Стихийное

застилает больное и острое воспоминанье…
Не надо!
Дай мне самой рассудить, что мне помнить,
а что отпускаю…

Но где же то слово?
Фонарик погас, а цветок расцветает.
Простенький, синий из трех лепестков.
Это – я, ты и небо. Мне захотелось уехать,
но это пока невозможно —
ты, я и небо – на разных планетах живут,
ну и ладно…

Это всё просто,
когда тренированных пальцев стаккато,
вдруг начинает метаться дождем
или бешеным градом
по клавишам чутким и зыбким, и ветер
не успевает угнаться за ними, нещадно полощет
острой, суровой и гибкой стальной парусиной
на реях, с ветром сражаясь,
она нам диктует волну и в открытое море
дико влечет нашу лодку, как мавр деловитый[2 - шекспировский Отелло],
иль бык непреклонный[3 - Зевс, в образе быка похитил Европу и привез ее на остров Крит], пеной морской
пробуривший свой след, исчезающий,
в вечность.

А ржавый клинок ятагана, хитро молчит,
притворившись слепым и тупым
и валяется в хламе. Храм
затупился от времени, лжи и притворства.
Не удивительно, буква одна…
превратилась случайно в любовь.
И смеется, и плачет беспечно.
И ранит, и рвется на сполохи,
молнии, вспышки, мерцанья…
Борозды острых когтей
по дымящейся ране души оставляя навечно.

Когда ускользает мгновенье,
скольжу вслед за ним, неприкаянной тенью.
Просто мне надо за что-то держаться,
пусть сон догорает, чтобы начаться.

Пусть всё сгорит и воскреснет,
воспрянет цветок,
ты и я…
Ну а небо?
Как же без неба…

Я знаю, оно будет вечно.
И слово придет.

    2018

Потрясавший копьем разума

Фрагмент трагифарса «Сыр для Принца»

Гамлет:

«Есть многое в природе, друг Горацио,

Что и не снилось нашим мудрецам[4 - У. Шекспир «Гамлет», пер. М. Вронченко]»

Я верю, что найдутся знатоки,
уже нашлись
среди заядлых почитателей Шекспира,
их послушать,
они еще вчера с Вильямом вместе,
и Ричардом Бёрбеджем
в таверне «The Anchor», что рядом с «Globe»
друг друга угощали элем,
и до утра та?к дружно бражничали,
чуть не подрали?сь.
Из-за айфона, с Ма?рло,
или из ревности.

И не случайно эти знатоки
Из первых уст несут нам истину
О том, что им доподлинно известно,
Что чувствовал Уильям, да…
Да просто Will!
Наутро после пьянки беспросветной.
И заострив перо, в чернильницу до дна,
макая, сквозь мигрень
успел он написать нам «Новый Органон»
под маской «Френсис Бэкон».
Иль под другими никами писали вместо барда
граф Оксфорд-Саутгемптон-Дерби-Ратленд,
иль Ма?рло Кри?стофер, не важно, лишь бы кто-то.

Они ещё не то расскажут, только слушай!
Про то, что не было Шекспира. Он был – фейк.
И «всё придумал Черчилль.»
Как будто их читатель так доверчив.
Они никак не могут согласиться,
Что жил, писал, трагедий и комедий
тома и «потрясал копьем»[5 - William Shakespeare – переводится: потрясающий копьем.],
обычный семьянин, эсквайр и просто гений.