Дневник электрофикатора

Нам прислали машину, и мы Сергеем ездили в Апостолово на склад за материалами. Конечно, автомашина – это не лошадь и мы хорошо её загрузили цементом, песком и кирпичом, а она шла легко, словно, пустая, оставляя за собой столп пыли. Все люди смотрели нам вслед, махали рукой, видно, не часто они видят такое чудо. Причем мы сделали несколько ходок, делаем запас, ибо местные жители говорят, что скоро начнется сезон дождей, и тогда будет очень трудно проехать по дорогах.

Вечером Сергей предложил мне пойти в некоторые места под покровом ночи, что бы разжиться арбузами. Я ему сказал, что это же не хорошо воровать, но он меня успокоил, мол, там так много арбузов, что крестьяне все равно их все не уберут, а мы им просто поможем. Я согласился, и мы пошли, ночь была темная, но Сергей хорошо уже знал дорогу, и шел уверенно и спокойно. Когда подошли к баштану, то замерли, некоторое время лежали, молча в бурьянах, правда, у меня сердце едва не выскакивало от страха, что нас поймают. Но Сергей держал себя уверенно. Затем мы ползком заползли на баштан, выбрали по несколько арбузов, и так же ползком выползли оттуда, а потом крадучись пошли домой. Добрались благополучно, но я сказал, что в следующий раз я не пойду воровать. Лучше пойти и договорится с крестьянами, в крайнем случае, деньги заплатим.

26 августа 1933 года.

Арбузы были очень спелые и сочные. Я поговорил с нашим прорабом Дмитрием Степановичем о том, что надо бы пойти в сельсовет и договорится, что бы они нам продали или ещё каким-то образом снабдили бы арбузами. Кроме того, нам надо организовывать как-то питание людей, ибо у нас ведь рабочих добавилось, а готовим каждый себе. Может, лучше было бы организовать столовую, где всем бы нам готовили еду. Он сказал, что предложение мое ценное, и он переговорить с вышестоящим начальством, а потом скажет результат.

30 августа 1933 года.

Дмитрий Степанович договорился с председателем сельсовета за арбузы. Мы помогли отремонтировать крестьянам их кладовые, куда они засыпают пшеницу, ячмень. В этом году у них вышел хороший урожай, и крестьянам выделяют пятнадцать процентов от собранного урожая, таким образом, их заинтересовывают в том, что бы убирать вовремя и без потерь урожай. Люди немного ожили, стали выпекать хлеб из настоящей муки.

Нам же за то, что мы ремонтировали кладовые, колхоз привез целую подводу арбузов и дынь, а еще я выпросил для кроликов ведро зерна. Оксане очень понравились рассказы Джека Лондона и Сказки Максима Горького. Она свободно читает на русском языке, причем желает это вслух, что бы и мама слышала, маме тоже понравились эти рассказы. У них тоже улучшения, колхоз выделил им пособие, так как они потеряли кормильца. Оксана преобразилась, глаза у неё загорелись, она стала улыбаться, у неё такая красивая улыбка.

Наша встреча, то подарок судьбы,

Мою жизнь в один миг изменила ты.

Я жду целый день встречи с тобой,

Что бы быть в согласии с собой.

4 сентября 1933 года.

Вчера был выходной, и мы с Сергеем пошли к Оксане домой. Она попросила починить им крышу, ибо она течет во время дождя. Здесь крыши кроют снопами соломы или камыша. Поскольку у нас соломы не было, то мы нарезали серпом камыша на речке, и закрыли дырки на крыше. Мама очень благодарила нас за помощь, а Оксана наварила нам настоящего украинского борща, который мы с Сергеем с удовольствием поели. Я очень удивился, что Оксана умеет варить такой борщ, даже засомневался, но мама подтвердила, что девушка сама варила борщ. Тогда меня посетила мысль, а не согласилась ли Оксана готовить у нас на стройке обеды, мы б даже платили ей деньги за это. Оксана согласилась, мама не возражала ей, а добавила, что её дочь всё может сама готовить: и пюре, и разные вареники, и каши. Я пообещал им, что переговорю с прорабом.

6 сентября 1933 года.

