Полное собрание сочинений. Том 11. Июль ~ октябрь 1905

Дальнейший и, пожалуй, не менее трудный вопрос: как именно слить все параллельные организации? При политической свободе это было бы легко, раз налицо имелись бы партийные организации с определенным числом точно известных членов. Не то при тайной организации. Определение членства тем труднее, чем легкомысленнее иногда понимают это членство, чем чаще прибегают к демагогии, к фиктивному зачислению в партию несознательных. Мы думаем, что решающий голос в вопросе о средствах преодоления этих трудностей должен принадлежать местным товарищам, хорошо знающим положение дел. Временное изъятие членов организаций для «командировок» в тюрьму, ссылку, за границу есть тоже затрудняющее обстоятельство, которое необходимо принять во внимание. Затем, немалую трудность представляет, разумеется, слияние центральных учреждений. Без единого руководящего центра, без единого центрального органа действительное единство партии невозможно. Тут вопрос стоит так: или сознательным рабочим удастся заставить тех, кто является меньшинством партии на деле (не смущаясь никакими воплями о «кулаке»), проводить свои взгляды без дезорганизации работы, в органах местных комитетов, на конференциях, съездах, собраниях и т. д. Или же сознательные рабочие социал-демократы не осилят теперь этой задачи (вообще говоря, они непременно и неизбежно осилят ее: за это ручается все рабочее движение России), – и тогда между конкурирующими центрами, между конкурирующими органами возможны будут лишь соглашения, а не слияние.

В заключение повторим еще раз: тов. Рабочий и его единомышленники должны стремиться к осуществлению своей цели не путем жалоб и обвинений и не путем образования новых, третьих партий или групп, кружков и т. д. (вроде того, какой основал теперь Плеханов с своим новым партийным издательством[75 - Ленин имеет в виду «Дневник Социал-Демократа» – непериодический орган, издававшийся Г. В. Плехановым в Женеве с марта 1905 по апрель 1912 года (с большими перерывами). Вышло 16 номеров. Издание его было возобновлено в 1916 году в Петрограде, но вышел всего один номер.В первых восьми номерах (1905–1906) Плеханов проводил крайне правые, меньшевистские, оппортунистические взгляды, выступая с защитой блока социал-демократии с либеральной буржуазией, отрицая союз пролетариата с крестьянством, осуждая декабрьское вооруженное восстание.В 1909–1912 годах в №№ 9–16 «Дневника Социал-Демократа» Плеханов выступал против меньшевиков-ликвидаторов, вставших на путь ликвидации нелегальных партийных организаций. Однако по основным вопросам тактики он оставался на меньшевистских позициях. В вышедшем в 1916 году № 1 «Дневника Социал-Демократа» были ярко выражены социал-шовинистические взгляды Г. В. Плеханова.В. И. Ленин резко критиковал Г. В. Плеханова за его оппортунизм и отступление от революционного марксизма.] вне партии). Образование третьей партии или новых групп только усложнит и запутает дело. Надо приняться за разработку конкретных условий слияния: когда за это возьмутся все группы и организации партии, все сознательные рабочие, они сумеют безусловно и несомненно выработать разумные условия, и не только выработать, но и заставить верхи партии (не смущаясь воплями о кулаке) подчиниться этим условиям.

В дополнение к письму тов. Рабочего мы печатаем Открытое письмо ЦК РСДРП к Организационной комиссии как первый приступ к деловому решению вопроса о возможном прекращении раскола.

Июль 1905 г.

