Приключения отставного опера Мигреня и его друга Сверла

–Глубокий обморок от шока, – констатировал он. – Возможно, сердце.

–Уверены, что обморок, а не умер? – недоверчиво спросил Пилюгин.– Мне только еще одного трупа не хватало. Да еще в чужом районе…О-о.…Втравил ты меня, Мигрень.

–Никто вас на аркане сюда не тянул, – снова вступился за друга Слава.

–А ты…Ты вообще кто такой?! Журналюга! Ну и проваливай отсюда!

И вдруг Пилюгин моментально остыл. Как обычно.

–Вызывайте скорую и труповозку. Опрос Коноплянского ничего толком не дал.

–Потому что не с того начали, господин подполковник, – сказал Коля.– Не узнали, почему он соврал, что Луиза «сбежала с любовником на Кавказ», когда знал, что она здесь, и разговаривала с вами по телефону из этого агентства.

–Поучи еще меня, – проворчал Пилюгин. – Если честно, сам ни черта не понимаю.

Мигрень нагнулся над Коноплянским, откинул ему веко, удовлетворенно кивнул – да, жив.

Хотел было дать ему понюхать нашатыря, что всегда был при нем, но передумал.

Раков сделал вид, что обиделся – Коля его знает сто лет и почему- то перепроверяет.

Когда приехали врачи, прокурорские, вызванные Пилюгиным, Коля со Славой уже ехали в такси на Сельский рынок.

5

-А почему из нашего поля зрения выпал любовник Луизы, Петр Власов? – спросил Сверло по дороге на рынок.

–Вот и едем на базар, чтобы с ним познакомиться,– ответил Коля.– Думал, ты забыл про него.

–Он что, на рынке недвижимостью торгует?

–Не тупи, Сверло. Хорошо ведь начал. Скоро, кстати, поймешь, где в этом деле нарушен принцип основного инстинкта.

–То есть, вы уже знаете ответ?

–Почти. Остались детали.

Живыми курами торговал на рынке только один человек – коренастый мясник характерной южной наружности. По широкой, коренастой фигуре и баклажанному носу, скорее всего азербайджанец. Огромным топором он разделывал тушу барана, кидая части животного в железный таз. Две клетки с птицами стояли чуть поодаль от разделочной колоды. В них тихо, обреченно сидело несколько белых и коричневых кур.

Мигрень задал вопрос: кто у него сегодня покупал живых кур, сунул под нос мяснику удостоверение. Тот поморщился:

–Ай, что показываешь – частный сыщик. Я таких бумажек тебе сотню нарисую. Был бы настоящий мент, тогда ладно.

Быстро сориентировавшись, Коля велел Сверлу показать свое журналистское удостоверение. И это сразу сработало: торговец вскинул окровавленные руки:

–Прессу да, прессу уважаем. Так размажут, что потом сам себя с пола не соскребешь. Что надо?

Слава повторил вопрос.

–Живых курей мало берут, общипывать надо, туда-сюда. Барашек нарасхват. Возьмите, скидку хорошую дам.

–Возьмем. Потом. Так что насчет кур?

–Один человек взял. Обычно я просто птице голову скручиваю, а он попросил именно отрубить и прям с кровью в его пакет положить. А мне что, рубли дает и хорошо. Лучше б евро, а? Ха-ха.

–Как он выглядел?

–А я помню? Тут полно народу.

–Слышь ты, птичий палач, я сейчас настоящих ментов из ОБЭП позову…,– не выдержал Коля, но Слава его перебил:

–Обойдемся без полиции.– Он протянул торговцу тысячную купюру.

–Вот и я говорю – зачем полиция, когда все такие хорошие люди,– обрадовался азербайджанец, принимая деньги.– Приходил такой маленький. …Во, – мясник указал на Колю, – как ты, только лысый. Совсем, как моя…моё колено.

Сверло показал фото Коноплянского, сделанное им во время визита директора в сыскное бюро.

–Он?

–Нет. Говорю же, маленький, лысый, а у этого нос большой.

–Как у тебя, – не удержался Коля.

–Зачем обижаешь, а? Совсем ничего говорить не стану.

–И куда он потом пошел? Ну что еще покупал?

–А-а, это я видел. Людей утром мало было. Бабушки за картошкой, да…

–Не отвлекайся.

–Да. Вот и говорю. Там на выходе банная лавка. Джафар всё для парной продает. Вот и он, ну тот лысый, купил у него аж три веника. Долго выбирал, Джафара всего утомил. Джафар – это мой земляк. Купите у него, он вам хорошую скидку даст.

Торговец банными принадлежностями с готовностью, без денег, описал человека, купившего у него три дубовых веника.

–Въедливый, как заноза, – подытожил описание «лысого» Джафар.

–После вас он к метро пошел?– спросил Слава.

Вход в подземку хорошо просматривался из лавки торговца, а двери рынка, хоть и зима, были распахнуты настежь.

–Зачем? Он в машину сел.

–В какую, не запомнил?

–Как не запомнил, слушай. В светло-синий Хёндай. Я хорошо в машинах разбираюсь, сам хочу такой. Но новый не купишь, кореец с рынка ушел, но обещал вернуться под другой маркой. Ха-ха.

–Номер, конечно, не разглядели?