Дневник электрофикатора

– Какие у вас проблемы.

– Понимаете, в этом году по плану должна быть электрификация участка Запорожье – Кривой Рог закончена в декабре этого года. – поддержал его я.

– Но нам не поступает оборудование. – Закончил снабженец.

– Почему?

– Говорят, что нет заявки на оборудование. Хотя мы все заявки давали и были включены в план.

Орджоникидзе дал задание секретарю, что бы тот позвонил в Госплан и там разобрались с заявками. Секретарь вышел, и он обратился к нам.

– Рассказывайте как там у вас дела на Украине?

– Дела идут нормально, построили Днепрогес, теперь делаем электрификацию, новые заводы у нас строятся. – сказал Михаил Иванович.

– А вот с продовольствием тяжело сейчас там. В магазинах пусто, на базарах дорого. – меня Михаил Иванович дергал за руку, что бы я остановился, но я не мог удержать того, что накипело. – Людям нечего есть, некоторые так истощали, что едва передвигаются самостоятельно. Едят что попало даже кошек, собак и даже лягушек.

– Вы тоже лягушек ели?

– Нет.

– А что же вы ели?

– Мы рыбу ловили, раков и нам паек хоть какой-нибудь да давали.

– Вот видите, молодой человек, вы рыбу ловили, раков, не сидели, сложа руки, потому и имели пропитание. От человека зависит его жизнь, хотя скажу откровенно, что тяжелый год мы пережили. Засуха в Поволжье, Северном Кавказе, Юге Украины вызвала это бедствие. Как могли мы старались помочь районам, потерпевшим от стихийного бедствия. Уже в январе 1933 года Центральный Комитет принял постановление снизить план поставки зерна с Украины почти на тридцать миллионов пудов. В конце 1932 года мы заключили договор с Персией, Канадой и Австралией на поставку 140 миллион тонн зерна, которые и получили в 33 году, большая часть которого пошла на Украину.

Возможно, этого было мало, что бы нормально накормить страну, но больше у нас средств не было. Сами ведь видите, сколько у нас сейчас строек по стране, взять даже ваше Запорожье, где строятся алюминиевый завод и завод ферросплавов, что бы получать металл такой необходимый для нашей военной промышленности. Ведь как сказал Ленин.

– Государство лишь тогда чего-то стоит, когда оно может себя защищать. – вставил я свое слово.

– Совершенно верно, молодой человек, мы сейчас в первую очередь думаем об обороне страны, ибо находимся в окружении врагов.

В это время зашел секретарь и сказал, что наших заявок на оборудование нет.

– Не может такого быть, я лично привозил заявки! – разволновался Михаил Иванович.

– Не волнуйтесь, товарищ, мы разберемся с этим. Где делись заявки, и кому-то будет плохо. Сейчас наша задача заключается в том, что бы оборудование пошло к вам. Вы знаете, какое оборудование должно вам идти?

– Да. Силовые трансформаторы, быстродействующие автоматы, ртутные выпрямители, еще различная мелкая электроаппаратура.

– Понятно. Кто производит это оборудование?

– Сейчас я посмотрю в своих записях, вообще-то, я помню и по памяти, но лучше прочитаю.

Михаил Иванович достал свои бумаги и стал читать.

– Вот. Трансформаторы и автоматы изготавливает Московский завод им.Куйбышева, ртутные преобразователи изготавливает Ленинградский завод электротехники, прочие аппараты изготавливает мастерская электрооборудования.

– Понятно. Дайте ваш список моему секретарю, он напишет письма на соответствующие заводы и отправит их почтой, что бы те включили их себе в план.

– Товарищ Орджоникидзе, – обратился Шевчук – понимаете, почтой это будет долго, а вдруг еще затеряется…

– Не затеряется.

– Я хотел сказать, можно мы сами отнесем письма на предприятия, так будет быстрее и надежней.

– Если вы так хотите, то подождите в приемной, пока напечатают письма.

– Спасибо, товарищ Орджоникидзе.

– Вам спасибо, что болеете за государство.

Мы вышли в приемную и сели на стулья в ожидании писем. В кабинет зашли новые посетители.

11 августа 1933 года.

Письма были у нас в портфеле, но вот как доставить их на заводы возникли проблемы. Заводы в Москве были мне знакомы, а вот в Ленинград как отправить. Михаил Иванович принял решение ехать лично в Ленинград, а я тем временем пойду по заводам Москвы. Мы пошли на вокзал, купили билеты, и я посадил Михаила Ивановича на поезд, а сам отправился на завод им. Куйбышева. Там долго меня не пускали в заводоуправление, но когда я показал письмо от Наркома, то меня провели прямо к директору завода.

Должен сказать, что письмо не обрадовало директора завода. Он говорил, что у него нет никакого материала для изготовления дополнительных трансформаторов, тем более эти трансформаторы специальные, тяговые они. Мы только начали производить такие трансформаторы – конвейер не налажен, и в такой короткий срок он просто физически не может вложиться.

Но подпись под письмом, видно, убедила его сделать невозможное.

15 августа 1933 года.

Все дела мы в Москве утрясли, завтра едем …( едва не написал домой, насколько я уже сросся со стройкой) в Запорожье. Михаил Иванович тоже договорился в Ленинграде, хотя там сначала его в штыки, но он убедил, обещали в ноябре поставить первые два ртутные выпрямители. Вот только успеем ли мы его к декабрю смонтировать и наладить, ведь как говорил Яков Ильич с ними у них на Кавказе было очень много мороки. Ничего сделаем, лишь бы поставили. Я тоже в Москве справился по всех объектах, был даже в бывшем своем цехе. Там много перемен – всё начальство сменили после того случая, да и много новых рабочих набрали. Но были и те, с которыми я работал. Встретили меня, как настоящего героя, который приехал с передовых позиций строительства нового общества, пообещали сделать все необходимые нам приборы и аппараты в кратчайший срок, а еще наградили меня живностью, что бы мы хорошо там питались. Дело в том, что у них на ферме кролики уже хорошо обосновались, дали приплод, и они мне вручили двух крольчих и самца, что бы мы тоже там их разводили. Я, конечно, поблагодарил их за это и взял, буду везти в Запорожье.