    Редакция «Пролетария»

Напечатано в августе 1905 г. в брошюре, изданной ЦК РСДРП в Женеве

Печатается по тексту брошюры, сверенному с рукописью

Бойкот булыгинской думы и восстание

Современное политическое положение в России таково. Возможен близкий созыв булыгинской Думы, т. е. совещательного собрания представителей помещиков и крупной буржуазии, выбранных под надзором и при содействии слуг самодержавного правительства на основе такого грубоцензового, сословного и непрямого избирательного права, которое является прямо издевательством над идеей народного представительства. Как держаться по отношению к этой Думе? Либеральная демократия дает два ответа на этот вопрос: левое крыло ее, в лице «Союза союзов», т. е. главным образом представителей буржуазной интеллигенции, высказывается за бойкот этой Думы, за то, чтобы в выборах не участвовать и использовать момент для усиленной агитации в пользу демократической конституции на основе всеобщего избирательного права. Правое крыло ее, в лице июльского съезда земских и городских деятелей, или, вернее, в лице известной части этого съезда, – против бойкота, за участие в выборах, за проведение и Думу возможно большего числа своих кандидатов. Правда, никакого решения по этому вопросу съезд еще не вынес, отложив дело до следующего съезда, который должен быть созван по телеграфу после обнародования булыгинской «конституции». Но мнение правого крыла либеральной демократии достаточно уже определилось.

Революционная демократия, т. е., главным образом, пролетариат и его сознательная выразительница, социал-демократия, высказывается безусловно, в общем и целом, за восстание. Это различие тактики верно схвачено органом либерально-монархической буржуазии, «Освобождением», в последнем (74) номере которого, с одной стороны, решительно осуждается «открытая проповедь вооруженного восстания», как «безумная и преступная», а с другой стороны, критикуется идея бойкота, как «практически бесплодная», и выражается уверенность, что не только земская фракция конституционно-«демократической» (читай: монархической) партии, но и союзы союзов «выдержат свой государственный экзамен», т. е. откажутся от идеи бойкота.

Спрашивается, как должна отнестись партия сознательного пролетариата к идее бойкота и какой тактический лозунг должна она выдвинуть на первый план перед народными массами? Чтобы ответить на этот вопрос, надо припомнить прежде всего, в чем состоит сущность и коренное значение булыгинской «конституции». В сделке царизма с помещиками и крупными буржуа, которые посредством невинной и совершенно безвредной для самодержавия якобы конституционной подачки должны быть постепенно разъединены с революцией, т. е. с борющимся народом, и примирены с самодержавием. Так как вся наша конституционно-«демократическая» партия жаждет сохранения монархии и верхней палаты (т. е. обеспечения заранее в государственном строе страны политических привилегий и политического господства «верхних десяти тысяч» богатеев), – то возможность такой сделки не подлежит сомнению. Более того: в той или иной форме, рано или поздно, такая сделка, по крайней мере с частью буржуазии, неизбежна, ибо она предписывается самым классовым положением буржуазии в капиталистическом строе. Вопрос только в том, когда и как состоится эта сделка, и вся задача партии пролетариата – по возможности отдалить момент ее заключения, по возможности разделить буржуазию, извлечь наибольшую пользу для революции из временных обращений буржуазии к народу, подготовить за этот период силы революционного народа (пролетариата и крестьянства) для насильственного ниспровержения самодержавия и для отстранения, нейтрализации предательской буржуазии.

В самом деле, сущность политического положения буржуазии, как мы уже не раз указывали, состоит в том, что она стоит между царем и народом, желая сыграть роль честного маклера, подкрасться к власти за спиной борющегося народа. Поэтому буржуазия сегодня обращается к царю, завтра к народу, к первому – с «серьезными, деловыми» предложениями политического гешефта, ко второму – с пустыми фразами о свободе (речи г. И. Петрункевича на июльском съезде). Нам выгодно, чтобы буржуазия обращалась к народу, ибо таким обращением она дает материал для политического пробуждения и политического просвещения таких отсталых и таких широких масс, пытаться охватить которые социал-демократической агитацией было бы пока пустой утопией. Пусть буржуазия встряхивает наиболее отсталых, пусть кое-где взрывает почву, – мы будем неустанно сеять социал-демократические семена в эту почву. Везде на Западе буржуазия для борьбы с самодержавием вынуждена была будить политическое самосознание народа, стремясь в то же время посеять семена буржуазных теорий в рабочий класс. Наше дело – пользоваться разрушительной работой буржуазии по отношению к самодержавию и неуклонно просвещать рабочий класс относительно его социалистических задач, относительно враждебной непримиримости его интересов с интересами буржуазии.

