Хранители Старого Солнца

Сказав так, она ушла. Оссимур убрал клинок и отпил из кружки. Все, кто был в состоянии вернуться на свои места, сделали это. Гномы убрали топоры и с неразборчивым ворчанием покинули зал.

Глава Волков Тракта долго еще стоял у стойки, погрузившись в раздумья. Когда он сел к остальным, Ардан был уже пьян и громко хохотал, рассказывая какую-то околесицу, Кабан, надув щеки, мирно похрапывал прямо на стуле, опустив голову на грудь. Топор и Сорока рьяно спорили о чем-то; все остальные тоже говорили что-то в один голос – кроме Штыка и Гуся, которые громко пели разбойничью песню:

Эй, купец!

Мешок открывай!

Не глупи!

Монеты отдай!

За товары

Свои не держись!

Выбирай —

Кошелек или жизнь!

Глава Волков Тракта огляделся. Весь отряд сидел вместе за сдвинутыми столами. Но странное чувство вдруг накатило на Оссимура. Что-то было не так. Он поставил на стол почти опустошенную кружку и вновь огляделся. Сердце Оссимура заколотилось. Он что-то почувствовал, но что именно, понять пока не мог. Одно он знал: грядет что-то недоброе. Рука его незаметно легла на рукоять кинжала, а взгляд поочередно сверлил каждого из сидящих за общим столом. Шум и веселье вокруг компании Волков Тракта не прекращались ни на миг, и только главарь был серьезен как никогда.

Спустя несколько мгновений Оссимур неожиданно понял, что за столом сидит больше народу, чем было в его отряде. Вместо одиннадцати человек, включая самого Оссимура, в разбойничьей компании сидело двенадцать. Кто-то один определенно был лишним. Но, дивясь самому себе, он не видел никого, кто мог бы оказаться этим лишним.

«Это невозможно?» – твердил он себя, уже крепко схватившись за рукоять оружия.

Он уже несколько раз сосчитал всех взглядом, и результат был неизменным. Кто лишний? Здесь были только люди его отряда: Ардан, Дарбин, Кабан, Гриб, Топор, Сорока, Хайгар, Гусь, Штык, Горбатый, Дарбин… Нет, Дарбин уже был! Близнецы! Отчего их трое? Их трое!

Оссимур вскочил, выхватывая клинок, но один из близнецов уже стоял за спиной Ардана. Тот продолжал нести какую-то пьяную чушь и хохотать. Внезапно смех его прервался, и избитое шрамами лицо Ардана исказилось одновременно удивлением и болью. В следующий миг разбойник повалился на пол. Ликующий убийца стоял за его спиной. То был не Дарбин и не Хайгар. Он уже совсем не походил на близнецов. В черном изорванном плаще перед Волками Тракта предстал колдун Эсторган. На его грязном лице красовалась злорадная ухмылка.

Оссимур, словно потерявший дар речи, не в силах был вымолвить и слова. Остальные еще ничего не поняли. Кабан очнулся и в недоумении смотрел на лежащего под столом Ардана. Штык и Гусь по-прежнему голосили:

Если шкура

Тебе дорога,

Все отдай,

Не валяй дурака!

Если с нами

Поспорить рискнешь,

Вмиг получишь ты

В сердце нож!

– Колдун здесь!

К тому моменту, когда Оссимур сумел наконец это прокричать, молниеносные удары ножом в спину по очереди получили Топор, Сорока и Горбатый. Кабан встал и тут же был отброшен в сторону неведомой силой. Та же участь постигла Штыка и Гуся, которые едва прекратили петь, как в один миг оказались в дальнем углу зала вместе с перевернутым столом и поломанными стульями.

Постояльцы, которые сидели ближе к выходу в ужасе повыскакивали на улицу, остальные прижались ближе к стенам, кто-то прыгнул за стойку. Оссимур испуганно смотрел на колдуна, не веря своим глазам. Рядом с главарем, сжимая в руках оружие, стояли Дарбин, Хайгар и Гриб.

Взгляд Эсторгана ликовал.

– Ты был мертв! – воскликнул Оссимур.

Но колдун не ответил. Словно хищный зверь в смертоносном прыжке он перемахнул через стол, отделявший его от оставшихся разбойников. Оссимур успел увернуться, и под удар попал Хайгар. Дарбин и Горбатый лишь отскочили в сторону, когда колдун в прыжке свалил новую жертву с ног и вонзил нож прямо в сердце.

Увидев на извлеченном из тела клинке кровь брата, обезумевший от ярости Дарбин бросился на колдуна, но с перерезанным горлом пал рядом. Оссимур и опомниться не успел, как Эсторган вплотную приблизился к нему. Смертельный удар должен был решить участь предводителя разбойников, но что-то помешало колдуну нанести его – рука с окровавленным клинком застыла в воздухе.

