Осколки памяти

Босс из Токио

Настало время показать большим боссам из Токио купленный в России центр, а заодно представиться японцам руководству области. Меня спросили, смогу ли это организовать. Ответил согласием. С губернатором Росселем встречался часто на служебных совещаниях, когда работал в Администрации области. Кроме того, я выдвинул идею создания в России Фонда розыска жертв политических репрессий, подготовил необходимые документы и обсудил их лично с Эдуардом Эргартовичем. Но моя помощь не понадобилась. Хозяин Центра Андрей Петрович обошелся без меня. Через личные связи он добился назначения встречи у губернатора представителей Токио.

Такахаши-сан обратился ко мне с просьбой сопровождать его в аэропорту Кольцово, когда он будет встречать свое высокое японское руководство. Генеральный директор Компотов не возражал, и я согласился. Такахаши-сан попросил меня взять с собой какое-нибудь оружие. Оружия у меня не было, но этого я не сказал.

Самолет с боссами прилетал чуть за полночь, езды до аэропорта ночью от моего дома было минут 30, и я сказал Такахаши-сан, чтобы заехал он за мной ближе к полуночи. Спать не ложился, когда в 23 часа вышел из дому выносить мусор, увидел во дворе служебную Тойоту Такахаши-сан. Рядом курил его водитель «Володя-афганец». Спросил, почему так рано приехали.

– Такахаши-сан неугомонный, не вытерпел и приказал мне приехать, – ответил Володя.

– А где он сам?

– Спит в машине.

Когда машина тронулась, Такахаши-сан проснулся и задал вопрос, с которым надоел в предыдущие сутки:

– Киеня-сан, а оружие есть?

– Есть! – громко ответил я.

– Какое? – не унимался он.

– Автомат Калашникова, – с наглой насмешкой ответил я.

Он понял мою издевку и посмотрел в глаза с такой неожиданной яростью, что готов был испепелить меня, молча отвернулся.

В аэропорт прибыли очень рано, ждали долго. Когда объявили прибытие нужного нам рейса, мы пошли к калитке, через которую с летного поля тогда выходили пассажиры. Такахаши-сан стал первым, я вторым и Володя-водитель третьим. Такахаши-сан стоял очень напряженным, и мне передалось его волнение. Поток пассажиров шел мимо. Вдруг показался с сумкой чрез плечо коллега Такахаши-сан, который знал меня. Он широко улыбнулся, чуть поклонился ему и мне и поочередно протянул руку для приветствия. И прошел дальше.

Вдруг Такахаши-сан как будто ударило током. В проходе стоял пожилой японец среднего роста с сумкой через плечо и с тележкой на колесиках в руках. Он был, как все японцы, с непроницаемым лицом и требовательно посмотрел на Такахаши-сан. Тот мгновенно и быстро нагнулся в низком поклоне, почти до земли и выпрямился с улыбкой до ушей. Японец отдал ему сумку и тележку и пожал руку, здороваясь. Такахаши, не оборачиваясь, подвинул мне сумку вплотную, чтобы я ее взял. Не ожидавший подобного, ведь мы не договаривались, я взял сумку за ручку. Такахаши что-то сказал японцу на своем языке, кивнув на меня сбоку. Я различил лишь слово: «Секьюрити» (безопасность, охрана). Японец требовательно и внимательно посмотрел на меня, видимо, ожидая улыбки и поклона. Не кланяясь, я молча посмотрел ему, не отводя взгляда, в лицо. Босс протянул мне руку для приветствия, пожал мою и, не оглядываясь, они с Такахаши-сан пошли к машине.

Я чувствовал себя последним идиотом, униженным и оскорбленным, шел за ними, таща за собой тележку босса. Никогда раньше меня так не унижали, насильно превратив в лакея. Даже большие советские генералы, которых я часто встречал в порту. Я шел, проклиная ту минуту, когда согласился сопровождать коварного Такахаши-сан в аэропорт. Володя, шедший рядом с мной, посмотрел мне в лицо, все понял, протянув руку, молча забрал тележку и повез ее сам. Такахаши-сан что-то громко рассказывал боссу, неестественно смеялся, нагибался низко и заглядывал ему в лицо. Это было отвратительно. Отвезли японского босса в лучшую гостиницу, персонал принял и унес его багаж. Босс, прощаясь, снова подал мне свою драгоценную руку.

Встреча японской делегации губернатором области была назначена в 11.00 того же дня. В 10.00 мы были уже в огромном холле гостиницы. Посредине стоял босс и несколько русских, работающих в японском представительстве. Подошли. Босс поздоровался со мной за руку и стал разговаривать с русскими. Стоявший рядом Такахаши-сан внезапно для всех бегом рванулся в сторону, отбежал метров на 10 и стал озираться вокруг. Потом рванулся в другую сторону и тоже стал озираться, стоя на месте. Я спросил у русского, что случилось. Тот ответил, что такими действиями Такахаши-сан привлекает внимание босса, демонстрируя рвение в работе и показную бдительность. Так в Японии принято. Я только усмехнулся про себя презрительно.