Отсюда ясно, что наша тактика должна состоять в настоящий момент, во-первых, в поддержке идеи бойкота. Самый вопрос об этом бойкоте есть вопрос внутри буржуазной демократии. Рабочий класс тут прямо не заинтересован, но он безусловно заинтересован в поддержке той части буржуазной демократии, которая революционнее, он заинтересован в расширении политической агитации и обострении ее. Бойкот Думы – есть усиленное обращение буржуазии к народу, развитие ее агитации, увеличение числа поводов для нашей агитации, углубление политического кризиса, т. е. источника революционного движения. Участие либеральной буржуазии в Думе – есть ослабление ее агитации в настоящем, обращение ее более к царю, чем к народу, приближение контрреволюционной сделки между царем и буржуазией.

Спора нет, булыгинская Дума, если даже она не будет «сорвана», сама породит в будущем неизбежные политические конфликты, которыми непременно должен будет воспользоваться пролетариат, но это – вопрос будущего. Смешно было бы «зарекаться» утилизировать эту буржуазно-чиновничью Думу в целях агитации и борьбы, но теперь вопрос не в том. Теперь левое крыло самой буржуазной демократии выдвинуло вопрос о прямой и непосредственной борьбе с Думой путем бойкота, и мы должны употребить все усилия, чтобы помочь этому более решительному натиску. Мы должны ловить буржуазных демократов, освобожденцев, на слове: распространять как можно шире их «петрункевичевские» фразы об обращении к народу, изобличать их перед народом, показывая, что первой и самой маленькой проверкой на деле этих фраз явился как раз вопрос, бойкотировать ли Думу, т. е. обратиться с протестом к народу, или принять Думу, т. е. отказаться от протеста, пойти еще раз к царю, принять издевательство над народным представительством.

Далее, во-вторых, мы должны приложить все усилия, чтобы бойкот принес реальную пользу в смысле расширения и углубления агитации, а не остался простым пассивным отстранением от выборов. Эта идея довольно широко уже распространена, если мы не ошибаемся, среди работающих в России товарищей, выражающих свою мысль словами: активный бойкот. В противоположность пассивному отстранению, активный бойкот должен означать удесятерение агитации, устройство собраний везде и всюду, утилизацию избирательных собраний хотя бы путем насильственного проникновения в них, устройство демонстраций, политических забастовок и т. д. и т. п. Само собою разумеется, что в целях агитации и борьбы по такому поводу особенно целесообразны допущенные вообще рядом решений нашей партии временные соглашения с теми или иными группами революционной буржуазной демократии. При этом мы должны, с одной стороны, неуклонно охранять классовую особность партии пролетариата, ни на минуту не оставляя социал-демократической критики наших буржуазных союзников. С другой стороны, мы не исполнили бы своего долга, как партия передового класса, если бы не сумели выдвинуть в агитации передового революционного лозунга в данный момент демократической революции.

Это составляет третью нашу непосредственную и ближайшую политическую задачу. «Активный бойкот», как мы уже сказали, есть агитация, вербовка, организация революционных сил в увеличенном масштабе, с двойной энергией, под тройным давлением. Но такая работа немыслима без ясного, точного, прямого лозунга[60 - В рукописи далее следует: «объединяющего ее и выражающего задачи момента». Ред.]. Таким лозунгом может быть только вооруженное восстание. Созыв правительством грубоподдельного «народного» представительства дает великолепные поводы для агитации за настоящее народное представительство, для разъяснения самым широким массам, что созвать это настоящее представительство может теперь (после таких обманов царя и такой издевки его над народом) лишь временное революционное правительство, для учреждения которого необходима победа вооруженного восстания и фактическое свержение царской власти. Лучшего момента для широкой агитации за восстание нельзя себе представить, и для такой агитации необходима также полная ясность относительно программы временного революционного правительства. Такой программой должны быть уже намеченные нами ранее («Пролетарий» № 7, «Революционная армия и революционное правительство») шесть пунктов[61 - См. Сочинения, 5 изд., том 10, стр. 342. Ред.]: 1) созыв всенародного учредительного собрания; 2) вооружение народа; 3) политическая свобода – немедленная отмена всех законов, противоречащих ей; 4) полная, культурная и политическая свобода всем угнетенным и не-полноправным народностям. Русский народ не может завоевать себе свободы, не борясь за свободу других народов; 5) восьмичасовой рабочий день; 6) учреждение крестьянских комитетов для поддержки и проведения всех демократических преобразований, в том числе и поземельных вплоть до конфискации помещичьих земель.