Эсторган повернул голову, и лицо его исказилось от злобы. В нескольких шагах от него посреди зала стоял длинноволосый старец в буром меховом плаще. Весь вечер он неприметно сидел в темном углу зала. В глаза сразу бросались его густые черные брови. Руки старца были подняты и чуть разведены в стороны, седые волосы шевелились от несуществующего ветра. Великой силой веяло от него.

Эсторган с ненавистью взглянул Оссимуру в глаза напоследок и испарился. Глава Братства протянул руку и осторожно провел ей по воздуху в том месте, где еще мгновение назад стоял колдун, а затем перевел взор на длинноволосого старца. Тот как ни в чем не бывало сел обратно за свой стол и продолжил попивать из деревянного кубка.

Оссимур кинулся к лежащим на полу телам. Ардан кашлял и плевался кровью. Увидев перед собой лицо главаря, он улыбнулся.

– Держись, друг! – молвил Оссимур. – Потерпи… Лекаря сюда! Быстро!

Несколько постояльцев, как ужаленные, рванули к выходу: вряд ли они вправду побежали за лекарем, скорее, просто с целью покинуть место кровавой резни.

– Кто… это… был? – прохрипел Ардан.

– Колдун, – ответил Оссимур.

– Тот? Подстреленный?

– Он самый…

– Живучий, жертва… – усмехнулся Ардан. – Не повезло… нам…

Хрип прекратился. Взгляд головореза и усмешка навеки застыли на лице. Глава Братства Волков в крике бессильной ярости воткнул кинжал в пол и бросился к остальным.

Штык свернул шею при ударе о стену, Гусю же повезло – отделался переломом руки и нескольких ребер. Кабан был жив, но пока не приходил в сознание. Топор и Сорока, почти не видевшие жизни юнцы, уже не подавали признаков жизни. Горбатый истек кровью на глазах Оссимура. Погибли и близнецы.

***

«Ты познал Тьму, и она поможет тебе раскрыться… Докажи, что ты достоин возглавить Новый Орден… Или прими участь смертных»

Человек в грязной черной одежде стоял на взгорье и смотрел со склона на едва различимую в ночи дорогу, что тянулась по равнине с запада на восток. За нею горел далекий свет постоялого двора «Захолустье». Месть была свершена, пусть и не все разбойники поплатились за дерзость. Но главное, что радовало его – расправа с Арданом.

Эсторган Возрожденный, как он самолично нарек себя, все еще не оправился от тех непередаваемых чувств, что охватили его, лежавшего на земле и истекавшего кровью.

Тогда, уже на последнем издыхании, что-то встряхнуло его сознание, и мир потух. Вокруг была лишь тьма, бесконечная и густая, давящая и одновременно разрывающая на части. Он кричал, но крик его был беззвучен. Кричал он от боли, но то была не просто боль – это было нечто большее и более мощное. Она пронизывала не только тело, но и душу. Прошла целая вечность, прежде чем все это прекратилось, и кроваво-алый свет ослепил истощенного Эсторгана. Что-то огненно-красное возникло во мраке, и разрасталось все больше и больше, заполняя все окружающее пространство. Через мгновение и сам Эсторган будто бы растворился в том алом пламени. Он увидел Четверых. Огромные бесформенные фигуры в сотканных из самой тьмы одеяниях, взирали на него свысока. Безмолвные приказы исходили из их невидимых уст. Но он не слушал их. Объятый ужасом, он пытался уйти, сбежать. «ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ПРОТИВИТЬСЯ!» – сказал один из Четверых. Колдун изо всех сил пытался отвернуться, но все его движения были намертво скованы. «НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ, ЭСТОРГАН! Я ВАРФЕГУЛ. Я ТВОЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ. ТЫ СЛУЖИШЬ МНЕ. ПОВИНУЙСЯ!» Острая боль пронзила сердце колдуна, и тот с криком упал на несуществующий пол. Далеко внизу, под Эсторганом распростерлась огненно-алая бездна.

«Ты познал Тьму, и она поможет тебе раскрыться…» – вновь повторились где-то в глубине сознания слова Мастера. – Докажи, что ты достоин возглавить Новый Орден…»

Превозмогая боль, Эсторган поднялся. Четверо возвышались над ним, словно черные горы. Колдун не смотрел на них, он почувствовал вдруг, что нашел в себе силы противиться. Эсторган развернулся и побежал прочь от огня – во тьму. Бег был медленным, словно странная густота окружающего воздуха сдерживала движение.