки. Не торопясь и не морщась, он тремя глотками выпил самогон и осторожно взял из рук Катана хлеб. Ощущение было непередаваемым – подобной мерзости пробовать ему ещё не приходилось. Если не считать лёгкого венгерского вина и шампанского, спиртное он вообще пробовал впервые.

Застолье пошло своим чередом. Ему предлагали вторую, третью, потом, после отказов, перестали. Саша старательно ел, помня наставление отца: «Если уж пришлось выпить – хорошо закуси!». Его охватило удивительное ощущение легкости восприятия окружающего. Уже не коробила совершенно непривычная обстановка, окружающее убожество и то, что мальчишки и девчонки курили прямо за столом, плевали на пол и туда же отправляли окурки. Без особого удивления он отметил для себя, что самые младшие пили наравне со всеми.

Компания заметно опьянела. Речь стала сбивчивой, громкой, то и дело раздавался беспричинный смех. Говорили в основном о сборе металлолома и какого-то скрапа. Сашу стало клонить в сон. Он, дёрнув незаметно под столом Кирю за руку, попросил его показать, где можно лечь спать. Удобно расположившись на том же самодельном лежаке, на котором он спал днём, Саша мгновенно уснул.

Глава 2

Утром, к удивлению Саши, все проснулись рано и дружно, правда, многие, прежде чем умываться, выпили по бутылке пива. Девчонки быстро приготовили яичницу, предварительно убрав со столов остатки вчерашнего пиршества. Эти остатки выбросили прямо из не забитого досками окна.

После завтрака все вооружились ломами, кувалдами, лопатами. Саше выделили лом, рукавицы и заставили переодеться в какие-то обноски. Из соседнего помещения выкатили тачки, и вся компания отправилась к шлаковой горе.

Гора фактически была гигантским мусорником, состоявшим из десятилетиями сваливаемых в одно определённое место всех отходов производства местного металлургического комбината, территория которого начиналась сразу за шлаковой горой.

Если так допустимо выражаться с точки зрения геометрии, то гора напоминала усечённый конус, основанием которого был сильно вытянутый эллипс, занимала огромную площадь и местами высотой превосходила девятиэтажный дом.

Основным компонентом был доменный и мартеновский шлак, но сюда же сваливали строительный мусор, выработавший свой ресурс огнеупорный кирпич, бывший в употреблении шлакоблок. Удачливые старатели находили «жилы» ферромарганца и других легирующих добавок. Много было труб, тросов, отслуживших свой срок деталей различных машин и механизмов из «чёрной» стали, нержавейки, чугуна, алюминия, меди, титана.

Особенно везучие могли найти выброшенный ещё в советские времена огромный электродвигатель, у которого только обмотка из медной проволоки «тянула» на четыреста килограммов.

Словом, гора представляла собой эдакий Клондайк полезных, в самом прямом смысле этого слова – ископаемых, так как добыть их можно было исключительно методом раскопок. За металлолом многочисленные приёмные пункты, расположившиеся вокруг горы, платили неплохие деньги для времени, когда промышленные предприятия или перестали работать вообще, или еле-еле сводили концы с концами. На горе кормились добычей металла не только горожане, многие приезжали заработать на кусок хлеба даже из других областей.

Как понял Саша, он очутился в команде беспризорников, которых свела вместе необходимость и возможность заработать на пропитание и одежду. Артельный метод работы позволял им пусть даже и очень примитивно, но организовать свой быт.

По пути Саше рассказали, что скрап – это спёкшиеся шлак и чугун, или шлак и сталь, с преобладанием металла; литьё – бесформенный чугун или сталь без примеси шлака, а на месте проиллюстрировали образцами.

Двоих ребят отправили в расположенный рядом с горой посёлок за питьевой водой, распределили обязанности между остальными и все быстро рассыпались по горе. Одни карабкались всё выше и выше, сбрасывая вниз найденный металлолом, другие с середины горы катили его дальше к подножью, те, кто был внизу, сносили и сортировали всё собранное по кучам.

Сашу, как новичка, поставили внизу. Он то и дело путал скрап с литьём, но никто не укорял его, только поправляли и снова объясняли, чем они отличаются друг от друга. И он вскоре освоился.

Очень хотелось пить – жаркое весеннее солнце уже начало зло припекать оголённые по пояс мальчишечьи тела. Но как только Саша взялся за бутылку с водой, Лося перехватил его руку и сказал:

– Начнёшь пить, не остановишься. Просто прополощи рот и выплюнь.

Когда в кучах стального лома, чугунного скрапа и литья набралось достаточное количество, двое из ребят сносивших металлолом подкатили к кучам тачки и все, кто был внизу, принялись за погрузку.

– Теперь начнётся самое сложное, – сказал Киря.

И, в самом деле, процедура доставки оказалась гораздо сложнее процесса сбора. Каждую из тачек катили четыре человека. Серьёзным препятствием был ручей, пересекавший путь к приёмному пункту таким образом, что обойти его никак было нельзя. Сам по себе, он был неглубоким, но во время сильных дождей и таяния снега вода сделала себе русло глубиной в полтора метра и шириной около двух метров. Поэтому тачки, подкатив к берегу ручья, приходилось, сначала разгружать и перебрасывать металлолом на другой берег, а тяжёлые куски переносить вручную. Затем переправлялись на противоположный берег тачки. Потом тачки грузили снова и только после этого продолжали путь

.Местность была пересечённой и для того, чтобы катить тачки, требовалось прилагать значительные усилия. Потом пошла относительно ровная грунтовка, но катить тачки всё равно было нелегко. Даже когда добрались до асфальтовой дороги, легче стало ненамного.

– Теперь главное, чтобы не накрыли менты, – сказал Лося.

– А что, разве мы воруем? – спросил Саша.