Вера и рыцарь ее сердца. Роман в 6 книгах. Том 2

Вера была довольна ходом дел, всё шло по заранее обговоренному плану. К церковной кассе, что разместилась внутри здания, уже стояла очередь. В этот день желающих креститься было человек тридцать. Цена за крещение была божеская. Когда подошла Верина очередь записываться на крещение, опрятная старушка за прилавком спросила у неё только имя каждого ребёнка, приведённого на обряд крещения, фамилию детей называть не требовалось. Вера уже собиралась заплатить за службу, как старушка поинтересовалась вероисповеданием матери Катерины, Татьяны и Виктора.

– Я мама этих детей, но я сама не знаю, какого я вероисповедания, по-моему, меня никто не крестил. Мой папа украинец, а мама имеет польскую национальность… Вы спрашиваете, какой я веры? Для себя я выбрала украинскую национальность. Это записано в моём паспорте. Значит, я православная?

– Если мама некрещёная, то крестить детей не будем. Женщина, возьмите обратно свои деньги и, пожалуйста, отойдите и не мешайте следующему за вами мужчине подойти к окошечку. Батюшка уже начинает службу.

– Как это «отойдите»? Я приехала с грудным ребёнком и двумя девочками в церковь за 140 километров от своего дома, да ещё в такую рань, а вы отказываетесь крестить моих детей? Есть у вас совесть или нет?! Зачем наказывать моих детей за то, что меня не крестили в детстве мои родители?

Старушка в кассе Веру не слушала, она безучастно перебирала листочки, на которых стояли чьи-то имена, сортируя их по стопкам: кого – за здравие, кого – за упокой. Лица, пришедшие на крещение, записывались ею в отдельный список. Старушка была уверена в своей правоте: детей, мамы которых не имеют православного вероисповедания, на крещение записывать не положено. Но рассерженная Вера упрямо не отходила от кассы, приготовившись стоять здесь насмерть. Тут к ней обратился высокий худой мужчина, который тоже стоял в очереди.

– Женщина, а вы сами креститесь… вместе с детьми.

Вера с надеждой опять обратилась к старушке.

– Можно я буду креститься вместе с детьми?

– Вы подготовились к крещению?

– Да, – скромно соврала Вера.

Она не знала, что к крещению надо готовиться, она знала только одно: детей надо крестить и крестить любой ценой. Тихо запел хор женщин у алтаря. Вышел с кадилом дьякон. К ладному звучанию женских голосов присоседился печальный баритон самого батюшки. Служба началась.

«Господи, помилуй», «Богородица, дева, радуйся…», «Господу Богу по-мо-лимся…», «Отче наш, сущий на небесах…»

Эти слова Вера покорно шептала вслед за батюшкой. Женя на службу не пошёл. Он был убеждён, что ему нельзя присутствовать в церкви при крещении своих детей, словно это могло быть дурным знаком, а Вера о муже не думала, она хотела только одного: скорее привести своих детей под защиту Бога. Когда служба закончилась, батюшка, одетый в чёрную длинную рясу, с седой бородой, покрывающей грудь, попросил всех приготовленных на крещение выстроиться полукругом. Вера встала вместе с детьми в полукруг, она не слышала, что говорил батюшка, обращаясь к крестящимся, потому что Витя стал плакать и вырываться из пелёнок.

– Потерпи, дорогая, когда его окрестят, то он сразу успокоится, – прошептала ей на ухо её какая-то женщина.

Подошёл и Верин черёд отвечать на вопросы батюшки, проверяющего готовность людей принять святое крещение.

– Как вас зовут?

– Вера.

– Хорошо. Это хорошее христианское имя. Как вы думаете, Вера, существует ли дьявол?

Разве она могла думать, существует ли дьявол или крылатые ангелы, в то время как её мозг лихорадочно искал ответ между «да» и «нет». После минутной паузы Вера ответила наугад и, о, радость, она правильно ответила на вопрос священника.

– Правильно, дьявол существует, об этом нельзя забывать никому на земле.

Тут Вера успокоилась и душевно приготовилась к обряду святого крещения, который приводил её саму и её детей под святой покров Господа. На всю жизнь старалась она запомнить напутственные слова батюшки, сказанные Вере и Жене при прощании.

«Пришельцы и всевозможные летающие тарелки – это тоже проявление дьявола, его тёмных сил. Не думайте об этих новомодных явлениях больше, чем они этого заслуживают. Думайте о любви Христа и бойтесь огорчить Господа своей жизнью. Очень важно соблюдать божественные праздники, надо очищаться перед ними».