Итак: самая энергичная поддержка идеи бойкота; изобличение правого крыла буржуазной демократии, отвергающего ее, в предательстве; превращение этого бойкота в активный, т. е. развитие самой широкой агитации; проповедь вооруженного восстания, призыв к немедленной организации дружин и отрядов революционной армии для свержения самодержавия и учреждения временного революционного правительства; распространение и разъяснение основной и безусловно обязательной программы этого временного революционного правительства, которая должна быть знаменем восстания и образцом при всех предстоящих повторениях одесских событий.

Такова должна быть тактика партии сознательного пролетариата. В целях полного выяснения этой тактики и достижения единства ее мы должны еще остановиться на тактике «Искры». В № 106 она изложена в статье «Оборона или наступление». Не останавливаясь на мелких и частных разногласиях, которые сами собой отпадут при первых попытках перехода к делу, отметим коренное разногласие. Справедливо осуждая пассивный бойкот, «Искра» противопоставляет ему идею немедленной «организации революционного самоуправления» как «возможного пролога восстания». Мы должны, по мнению «Искры», «захватить себе право избирательной агитации путем учреждения рабочих агитационных комитетов». Эти комитеты «должны поставить себе целью организовать выбор народом своих уполномоченных революционных депутатов вне тех «законных» рамок, которые будут установлены министерскими проектами», мы должны «покрыть страну сетью органов революционного самоуправления».

Подобный лозунг никуда не годится. Он представляет из себя путаницу с точки зрения политических задач вообще и льет воду на мельницу освобожденства с точки зрения данного политического положения. Организация революционного самоуправления, выбора народом своих уполномоченных есть не пролог, а эпилог восстания. Ставить себе цель осуществить эту организацию теперь, до восстания, помимо восстания, значит ставить себе нелепую цель и вносить путаницу в сознание революционного пролетариата. Надо сначала победить в восстании (хотя бы в отдельном городе) и учредить временное революционное правительство, чтобы это последнее, как орган восстания, как признанный вождь революционного народа, могло приступить к организации революционного самоуправления. Заслонять или хотя бы отодвигать лозунг восстания лозунгом организации революционного самоуправления – это нечто вроде совета поймать муху и затем посыпать ее порошком от мух. Если бы одесским товарищам в знаменитые одесские дни посоветовали в виде пролога восстания не организацию революционной армии, а организацию выборов одесским народом своих уполномоченных, то одесские товарищи, разумеется, осмеяли бы такое предложение. «Искра» повторяет ошибку «экономистов», хотевших видеть в «борьбе за права» пролог к борьбе с самодержавием. «Искра» возвращается к злоключениям несчастного «плана земской кампании», заслонявшего лозунг восстания теорией «высшего типа демонстрации».