Я поговорил с прорабом за Оксану. Сказал, как вкусно она варит борщ и другие пищи. Дмитрий Степанович сказал, что бы я привел Оксану, и он посмотрит на неё и переговорит с ней подробно. Я конечно, после работы поспешил к ней, что бы сообщить такую новость. Она с мамой, были очень рады моему известию, и пригласили меня поужинать с ними. Оксана подала нам пюре и пирожки со сливами. Все было очень вкусно и так романтично – мы ели во дворе, под звездным небом. Мама расспрашивала меня о том, чем мы занимаемся здесь, откуда я приехал, и кто мои родители? И, кажется, она была удовлетворена тем, что я ей отвечал. Меня тоже удовлетворило то, как реагировала на мой рассказ мама Оксаны. Это позволяло мне надеяться, тогда, как раньше я боялся того, как встретят меня здесь чужака. Оксана тоже как-то растаяла, засветилась, стала с большей нежностью смотреть на меня. Я счастлив, что приехал сюда на стройку, что встретил такую прекрасную девушку.

8 сентября 1933 года.

Я привел Оксану на стройку, где она встретилась с Дмитрием Степановичем. Он переговорил с Оксаной, расспросил о том, какие блюда она может сготовить, и справится с тем, что придется готовить на целую бригаду, ведь нас уже было на объекте более двадцати человек. Она ответила, что сумеет справится с такой задачей, ибо у хозяина ей приходилось готовить на много людей, особенно, летом, в уборочную пору. Он записал её данные и сказал немного подождать, что бы он согласовал её кандидатуру с начальством, кроме того, надо ведь сделать помещение, где расположится кухня. Я сказал, что это мы берем на себя и кухню сделаем в выходные дни, ибо все рабочие поддерживают такую идею. Зарплату Оксане он обещал сказать, когда переговорит с начальством. Она осталась довольна таким предложением. Когда я провожал домой, то она была очень радостна, ибо жизнь после того, как куркули убили её отца, налаживается.

11 сентября 1933 года.

За выходной мы построили небольшую кухню, поставили в ней печь, и сегодня Оксана сварила на бригаду борщ и вареники с картошкой, я с Серегой помогал ей чистить картошку, но лепить вареники, конечно, она делала сама. Получились очень хорошие вареники и борщ, ребята просили добавки, остались очень довольны такой организацией. Оксана тоже была очень довольна.

Еще к нам сегодня пришел председатель сельсовета Николай Архипович и с ним молодой паренек, Алеша, секретарь райкома комсомола. Так вот Николай Архипович просил, что бы мы встретились с крестьянами и рассказали, что же мы строим, а то слухи разные ходят. Мол, вот электричество проведут, и у коров молоко пропадет или вообще от него люди хворать начнут, а на полях урожай будет пропадать. Мы пообещали провести такую лекцию, но попросили время, что бы подготовится. Это удовлетворило председателя сельсовета. Алеша же просил, что бы мы как сознательные комсомольцы помогли ему в организации комсомольской организации в поселке, ибо дела идут очень туго. Старики не разрешают своим их детям вступать в комсомол. Вот недавно был здесь такой случай самоуправства. Поступил один парень в комсомол, так отец его сразу побил, а затем запер в погребе и три дня не выпускал оттуда. Конечно, мы были в затруднении что-то ответить, ибо у нас не было опыта такого, но пообещали помочь. Алеша попросил предупредить его, когда мы будем проводить собрание с крестьянами, тогда он пригласит ребят в клуб. На том мы и расстались.

13 сентября 1933 года.

Теперь по окончании рабочего времени у меня появилась приятная обязанность – провожать Оксану домой. Мы идем, когда уже наступает ночь, разговариваем. Обычно, она меня расспрашивает о том, как живется там в больших городах, ибо она ещё нигде не была, а ей так хочется посмотреть. Я ей рассказываю, как люди там живут, какие там заводы имеются, какие там кинотеатры и театры имеются, куда люди ходят. Это ей так интересно, ибо в село у них кино не показывают, иногда только передвижка приезжает и показывает кино.

