Вера и рыцарь ее сердца. Роман в 6 книгах. Том 3

Тут Христово спасение переполнило сердце Веры неземной радостью!

После службы в церкви женщина поспешила в гости к брату. Ей хотелось принести в дом брата ту радость, которая переполняла её собственное сердце. Дверь открыла Марина.

– Христос воскрес!

Это приветствие оказалось чересчур громким. Марина тут же приложила палец к губам и прошептала:

– Тсс. Мама спит. Воистину воскрес.

– А папа?

– Папа учит свой «немецкий» в дальней комнате. Тётя Вера, проходите на кухню. Мы сейчас с вами чай попьём с маминой пасхой, и я вам расскажу о моей подготовке к новой телевизионной программе.

Стол был красиво убран. По крошкам на столе и по кусочкам крашеных яичных скорлупок было видно, что за столом уже отпраздновали Пасху. Сначала, по обычаю предков, Вера с племянницей стукнулись крашеными яйцами, потом Марина с увлечением стала рассказывать свои телевизионные идеи. Женщина слушала племянницу, подперев щёку ладонью, и любовалась ею, совершенно не понимая, каким образом тело Марины вмещало 120 килограммов.

Яркая красота девушки бросалась в глаза и даже слепила. Живой огонь чёрных глаз в тени ресниц, роскошная волна смолянистых волос, выразительность и миловидность лица делали её внешность неотразимо привлекательной. Девичья лёгкость в движениях, красивая речь и яркий темперамент пророчили ей будущее знаменитого телеведущего.

Через какое-то время на кухню пожаловал и сам Саша, державший под мышкой учебник немецкого языка. Он тоже захотел попить чая. Налив себе кружку кипятка и накапав в неё пару капель заварки, он деловито побился на яйцах с сестрой и стал обладателем победного красного яйца, но оно было разбито от молниеносного удара зелёного яйца, которое выбрал для себя Юра. Он ради прихода своей любимой тёти отложил игру на компьютере и тоже решил попить чай с пасхой, вприкуску с докторской колбасой. За столом началось веселье, которое разбудило Галину.

Вера обрадовалась, что уже успела поделиться своими впечатлениями о праздничной службе в церкви, потому что с приходом на кухню хозяйки дома за столом могла говорить только она сама. После подробного пересказа всех последних новостей Галя перешла на историю жизни знаменитой таёжной отшельницы Анастасии.

Жизнь этой Анастасии была красочно описана в популярных книжках какого-то журналиста, умеющего хорошо угодить скучающему читателю. Любую новость можно сделать сенсационной, если в её повествование вложить тайный смысл.

Эта Анастасия, коренная жительница тайги, являлась последним представителем необычного сибирского племени людей, которые якобы были не от мира сего. Слушая Галину, Вера ясно представляла молодую красавицу Анастасию и её увлекательную судьбу. Конечно, ей хотелось бы тоже поприсутствовать при передаче информации с земли на небо через гудение высоких елей в сорокаградусный мороз.

Книжку об Анастасии Вера уже прочитала, потому что брат очень настаивал на этом. Саша был в восторге от идей этой отшельницы жить на природе и пользоваться натуральной магией в своих интересах, но Вера не нашла в этой книжке ничего, что захватило бы её воображение.

– Галя, – перебила она невестку, – что толку для тебя или для меня, если эта Анастасия знает больше небесных тайн, чем всё человечество вместе? Ведь мы не сможем бросить свои дела и забраться в Сибирь, чтобы спать в берлоге у медведя, медведей на всех желающих не хватит.

В разговор вступил задетый за живое Саша.

– Как ты не понимаешь, Анастасия открыла нам то, что мы живём неправильно и не пользуемся всеми благами природы, которые мы уже имеем или должны иметь. Эта необычная женщина показала мне мою мечту: основать мой фамильный дом на земле… с забором из кустарника.

– Этот кустарник должен иметь железные колючки, – с сарказмом произнёс Юра и демонстративно удалился в свою комнату.

Его примеру тут же последовала Марина.

Когда Галина с отшельницы переключилась на Сашу, который из-за своего немецкого языка забыл, что его семья сидит в нищете, то и брат ушёл в зал, повторяя вслух немецкие глаголы.

Учил брат немецкий из уважения к немцам, которые умели ценить честность и корректность в деловых отношениях, были послушны законам своей страны и процветали. Изучение немецкого языка и воспоминания о его поездке по Германии своеобразным манером согревали его душу, показывая, что невозможное в России возможно за её пределами.

Вскоре за праздничным столом остались только Вера и Галина. Чай допит, и говорить было не о чем. Вера вспомнила о талончике на переговоры с Карагандой, купленном ею заранее, и с разрешения Галины позвонила своим родителям.

* * *

Разговор с мамой и детьми поднимал настроение женщины. Младшие дети учились хорошо, Витя выиграл олимпиаду по математике, и за это его побили одноклассники, а Таня написала прекрасное сочинение по литературе. Девочка львицей охраняла младшего братика от всего мира и от строгих воспитательных приёмов своей бабушки. Узнать, что в родительском доме царил прочный мир, было для Веры самым дорогим подарком к празднику Пасхи.