Наш Центр

До японцев на большом внутреннем дворе нашего Центра была забетонирована большая ровная площадка, огороженная со всех сторон, с зеленым покрытием корт для большого тенниса. Ежедневно на корт приходили школьники из окрестных школ и, конечно, бесплатно тренировались. Занимались и наши сотрудники. Раз в год на корте проводились соревнования по «Большому шлему», широко освещаемые в СМИ. Внутри служебного помещения был оборудован большой фитнес-зал с раздевалкой и душем, который свободно посещали все сотрудники Центра и охрана. Я начинал свой рабочий день с тренировок в этом зале. Там стояли самые современные тренажеры и спортивное оборудование.

На огромной внутренней территории хоздвора Центра росли огромные, высотой метров по 35-40, сосны. Веселые, зеленые, с золотистой корой, очень красивые. Когда площадки для хранения прибывающих новых машин стало не хватать, сосны не стали трогать, а машины стали располагались между ними.

Особенно важным считаю морально-психологический климат коллектива Центра тогда, при русском хозяине. До работы в Центре повидал я в своей жизни сотни, если не тысячи разных коллективов, но такое встретил лишь здесь: костяк, руководство составляли единомышленники, прошедшие всю мерзость 90-х годов России. Андрей Петрович, закончивший Уральский политехнический институт имени Кирова и Итонский университет в Лондоне, и его близкие друзья, «с нуля» честно заработали деньги, на взятые кредиты в наших банках построили один из первых в стране автомобильных центров по продаже и обслуживанию автомобилей «Тойота». В те годы это дело было колоссальной сложности, было время разгула преступности в России. Сплотились, выстояли и построили великолепное здание Центра, одними из первых, после Москвы, стали продавать «Тойоты». В последующие годы подобные центры стали строить практически в каждом областном и республиканском городе страны.

Дружелюбие, улыбки, чуткость и желание помочь в работе главенствовали в коллективе, и это было в новинку после моего негативного опыта работы в коммерческих структурах, где уже бушевали страсти дикого капитализма: эгоизм, нажива любой ценной, доносительство и прочие мерзости. Я отдыхал душой в коллективе в Центре, на работу ходил и работал с удовольствием. Меня уважали за трудолюбие, ответственность и принципиальность.

Когда пришел в Центр, долго отбирал кандидатов на работу в свое подразделение. Помню, за один год выгнал сразу 10 человек за лень, пьянство и мелкое воровство. Всех кандидатов на работу в подразделения Центра подбирал отдел кадров и отобранных посылал в первую очередь ко мне. Обращало на себя внимание, что многие молодые люди были элементарно неграмотны, а некоторые даже заявляли и открыто гордились тем, что купили военные билеты, чтобы избежать службы в армии. Для меня это был шок, я и мое поколение были патриотами и считали за честь служить Родине.

Новые хозяева

Купив наш Центр, японцы сразу вырубили все сосны на внутреннем дворе и полностью заасфальтировали его для стоянки новых машин. Ликвидировали теннисный корт, фитнес-зал, душ и раздевалку для сотрудников.

В последующие пять лет они неторопливо, упорно, пошагово изменили работу Центра кардинально. Для начала утвердили, а потом жестко внедрили Систему процедур каждого производственного процесса от начала и до конца продажи, ремонта автомобилей, охраны, режима передвижения. Каждая процедура регламентировала действия сотрудника до мельчайших деталей: от вставания, улыбки прибывшему клиенту, перечень вопросов и тем для обсуждения с ним, до его отъезда. Все до единой операции автомеханика при ремонте автомобилей на Станции техобслуживания и кузовного участка. Для контроля за каждым шагом сотрудников по исполнению процедур было создано подразделение контроля, сотрудники которого постоянно лично и по видеокамерам контролировали все производственные процессы.

Была принята к эксплуатацию новая система видеонаблюдения из примерно 100 новейших видеокамер, позволявших контролировать практически каждый шаг сотрудников, а также просматривать внутренние коридоры и техническую территорию Центра. Весь внешний периметр Центра был оборудован видеокамерами и датчиками движения, которые позволяли охране контролировать проникновение посторонних лиц. Для контроля передвижения по территории Центра была пущена в эксплуатацию система контроля и управления доступом (СКУД). Она позволяла контролировать проходы людей через все двери Центра. И обеспечивала режим пропуска в закрытые зоны.

Центр был поделен на зоны открытого и ограниченного доступа. Были составлены списки всех сотрудников подразделений и конкретные места их возможного посещения. Невозможно стало свободно передвигаться большинству сотрудников, а тем более посторонним лицам, по производственным помещениям Центра.

2008 год.

Презентация Тойота Центра.

Автор с представителем Токио.