После того, как я возвратился с села, то спать мне не пришлось, ибо пришел вагон с материалами, которые надо было разгрузить и перевезти на стройку. Пришлось целую ночь нам разгружать вагон. Доски и балки мы переносили на плечах, а кирпич и цемент возили тачками. Закончили разгружать, когда солнце уже подымалось над горизонтом. Но Дмитрий Степанович разрешил нам поспать до обеда. А на обед нам Оксана сварила снова борщ и пюре, очень кстати, ибо мы отдали много сил на разгрузке.

17 сентября 1933 года.

Сегодня – выходной, и мы с Сережей ходили в село читать лекцию по электротехнике, как просил нас председатель сельсовета. В небольшой комнате на длинных лавках сидели бородатые мужчины и женщины в белых платках. Те, кому не досталось места, стояли в дверях и дымили крепким самосадом. Лекцию читал Сергей, так как он закончил учебное заведение, а мне не удалось этого сделать.

Сергей рассказал, что такое электричество, про законы электричества, про безопасность электрического тока, стоит лишь соблюдать некоторые правила – не касаться оголенных проводов, не трогать приборы, которые находятся под напряжением. Один из мужчин сказал, а вдруг электрический распространится через воздух, как гроза. На что Сергей очень компетентно ответил, что молния происходит вследствие того, что там напряжение очень высокое, и оно пробивает диэлектрик, каковым является воздух. В наших же условиях по проводам течет ток невысокого напряжения, который не может нанести вреда. Так он отвечал довольно уверенно на все вопросы, но на один не смог ответить, когда спросили о том, когда же им проведут электричество в село, в другие вот проводят. Он не смог им ответить, но обнадежил, сказал, что проведут и к ним свет, потому как партия ведет курс на полную электрификацию страны. Собрание общее закончились, людей мы отпустили, но молодых ребят и девушек оставили на собрание, по поводу организации комсомольской ячейки. Выступил секретарь райкома, который сказал, что сейчас во время преобразования Молодежь должна находится в передовых рядах, ибо старики привыкли к старому, и не хотят ничего менять, а менять надо, что бы на наши поля пришла новая мощная техника, которую одному хозяину купить невозможно. А мы уже наяву увидели преимущества обработку земли тракторами. Ребята соглашались с этим, некоторые даже предлагали забрать свои паи у родителей и самим обрабатывать землю. Секретарь пообещал разобраться с этим делом.

Потом я выступил и рассказал о тех преимуществах, которые давало членство в комсомоле – это давало преимущество при поступлении в учебное заведение, а так же при поступлении на работу и продвижении по работе, ведь каждый человек старается занять положение повыше, что бы его уважали и любили. При этом я посмотрел на Оксану, которая сидела здесь же в зале, её лицо вспыхнуло, и она опустила глаза. Ребятам, конечно, понравилась такая перспектива, и они стали расспрашивать о том, как же им поступить в комсомол.

Секретарь предложил желающим написать заявление , которое они рассмотрят на заседании в райкоме, но детям куркулей и поповского сословия писать заявление не следует, так как в комсомол их не примут. "Так им и надо, а то они, ироды, достаточно крови попили с людей." На что прозвучал ответ:" Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала". После этого секретарь стал записывать желающих, заиграла музыка, ребята поставили под стенки лавочки, и стали танцевать. Я сразу потерял как-то из поля зрения Оксану, но потом увидел, что её тащит в круг какой-то парень, а она сопротивлялась. Я подошел к ним, и услышал, как тот парень говорил Оксане :" А я тебе говорю, пошли со мной танцевать. Если ты не пойдешь со мной танцевать, то ни с кем не будешь танцевать и уйдешь отсюда." Я конечно, должен был вмешаться.

– А почему это она должна слушаться тебя?

– Потому что она баба, и должна слушаться мужика.

– Во-первых, она не баба, а девушка, а во-вторых, она свободна, и никто не имеет права приказывать ей.

– Ты, кацап, не знаешь наших обычаев, то не суй сюда своего носа, а то…

– Что, а то? – этот парень начинал меня выводить из себя.

– Плохо тебе будет, у нас на таких смельчаков имеется управа, – он стал надвигаться на меня с группой сельских ребят.

Но тут между нами вырос Сергей.