На следующий день после крещения по радио объявили, что прошедшее воскресенье стало всесоюзным праздником, Днём Свободы Совести.

Проходил день за днём, душевный подъём после крещения, прекрасное чувство очищения и святости постепенно забывались, только медные крестики, полученные Верой и детьми от батюшки, напоминали об их православном вероисповедании.

Семья Лебедевых, став многодетной, ничем не отличалась от других рабочих семей посёлка. Вера находилась в декретном отпуске, Женя продолжал добросовестно трудиться на обогатительной фабрике, а в своё свободное время он занимался спортом в клубе любителей тяжёлой атлетики, и оба воспитывали детей, чтобы они выросли порядочными людьми.

Теперь Вера лучше справлялась с домашними делами, потому что не откладывала их на потом. Стиралось, убиралось и готовилось вовремя, только с глажкой у Веры не получалось уложиться в срок, но это не мешало ей создавать гармонию семейного уюта. Хотя в стране назревал экономический и политический кризис, в семье Лебедевых наступила золотая пора.

Вера была благодарна мужу за возможность родить Витю, и она старалась изо всех сил организовать ему достойный семейный быт, чтобы он ни в чём не нуждался. К приходу мужа с работы всё в доме сверкало, обед дымился в тарелках на столе, нарезанный хлеб лежал в хлебнице и чай настаивался в чайнике. Если муж трудился в ночную смену, то Вера часами сидела с детьми в закрытой спальне, чтобы не потревожить его сон.

Однажды Женя купил для сына самую лучшую в магазине игрушку – управляемый луноход, с которым сам проиграл весь вечер, а его восьмимесячный сынишка восторженно следил за папиным ползаньем за бегающей машинкой с мигающими огоньками.

Витю восхищало всё, что делал его папа, который без сожаления разбирал новые игрушечные машинки до винтиков и колёсиков, чтобы потом часами мастерить из деталей раскуроченных машинок одну. Лишние запасные части от игрушечных автобусов, грузовиков и легковушек собирались в одно ведёрко, и годовалый мальчик мог часами перебирать эти запчасти. Других игрушек он не признавал, за исключением магнитофона и проигрывателя. Журнал «За рулём» замещал ему книжки про медведей и зайчиков – его Витя разглядывал с неподдельным интересом, усевшись папе на колени.

Как-то раз, в тёплый весенний день, когда после обеда начало припекать солнце, мальчик спокойно играл, сидя на полу у приоткрытой двери балкона. Рядом с ним стояло ведёрко с игрушечными запчастями, а Вера сидела на диване в метре с небольшим от балкона и зашивала дырки в детской одежде.

Внезапно под порывом ветра резко захлопнулась балконная дверь, дверное стекло вырвалось из рамы, и его осколок острым концом полетел вниз, прицелившись врезаться в макушку ребёнка.

Всё произошло в мгновение ока. Сначала Вера оцепенела от предстоящей трагедии, она даже сдвинуться с места не могла, чтобы спасти сына, но в этот же момент неведомая сила выбросила её тело по направлению к балкону, и она, не разгибая колен, с вытянутыми вперёд руками приняла падающее стекло на себя. Осколок стекла глубоко врезался в грудь, а женщина уже вновь сидела на диване и вместо штопки обнимала разбитое стекло, любуясь, как Витюша по-прежнему играл в машинки под балконной дверью без стекла. Боли Вера не чувствовала, только её сердце переполнялось благодарностью к Богу, который защитил ребёнка руками его матери. Шрам от резаной раны на её левой груди будет всегда напоминать о том, что она и её любимые дети вошли под покров Божьей любви.

Наступила пора отдавать сына в ясли. Поселковые ясли Вите не понравились, там не было его любимых сестричек и его ведёрка с поломанными машинками. В яслях его силой усаживали на горшок и заставляли сначала есть кашу, а потом одному спать в чужой кроватке, поэтому пребывание в садике с первой минуты было ожиданием, когда его заберут домой.

Его младшая сестричка Таня шла в садик с удовольствием, но на занятиях наотрез отказывалась рисовать солнышко, потому что она не могла так красиво рисовать солнышко, как это делала её старшая сестра.

Зато у Кати всё было хорошо. Катюша могла за себя постоять и имела много друзей, а домой шла неохотно, потому что мама её терпеливо приучала к домашнему труду.

Со старшей дочерью у Веры получалось быть строгой, а с Танюшей нет, потому что младшая дочь вместо мытья посуды сама обучала маму основам детской философии. Девочка видела мир не так, как другие дети, и Вера внимательно вслушивалась в невнятную речь дочери, пока ей в садике не сообщили, что её дочь картавит и шепелявит.