16 августа 1933 года.

Мы снова в поезде, который нас мчит на юг Украины. Мама с папой проводила нас, смахнула слезу рукой, но Михаил Иванович успокоил ее, сказал, что я нахожусь там под постоянным присмотром, и он в обиду меня не даст. Мама наложила нам еду на дорогу, малиновое варенье, свежих огурцов, а я в парке нарвал травы для моих кроликов, ведь путь у них будет не близкий. Ведут они себе в клетке хорошо, мама пожертвовала для них свою плетеную корзину. Грустно было расставаться, но вместе с тем я предвкушал радость от предстоящей встречи с Оксаной.

Интересное дело получается: с другой девушкой встречаешься, много общаешься, ничего не проскакивает, а тут только встретился пару раз, проводил два раза домой, и уже тебя всего переполняют чувства самые необычные, самые красивые, и кажется, что без этой девушки ты не мыслишь свою жизнь. Хочется ее увидеть, быть с ней рядом. Вот и колеса стучат сейчас: у-ви-жу, у-ви-жу, у-ви-жу. Проехали Курск, проехали Харьков. Поля, поля, поля. Пшеницу, ячмень убрали, только стерня осталась, а кукуруза, подсолнухи еще стоят, как часовые. Урожай должен быть хороший. Думаю о нашей встрече. Не обиделась ли тогда на меня, ведь я обещал, но не пришел, обстоятельства так сложились. Я ей ведь тоже везу подарки. Захватил ей книжки: рассказы Горького, Лондона и Чехова, а еще сборник стихов Демьяна Бедного, которые он нам подарил, когда мы были у него в гостях.

19 августа 1933 года.

Прибыл наконец-то на Подстепную. Пока меня не было, стройка выросла– здание тяговой подстанции почти закончили, и начали строительство жилого домика для обслуживающего персонала. С Сережей встретились очень тепло. Он тотчас угостил меня вкусной ухой, а затем зарезал большого арбуза. На мой вопрос :"Где взял?" – только подмигнул хитро глазами и сказал:"Места надо знать." Арбуз был красный и очень вкусный, мне не приходилось еще таких пробовать. После обеда мы занялись устройством для привезенных кроликов. У нас добавилось людей на стройке: во-первых, стоял вагончиков контактников, которые рыли котлованы и устанавливали опоры контактной сети, во-вторых, стоял вагончик военизированной охраны, которые с боевым оружием охраняли стройку, ибо уже были случаи воровства на тяговой подстанции. К сожалению, за заботами и своим устройством, я не смог пойти в село, что бы увидеть Оксану. Ничего завтра увижу.

22 августа 1933 года.

На нашей стройке, пока не было меня, произошло немало изменений. Сергей рассказал, что приезжала к ним какая-то комиссия из самой Москвы, человек десять. Они ходили по нашей стройке, что-то обсуждали очень громко, употребляя даже не литературные выражения, затем пошли на перегон в сторону Апостолово. Наш прораб затем рассказал, что комиссия была очень недовольна тем, каким темпом у нас идет строительство, обвиняли в халатности, беспечности и даже саботаже. Как результат – у нас сменилось руководство стройки, добавили людей, но от этого толку мало, так как с материалами большие перебои. Правда, мы не стоим, когда нет материала – копаем котлованы под опоры, на которых будем устанавливать разъединители, трансформаторы, изоляторы и прочую аппаратуру.

Вчера не удалось встретить Оксану, то сегодня вечером пошел домой к ней. Взял с собой Сергея. Оказалось, что она немного приболела, и уже несколько дней не ходила на заработки к хозяину. Но ко мне она вышла, в лучах заходящего солнца она была ещё прекрасней. У меня всё нутро запело, когда я её увидел. Мы поздоровались с ней, Сергей отошел от нас, что бы могли поговорить с ней. Вообще-то должен сказать, что Сергей настоящий друг, который тебя всегда понимает, всегда тебе поможет и не оставит никогда в беде. Я извинился перед Оксаной за то, что не смог тогда придти к ней, ибо уехал в командировку. Она сказала, что она не в обиде, ибо она знает, что меня не было на стройке. Я спросил откуда она знает, она ответила, что это её секрет. Мне от её слов стало так хорошо – значит, она интересовалась мной, значит, я ей совсем не равнодушен, значит, я могу на что-то рассчитывать. Затем я вручил ей книги, которые привез из Москвы. Она меня очень поблагодарила, но, когда открыла рассказы Чехова, то немного огорчилась.

– Та тут же не по-нашому написано. – сказала она. – Якись незрозумили буквы.

Я ей сказал, что между украинским и русским языком совсем небольшие различия – буквы "и" и "ы" различны да еще "э" и "е" да твердый знак "ъ". Так что совсем не будет трудно освоить чтение на русском языке. Она согласилась со мной и была очень благодарна. Еще я поинтересовался, как её здоровья и не надо ли чем помочь с лекарствами. Оксана сказала, что у неё болит только горло, но заболевание её проходит, ибо она лечится какими-то травами, которые ей готовит мама. На этом мы расстались, и мы с Сергеем пошли домой.

25 августа 1933 года.