Здесь не место останавливаться на источнике этой тактической ошибки «Искры», – отсылаем интересующихся к брошюре Н. Ленина: «Две тактики социал-демократии в демократической революции»[62 - См. настоящий том, стр. 1–131. Ред.]. Здесь важнее указать, каким образом новоискровский лозунг сбивается на лозунг освобожденский. На практике попытки организовать до победы восстания выбор народом своих уполномоченных будут целиком на руку освобожденцам и выродятся в то, что социал-демократы окажутся в хвосте у них. Рабочим и народу самодержавие, пока оно не заменено временным революционным правительством, не даст произвести никаких выборов, сколько-нибудь заслуживающих названия народных (а на комедию «народных» выборов при самодержавии социал-демократия не пойдет), – а освобожденцы, земцы, гласные произведут выборы и бесцеремонно выдадут их за «народные», за «революционное самоуправление». Вся позиция либерально-монархической буржуазии состоит теперь в том, чтобы попытаться миновать восстание, заставить самодержавие признать земские выборы за народные без победы народа над царизмом, превратить земское и городское самоуправление в «революционное» (в петрункевичевском смысле) «самоуправление» без настоящей революции. В № 74 «Освобождения» эта позиция выражена превосходно. Трудно представить себе что-нибудь более отвратительное, как этого идеолога трусливой буржуазии, уверяющего, что проповедь восстания «деморализует» и армию и народ! Это говорится в такое время, когда слепые видят, что только восстанием может русский обыватель и солдат спасти себя от окончательной деморализации и доказать свое право быть гражданами! Буржуазный Манилов рисует себе аркадскую идиллию, как под давлением одного только «общественного мнения» «правительство будет вынуждено делать все новые и новые уступки, пока, наконец, ему некуда будет идти дальше, и оно будет принуждено передать власть учредительному собранию, избранному на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, как того требует общество…» (! с верхней палатой?). «В этом мирном (!!) переходе власти от теперешнего правительства к всенародному учредительному собранию, которое организует государственную и правительственную власть на новых началах, нет решительно ничего невероятного». И эта гениальная философия пресмыкающейся буржуазии дополняется советом: привлекать на свою сторону армию, особенно офицеров, учредить народные милиции «явочным порядком», организовать органы местного самоуправления (читай: помещиков и капиталистов), как «элементы будущего временного правительства».

В этой путанице есть смысл. Буржуазия именно того и хочет, чтобы власть перешла к ней «мирно», без народного восстания, которое может, пожалуй, победить, завоевать республику и настоящую свободу, вооружить пролетариат, поднять миллионы крестьянства. Заслонять лозунг восстания, отговариваться от него и отговаривать других, советовать в виде «пролога» немедленную организацию самоуправления (доступную только Трубецким, Петрункевичам, Федоровым и К

), – это именно то, что нужно для буржуазного предательства революции, для сделки с царем (монархия и верхняя палата) против «черни». Либеральная маниловщина выражает поэтому самые сокровенные мысли денежного мешка и его глубочайшие интересы.

Социал-демократическая маниловщина «Искры» выражает лишь недомыслие части социал-демократов и уклонение их от единственной революционной тактики пролетариата: беспощадно разоблачать буржуазно-оппортунистические иллюзии, будто возможны мирные уступки царизма, будто осуществимо самоуправление без свержения самодержавия, будто возможны выборы народом своих уполномоченных в виде пролога восстания. Нет, мы должны ясно и решительно показывать необходимость восстания при теперешнем положении дел, прямо звать к восстанию (не определяя, разумеется, заранее момента его), звать к немедленной организации революционной армии. Только самая смелая, широкая организация такой армии может быть прологом восстания. Только восстание может на деле обеспечить победу революции, – причем, разумеется, тот, кто знает местные условия, всегда будет предостерегать от преждевременных попыток восстания. Только эпилогом победоносного восстания может быть действительная организация действительно народного действительно самоуправления.

«Пролетарий» № 12, 16 (3) августа 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий», сверенному с рукописью

Примечание к резолюции конференции заграничных организаций РСДРП[76 - Конференция заграничных организаций РСДРП (представителей от большевиков и меньшевиков), находившихся в южной части Германии, происходила летом 1905 года. В резолюции конференции указывалось на необходимость созыва объединительного съезда партии для решения вопроса об объединении с отколовшейся частью РСДРП (меньшевиками). Резолюция была опубликована в № 12 газеты «Пролетарий» с примечанием «От редакции», написанным В. И. Лениным. Упоминаемое Лениным открытое письмо ЦК РСДРП к Организационной комиссии было опубликовано не в двенадцатом, а в одиннадцатом номере газеты «Пролетарий» от 9 августа (27 июля) 1905 года.]

От редакции. До какой степени энергично стремится к единству партии Центральный Комитет РСДРП, это видно из его Открытого письма к Организационной комиссии, печатаемого в настоящем номере. Напомним только, что для объединения нужна общая организационная почва. Таковая нам известна до сих пор только в виде устава РСДРП, принятого на третьем съезде партии и вполне гарантирующего законные права меньшинства.

