Закат Заратустры

– Кто?

– Типография, будь она трижды неладна.

– Слушай, черт с этой типографией, – внезапно взорвался я, – я говорю тебе, толстый боров, что только что был у Инны.

Теперь пришла очередь изумляться Зиновию. Несколько секунд он смотрел на меня так, будто не узнавал, затем извлек изо рта обслюнявленную сигарету и положил ее на край стола рядом с большой стопкой бумаг.

– Ну, хорошо, чего ты хочешь?

– Я хочу понять, почему покончил с собой Игорь?

– Об этом ты должен спросить у него.

Я встал и с решительным видом, сжимая для большего устрашения кулаки, двинулся на хозяина кабинета.

– Ну, хорошо, сядь и успокойся, – взмахивая руками, примирительно проговорил Зиновий. – Давай поговорим. Только ты зря надеешься, будто я все знаю. Я знаю очень мало.

– Меня интересует его поездка. Инна сказала, что это ты его сосватал.

– Это не совсем так, хотя я имел некоторое отношение к ней. Он сам выразил желание поехать. Мы лишь заключили контракт.

– Контракт?

– Да, он должен был написать книгу.

– Зиновий, – чувствуя нарастающее раздражение, сказал я, – я ничего не понимаю. Поясни, что за поездка, что за книга и что за контракт?

– Контракт очень выгодный и для меня и для него, – с искреннем сожалением вздохнул Зиновий, естественно грустя только о потере своей выгоды. – У меня есть соглашение с одним крупным американским издательством, что оно одновременно со мной выпустит перевод этой книги в Америке. Эта книга могла бы избавить Игоря от материальных забот до конца его дней.

– Он знал об этом?

– Конечно, – как-то странно посмотрел Зиновий на меня. – Как же иначе. За кого ты меня, в конце концов, принимаешь?

Я решил не вдаваться в объяснения по этому поводу, а продолжить допрос.

– А теперь ты расскажешь мне все по порядку. А иначе… – Для подкрепления своих слов я снова сжал кулаки.

– Хорошо, хорошо, если ты настаиваешь.

Зиновий задумчиво посмотрел на меня, снова сунул сигарету в рот и стал активно ее слюнявить. Что за мерзкая привычка, невольно подумал я.

– Ты действительно жаждешь знать, что произошло? – спросил он.

– Я уже уведомил тебя об этом. Какими словами тебе еще сказать, чтобы ты понял?

– Да, понял я, понял, – вдруг усмехнулся он. – Но хочу и тебе напомнить: очень часто счастье и благополучие человека основано на его неведении. Как там говорится в одной изданной еще до меня книги: «кто умножает познания, умножает скорбь». Я верно процитировал?

– И не предполагал в тебе такой эрудиции, – не удержался я от того, чтобы кольнуть его жирную тушу словесной шпилькой.

– Слышал ли ты когда-нибудь о человеке по фамилии Волохов? – спросил Зиновий.

Я напряг память. Фамилия была знакомой, я попытался припомнить, не упоминал ли ее Игорь. Нет, кажется, не упоминал. Значит, другой источник.

– Мне кажется, – неуверенно сказал я, – он был диссидентом. Была какая-то история. Но какая, не знаю. Это было довольно давно, если речь идет о нем.

– Думаю, о нем, – чему-то своему усмехнулся Зиновий. – Он в самом деле был диссидентом и угодил в тюрьму, а потом, как у нас это было принято, в психушку. И, как верно ты говоришь, это было довольно давно.

– Но причем тут Игорь.

– Если ты хочешь узнать истину, то должен быть терпеливым. Разве ты не знаешь, что нетерпеливым истина не открывается.

– Ну, хорошо, я слушаю тебя, о мудрейший Зиновий.

Он почти весело посмотрел на меня и достал новую сигарету, чтобы обслюнявить ее точно таким же образом, как и предыдущую. Зачем ему для этого нужны такие дорогие сорта, невольно подумал я. Мог бы для этих целей использовать и подешевле.

– Предупреждаю, дорогой Сережа, я знаю совсем немного. Игорь был очень немногословен со мной. Так вот этот Волохов после того, как вышел из тюрьмы или психушки – точно не ведаю, где он кончал свой срок – решил объявить себя новым мессией. Написал книгу, которую назвал «Новое сознание». Естественно, что она тогда могло выйти только там, на диком Западе. А потом, когда времена стали меняться, он образовал новое движение, если не ошибаюсь с тем же названием.

– Мне кажется, я что-то о нем слышал. Сейчас много всяких подобных движений, может быть, поэтому оно не отложилось в голове.

– Может быть. Но дело в том, что в последнее время оно неожиданно стало приобретать популярность. И не только у нас, но и на Западе. Одни заговорили о Волохове как о новом Иисусе, другие как о новом великом мыслителе. Ну и сам понимаешь, что третьи считают его обманщиком и авантюристом.

– Что же на самом деле?

Зиновий пожал плечами.

– Вот с этой целью я и предложил Игорю съездить туда, покопаться в том, что там происходит, – и само собой написать книгу.

– Вот значит, для чего отправился он на трижды благословенную крымскую землю, – протянул я.

– Именно. Так что как видишь, цель благая, донести миру весть о новом пророке или, наоборот, разоблачить его лжеучение перед всем человечеством.

Зиновий замолчал, он посматривал на меня, но явно не выказывал желание продолжить свой занимательный рассказ.

– Что же случилось дальше, когда Игорь вернулся.

– Он наотрез отказался писать книгу.

Я в упор посмотрел на Зиновия.

– А ты в ответ стал на него наседать.

– А что прикажешь делать. У него заключен со мной договор, а у меня в свою очередь – договор с американцами. Если они подадут в суд, мне придется платить неустойку, которая меня разорит.

– Даже, несмотря на смерть Игоря.

Зиновий грустно вздохнул.

– Вы, писатели, только тем и заняты, что описываете жизнь, но если каждого из вас как следует поскоблить, то обнаруживается, что эту саму жизнь вы знать не знаете. Да плевать им на смерть какого-то Игоря Дымова, их интересуют только свои денежки. А чем не способ их заработать, разорив русского издателя. Раз не удалось заработать на книге, то почему бы не получить свои денежки таким образом. Теперь ты понимаешь, в какой ситуации я оказался?