– Ребята, остановитесь, что вы делаете? Зачем ссорится.

Но это не останавливало моих противников, и только, когда нам на помощь пришел секретарь и те ребята, которые записывались в комсомол, то они остановились.

–Кончай, Василий, заниматься своими безобразиями, кончилось твое время.

– А это мы еще посмотрим, – сказал он и вышел из помещения, а с ним и его приспешники.

Потом я у Оксаны спросил, кто такой Василий, и она ответила, что это тот парень, которому она отказала выйти замуж. Я ей сказал, что бы она не боялась его, ибо я смогу защитить ее.

20 сентября 1933 года.

Сегодня целый день у нас идет дождь, и мы не можем ничего делать, мало того что мы сами мокрые, но и раствор смывает с кладки. Мы сидим и греемся на кухне у печи. Жалко, что мы не успели вовремя закончить постройку здания тяговой подстанции и жилого дома, ибо не было материала, а , когда привезли материал, то пошли дожди. Жаль, что не успели жилой домик построить до зимы, ведь в нем было бы намного лучше переносить зимнюю стужу, нежели в вагончиках. Значит, надо будет использовать каждую погожую минуту, работать и в выходные. Да и тяговую подстанцию надо заканчивать, ибо скоро ведь начнут завозить оборудование и материалы, Михаил Иванович обещал.

23 сентября 1933 года.

Не нравится мне этот Василий и вся его компания. От них исходит какая-то угроза, я это почувствовал по ситуации в клубе. Кроме того, ведь убийца отца Оксаны та и не нашли, значит, он находится среди жителей села, и от него можно ждать и в будущем неприятностей. Я расспрашивал у Оксаны – были ли у его отца враги, не раздавались ли угрозы в сторону его отца от кого-нибудь из односельчан. К сожалению, она ничего не могла такого вспомнить. Подобные же вопросы я задавал и её маме, но она тоже ничего не могла вспомнить, ибо её покойный муж старался не втягивать супругу в свои проблемы. Несколько просветил меня по этому вопросу Алеша, комсомольский секретарь. Он сказал, что это дело местных куркулей, которые были очень недовольны деятельностью отца Оксаны, неоднократно угрожали ему. Так почему же никого не арестовали. Сказали милиционеры, что никаких улик не нашли, хотя никто тут и не производил никаких расследований. Почему же это так, поинтересовался я? Дело в том, что местного куркуля Шелудька племянник работает в милиции." Этого ведь не должно быть. – возмутился я. – Ведь это наш классовый враг."

– У нас всякое может быть. Пойди в райком, в милицию или другую организацию и ты увидишь там половину работников из бывших. Я не говорю, что все они работают против Советской власти, но некоторые из них , действительно, ярые противники.

– Почему же их не убрать?

– Во-первых, у них есть свои там заступники наверху, а во-вторых, у нас-то народ практически безграмотен, по буквам читают, а пишут вообще с трудом свою фамилию и имя, а они все образованы, покончали школы, семинарии, лицеи и другие учебные заведения, ведь их родители имели возможность оплачивать учебу своих детей. Потому они и работники ценные и держат из-за того, что они умеют правильно бумажку составить, а на их социальное положение как-то не смотрят. Вот такая у нас действительность на периферии. А вообще обратись по этому вопросу к Максиму Козенко, нашему активисту, он пытался что-то произвести типа расследования, но не вышло почему-то.

27 сентября 1933 года.

Я попросил Оксану, что бы она меня познакомила с Максимом, что бы я с ним переговорил по поводу убийства её отца. Она привела его ко мне на стройку. Это был среднего роста парень с голубыми глазами и волосами цвета соломы. В нем была располагающая улыбка, и мы с ним нашли быстро общий язык. Он был очень зол на местных куркулей, которые держали в страхе все село, и убийство отца Оксаны только подтверждало – кто в селе хозяин, потому Василий и ходит в селе таким вот хозяином со своими корешами, а люди и боятся их и молчат, но я не буду молчат, и они получать по заслугам, заключил Максим. Я спросил, что же он знает об убийстве отца Оксаны – есть ли у него какие-то факты.

–Кое-что имеется,– таинственно произнес он.