«Пролетарий» № 12, 16 (3) августа 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий», сверенному с рукописью

Примечание к брошюре П. Николаева «Революция в России»[77 - Брошюра П. Николаева «Революция в России» была издана в Женеве в 1905 году Центральным Комитетом РСДРП. Внося поправки в рукопись брошюры, Ленин написал публикуемое примечание о булыгинской Думе. Оно было дано к тексту, где говорилось: «Министр внутренних дел Булыгин предполагает учредить Государственную думу…». Кроме того, сохранилась написанная Лениным рукопись титульного листа этой брошюры, где им обозначены следующие данные: «P. Nikolaew. Die Revolution in Russland. РСДРП. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! П. Николаев. Революция в России. Издание ЦК» (Ленинский сборник XXVI, стр. 345).]

Настоящая брошюра написана до 6-го августа. Теперь Государственная дума уже учреждена. Рабочий класс и весь неимущий люд совсем не имеют права выбирать членов Думы. Богатые помещики и купцы выбирают членов Думы через губернских выборщиков. Крестьяне выбирают даже и губернских выборщиков не сразу, а через уездных выборщиков, избираемых на волостных сходах. Свободы выборов, свободы печати, собраний нет и в помине. Полиция остается полновластной. Дума принимает не обязательные для правительства решения, а только совещательные, т. е. Дума не имеет ровно никакой власти.

Написано позднее 6 (19) августа 1905 г. Напечатано в сентябре 1905 г. в брошюре, изданной ЦК РСДРП в Женеве

Печатается по рукописи

Примечание к статье М. И. Покровского «Профессиональная интеллигенция и социал-демократы»[78 - Статья М. Н. Покровского «Профессиональная интеллигенция и социал-демократы» была опубликована в № 13 газеты «Пролетарий» от 22 (9) августа 1905 года за подписью «Учитель». В ней М. Н. Покровский выступает по поводу письма из Москвы «Освобожденцы за работой», автором которого был В. Д. Бонч-Бруевич (опубликовано в № 8 газеты «Пролетарий» без подписи). В. Д. Бонч-Бруевич писал о проходивших съездах профессиональных союзов в Москве (агрономов, адвокатов, литераторов и др.) и об усилиях освобожденцев подчинить их своему влиянию. В письме указывалось, что социал-демократы, присутствуя на таких съездах, должны выдвигать политические требования в соответствии с программой партии и не голосовать ни за какие другие политические резолюции, если они не содержат этих требований, как бы радикальны данные резолюции ни были.М. Н. Покровский, полемизируя в своей статье с Бонч-Бруевичем, писал, что не следует преувеличивать роль «мифических освобожденцев». В качестве примера он приводил прошедший в Москве съезд учителей, где социал-демократы выдвинули свои требования и этим вначале как бы отпугнули политически не подготовленную массу учителей. Однако, указывал он, спустя несколько недель после съезда, когда успели перевариться «горькие истины», прошедший в Москве митинг педагогов, на котором присутствовали сотни учителей и учительниц, явился блестящим успехом социал-демократов и полным провалом освобожденцев.Статья М. Н. Покровского была напечатана с примечанием «От редакции», написанным В. И. Лениным.]

От редакции. Нам кажется, что разногласие между автором статьи «Освобожденцы за работой» и тов. «Учителем» менее значительно, чем думает этот последний. Кто давно участвует в революционном движении, привыкает к политической борьбе направлений, приобретает определенность взглядов сам и, естественно, бывает склонен у других предполагать тоже определенные взгляды, относить их к той или другой «партии» на основании того или другого мнения по частному вопросу (или отсутствию мнения). Спору нет, что агитатору в народных собраниях полезно принимать во внимание кроме «политической» и «педагогическую» точку зрения, ставить себя в положение своих слушателей, больше разъяснять, чем «громить», и т. п. Крайности ни в чем не хороши, но если бы пришлось выбирать, – мы предпочли бы узкую и нетерпимую определенность мягкой и уступчивой расплывчатости. Боязнь «тирании» отпугнет от нас только дряблые и мягкотелые натуры. У кого есть «искорка», тот быстро увидит сам, и жизнь покажет ему, что определенные и резкие политические отзывы о «мифическом освобождение» вполне справедливы, и что он сам считал этого типичного освобожденца «мифическим» лишь по недостатку политической опытности. Тов. «Учитель», указания которого очень полезны ввиду его знания среды, сам отмечает быстроту «переваривания горьких истин».