Фото из архива автора

Но было одно исключение, где нас не сразу подчинили и сломали. На всех информационных досках годами бесполезно висели объявления о необходимости каждому сотруднику выявлять нарушения в работе коллег и руководителей всех уровней и информировать об этом руководство по телефону в Москву и Токио. Гарантировались безопасность звонившему и материальное вознаграждение. Но ежегодные японские проверки на этом направлении работы годами отмечали нулевые результаты. Сказывалось наше советское воспитание и неприязнь к доносительству. Но через несколько лет положение изменилось, и доносительство друг на друга стало обыденным явлением, что меня огорчало и возмущало. Мы стали другими….

Мне кажется важным, что в те времена многие бизнесмены старались уходить от налогов, работали «по-черному», платили зарплаты в конвертах. Люди работали, а отчисления для будущих их пенсий либо не платили вовсе, либо платили по минимуму, а японцы же все делали по закону, платили все налоги, не ловчили. Зарплату платили регулярно, без срывов и задержек. И только «по белому», без всяких тайных конвертов. Это всем нравилось. Но контроль за сотрудниками был жесточайший и всеобъемлющий, к чему мы не привыкли. «Левые» заработки исключались. Некоторым это не нравилось, многие высококлассные мастера уволились и перешли на нелегальные работы в свои или арендованные гаражи, налогов не платили. Оставшиеся мастера, их было немного, терпели и работали в Центре. Семья, дети…

После прихода японцев как-то раз произошел следующий случай. В помещение СТО самовольно проник клиент с двумя друзьями и устроил громкий скандал механикам и вызванному руководителю подразделения по работе с клиентами. Он никак не унимался, и руководитель подозвал постового милиционера, но хулиган не успокаивался и продолжал оскорблять нецензурно окружающих и постового. В то время это было обычным явлением. Некоторые клиенты, не стесняясь молоденьких сотрудниц отдела продаж, вели себя по-хамски, сквернословили и не подчинялись охране. Такое было в России хамское время, когда «новые русские хозяева жизни» приходили с мешками денег неизвестного происхождения и вели себя вызывающе, старались унизить на каждом шагу сотрудников.

Постовой вызвал дежурную машину и хулигана-клиента увезли в отдел милиции. Что тут началось! Японцы, узнав о случившемся, срочно провели служебные совещания во всех подразделениях. Нам всем надлежало зарубить на носу, что нет никого выше клиента, который пришел к нам и принес деньги. Иначе он унесет их в другое место. Руководителя, вызвавшего постового, хотели уволить, мы его защищали, тогда его перевели на рядовую должность.

Посмотрев по видеокамерам, как работают постовые милиционеры и оценив их работу неудовлетворительно, японцами было решено разорвать с ними договор об охране. Мне приказано найти надежный ЧОП. Я предложил охрану Центра руководителю ЧОП, которого лично знал много лет. Он охранял несколько крупных банков и десятки объектов в городе.

Охрана

Все Инструкции по охране Центра ЧОПом согласовывались со мной. Я наделялся полномочиями круглосуточного контроля за постовыми охраны. Приезжал на работу все 16 лет в Центре к 7.00. Просматривал записи всех видеокамер, выявляя нарушения охранников, сотрудников, рабочих, которые ночью что-либо строили или ремонтировали.

Утром ровно в 6.00 на работу приходили уборщицы, работники клининговой компании. Это были женщины среднего возраста из Таджикистана и Киргизии. В каком ауле их отловили, неизвестно. Русского языка они не знали вовсе. Начинали водить электрические громоздкие поломоечные машины. Часто переезжали провода, повреждая их и вызывая короткие замыкания. В выставочном зале, где узкие проходы между новыми машинами, уборщицы часто задевали машины, царапали их. Я долго отучал их от привычки включать на стойках кнопки на подъемниках автомашин. Механики порой забывали это сделать с вечера, чтобы пол можно под автомобилями свободно было помыть.

Пару раз эти самовольные включения чуть не закончились трагедиями. Во время ремонта одной из машин механики ее разобрали и находились внутри машины на подъемнике. Уборщица подошла и молча бездумно нажала кнопку подъемника. Люди чуть не погибли, а машина свалилась на бок.

В Центре

с коллегами,

слева направо:

Аюпов Ф.М.,

Киеня В.А.,

Гусев А. А.

Фото из архива автора

Уборщицы частенько жаловались, что у них в шкафчиках пропадают личные вещи. Приходилось и на это тратить время. Любой поиск по видеокамерам отнимал много времени. Руководителем бригады уборщиц была татарка Лидия. Она рассказывала, что уборщицы снимали недалеко от Центра комнату и жили в ней все шестеро. Постоянно и там пропадали их личные вещи и деньги. Воровство было обыденным явлением.

Уборщицы все были замужем недавно и по своим законам обязаны были отдавать всю зарплату своим свекровям, которые периодически с контрольной проверкой приезжали из Таджикистана и Киргизии. Свекрови выясняли сумму заработанного каждой, проводили в их комнате обыски и устраивали драки. Уборщицы в этой комнате тоже нередко дрались между собой, обвиняя друг друга в воровстве.