– Верочка, доченька, поздравляем вас с праздником! – продолжала разговор её мама. – Наш спаситель, Иисус Христос, Божий сын восстал из мёртвых, он своим воскресением дал нам надежду на вечную жизнь. Теперь мы уже помилованы Господом и стали детьми Бога.

– Мама, как-то ты странно стала говорить. Ты пошла в новую церковь? В какую, если не секрет?

– В нашу церковь Иисуса Христа. Церковь находится у нас во дворе. Знаешь, где был раньше детский садик? Там теперь проходят богослужения нашей пресвитерианской церкви «Радость».

– Мама, вы отобрали у детей детский сад и сделали себе церковь?! И как вам было не совестно? Значит, ты и мои дети посещают секту?

– Вера, я не настолько глупа, чтобы не отличить церковь от секты. Мы молимся Господу Иисусу Христу там, где нам определил Бог, а от садика уже давно остались «ножки да рожки», как от твоей больницы в совхозе Мирном. Зато теперь в здании бывшего садика люди прославляют Бога, мы с папой изучаем Божье слово, которого вы с Сашей не знаете. В церкви есть и детское служение, куда ходят и Витя с Таней. Витю каждый месяц там постригает …бесплатно… Сауле, жена проповедника Абая.

– Сауле? Она казашка?

– А что, только за русских Иисус умер на кресте?

– Мама, я прошу тебя, сделай так, чтобы мои дети ходили только в православную церковь.

Римма поняла, что Веру не переубедишь, и сменила тему разговора.

– Вера, расскажи мне хоть коротко о том, как идут твои дела по работе, если ли надежда на получение квартиры.

– Мама, мне в городском управлении обещают сделать приглашение как специалисту, и тогда у меня будет шанс получить квартиру. В посёлке Прибрежный нуждаются в педиатрах, там мне обещают дать временное жильё.

– А Саша с Галиной отдали тебе те деньги, которые они должны были отдать ещё два года назад?

Вера оглянулась по сторонам, на кухне она была одна.

– Мама, этих денег у Саши нет. Я не могу просить то, чего он не имеет.

– Ты не забывай, что любой долг платежом красен. Ты думай не о Саше, а о том, как тебе жить дальше. Мы молимся за тебя всей церковью, и Таня с Витей молятся. Они даже письмо написали в программу «Жди меня», чтобы ведущий этой программы нашёл тебя и привёл домой. Хорошо, что я это письмо перехватила. Витя так и думает, что ты бросила его из-за нужды.

Это были горькие слова, которые камнем легли на сердце, ведь на самом-то деле Вера бросила своих детей. Телефонная трубка лежала на рычаге телефонного аппарата, а эти слова продолжали звучать в её сознании, словно были сказаны на иностранном языке и нуждались в переводе.

«Неужели нет выхода? Нет, выход есть, только я его пока не знаю!»

Глава 3

После разговора с Верой по телефону Римма ещё долго обижалась на дочь, которая в заботах и проблемах забыла о том, что её родители недолговечны, что они сами остро нуждаются в помощи и понимании.

Приход в церковь «Радость» помог Римме с Володей по-новому взглянуть на жизнь и не бояться будущего. В этой церкви они обрели свою Божью семью, которую их дети считали сектой.

Римма сама удивлялась, каким сложным путём вёл её Господь, чтобы привести в ту церковь, где ей открылась благодать жизни со Христом.

Когда Римма вышла на пенсию, она вдруг потерялась, но не из-за наступившей нищеты, а от бессмысленности своего существования на земле. Дни проходили, словно им не было счёта. Если весной и летом все заботы были о даче, осенью – о том, как сохранить урожай, то зимой она чувствовала себя обделённой, словно её задвинули в угол, а жизнь проходила мимо.

С возрастом задумываешься о смертном часе как о неотвратимом событии, от которого не увернуться никому на земле. Как относиться к смерти, что будет, когда её не станет? Этому знанию не учили ни в школе, ни в московском институте марксизма-ленинизма, который в своё время Римма с отличием закончила. Получалось так, что её история жизни должна была оборваться на полуслове, и никому до этого дела не было!

Дети выросли, они разъехались по свету и не могли быть ей утешением в старости. Жаль, что у них жизнь не складывалась так хорошо, чтобы можно было за них радоваться и в старости спокойно умереть.

Как помочь детям, Римма не знала и не ведала. С переменами в стране пенсионные пособия были урезаны до прожиточного минимума, а все накопленные сбережения на старость были уже отданы детям, а снохе Галине и похоронные, когда она в последний раз их навещала, а после неё приезжал и Саша, который к тому времени уже растратил впустую сто тысяч долларов и остро нуждался в финансовой поддержке. Для сына Римма и Володя заняли денег у друзей.

Хорошо, что дача кормила, прибыль от продажи лука, петрушки, огурцов и помидоров помогла им рассчитаться с долгами, а Саша с Галей не долги отдавали, а оплачивали своей дочери Марине посещения ламы, что казалось Римме нечестно по отношению к ним.