«Пролетарий» № 13, 22 (9) августа 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий», сверенному с рукописью

Ответ редакции «Пролетария» на вопросы товарища «рабочего»[79 - Настоящая заметка является ответом на письмо «Рабочего» из Двинска. Автор письма обратился в редакцию «Пролетария» с просьбой ответить ему на следующие вопросы, касающиеся решений III съезда РСДРП: «1) Какую роль будет играть временное правительство, будет ли руководить или управлять страной, или ни то, ни другое? 2) При каких это обстоятельствах допустимо участие пролетариата во временном правительстве? 3) Что это за агитация и пропаганда о вооруженном восстании? И только? А сознание масс как понимать?». Кроме того, «Рабочий» писал, что на местах раскол в партии является большим препятствием в работе.]

От редакции. Отвечаем на вопросы товарища: 1) да, и руководить и управлять до созыва всенародного учредительного собрания; 2) при таких обстоятельствах, когда это участие обеспечит возможность «беспощадной борьбы со всеми контрреволюционными попытками и отстаивания самостоятельных интересов рабочего класса» (из резолюции III съезда); 3) в резолюции III съезда о восстании прямо сказано, что надо «выяснять пролетариату путем пропаганды и агитации не только политическое значение, но и практически-организационную сторону предстоящего вооруженного восстания». Это значит: надо развивать сознание масс, выяснять им политическое значение восстания. Но этого мало. Надо, кроме того, звать массы на вооруженную борьбу, сейчас же начать вооружаться и организоваться в отряды революционной армии. Далее, мы должны сказать автору письма, что разъяснению резолюций съезда и конференции о временном революционном правительстве посвящена целая брошюра Н. Ленина: «Две тактики социал-демократии в демократической революции». Наконец, по поводу раскола скажем, что возмущение автора вполне законное. Советуем ему добиваться всеобщего признания единых правил партийной организации, добиваться, не смущаясь никакими интеллигентскими воплями ни о кулаке сверху, ни о кулаке снизу, добиваться не тайком, не путем интриг, не основывая новые группы или новую партию, а открыто, прямо, в рамках одной из организаций РСДРП

«Пролетарий» № 13, 22 (9) августа 1905 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий», сверенному с рукописью

«Единение царя с народом и народа с царем»

В № 12 «Пролетария», вышедшем 3 (16) августа, мы говорили о возможности близкого созыва булыгинской Думы и разбирали тактику социал-демократии по отношению к ней[63 - См. настоящий том, стр. 166–174. Ред.]. Теперь булыгинский проект стал законом, и манифест 6 (19) августа возвестил о созыве «Государственной думы» «не позднее половины января 1906 года».

Как раз к годовщине 9-го января, когда петербургские рабочие своей кровью запечатлели начало революции в России и свою решимость отчаянно биться за ее победу, – как раз к годовщине этого великого дня царь собирается созвать самым грубым образом подделанное, через полицейские сита просеянное собрание помещиков, капиталистов, ничтожного числа богатых и холопствующих перед начальством крестьян. С этим собранием царь намерен совещаться, как с собранием представителей «народа». А весь рабочий класс, все миллионы трудящихся и не имеющих своего домохозяйства не допускаются ни к какому участию в выборах «народных представителей». Поживем – увидим, оправдается ли этот царский расчет на бессилие рабочего класса…

Пока революционный пролетариат не вооружился и не победил самодержавного правительства, нельзя было и ждать ничего иного, кроме этой, ничего не стоящей царю и ни к чему его не обязывающей, подачки крупной буржуазии. Да и этой подачки, вероятно, не было бы дано в настоящий момент, если бы не надвигался грозно вопрос о войне или мире. Без совещания с помещиками и капиталистами самодержавное правительство не решается ни возложить на народ тяжести безумного продолжения войны, – ни выработать мер, чтобы свалить с плеч богатеев и взвалить целиком на плечи рабочих и крестьян всю тяжесть расплаты за войну.

Что касается самого содержания закона о Государственной думе, то оно вполне подтвердило самые худшие ожидания. Неизвестно, будет ли еще на деле созвана эта Дума, – подобные подачки не трудно взять назад, и подобных обещаний самодержавные монархи каждой страны давали и нарушали десятки; – неизвестно еще, насколько сумеет эта будущая Дума, если она соберется, а не будет сорвана, стать центром действительно широкой политической агитации в массах народа против самодержавия. Но что самое содержание нового закона о Государственной думе дает богатейший материал для нашей агитации, для разъяснения сути самодержавия, для разоблачения его классовой основы, для вскрытия всей непримиримости его интересов и интересов народа, для распространения и популяризации наших, революционно-демократических, требований, – это не подлежит ни малейшему сомнению. Можно сказать без преувеличения, что манифест и закон 6 (19) августа должны стать теперь настольной книгой всякого политического агитатора, всякого сознательного рабочего, ибо это действительно «зерцало» всех гнусностей, мерзостей, азиатчины, насилия, эксплуатации, проникающих собой весь социальный и политический строй России. Чуть ли не каждая фраза этого манифеста и этого закона – готовая канва для богатейших и содержательнейших политических комментариев, будящих демократическую мысль и революционное самосознание.

Есть изречение: не тронь – не воняет. Когда читаешь манифест и закон о Государственной думе, чувствуешь себя так, как будто бы под носом у тебя начали разворачивать накопившуюся с незапамятных времен груду нечистот.

Самодержавие держалось вековым угнетением трудящегося народа, темнотой, забитостью его, застоем экономической и всякой другой культуры. На этой почве беспрепятственно росло и лицемерно распространялось учение о «неразрывном единении царя с народом и народа с царем», учение о том, что самодержавная власть царя стоит выше всех сословий и классов народа, выше деления на бедных и богатых, что она выражает всеобщие интересы всего народа. Вот теперь перед нами попытка проявить на деле это «единение» в самой робкой, зачаточной форме, в виде простого совещания с «выборными людьми от всей земли русской». И что же? Сразу оказывается, что «единение царя с народом» возможно только при посредстве армии чиновников и полицейских, оберегающих прочность надетого на народ намордника. Для «единения» нужно, чтобы народ не смел разинуть рта. «Народом» считаются только помещики и капиталисты, допускаемые к двухстепенным выборам (они сначала выбирают, по уездам или городским участкам, выборщиков, а выборщики выбирают уже членов Государственной думы). Крестьяне-домохозяева считаются народом лишь будучи просеяны четырехстепенными выборами под надзором, при содействии и назидании предводителей дворянства, земских начальников, чинов полиции. Сначала домохозяева выбирают членов волостных сходов. Далее, волостные сходы выбирают уполномоченных от волостей, по два от схода. Затем эти уполномоченные от волостей избирают губернских выборщиков. Наконец, эти губернские выборщики от крестьян вместе с губернскими выборщиками от помещиков и капиталистов (горожан) выбирают членов Государственной думы! В общем числе губернских выборщиков крестьяне почти везде составляют меньшинство. Им обеспечено только по выбору одного члена Государственной думы от каждой губернии обязательно из среды крестьян же, т. е. 51 место из 412 (в 51-ой губернии Европейской России).

Весь городской рабочий класс, вся деревенская беднота, батраки, бездомные крестьяне вовсе не участвуют ни в каких выборах.

Единение царя с народом есть единение царя с помещиками и капиталистами с добавлением горстки богатых крестьян и с подчинением всех выборов строжайшему надзору полиции. Нет и речи о свободе слова, печати, собраний, союзов, без которой выборы являются чистейшей комедией.