Водоворот

– В этом вопросе я с ним полностью согласна. Давно советовала заменить его. Но ты меня не слушал.

Любашин вздохнул, это было действительно так, жена неоднократно говорила ему, что Тимощук не тянет на главрежа. Но на тот момент его это не слишком беспокоило, поступление денег от города от качества спектаклей не зависело.

– Ты права, – согласился он, – но представляешь, какая буча поднимется, если я лишу Егора этой должности. Дивеева подымет грандиозный скандал.

– А что делать, Коленька.

– Делать нечего, – грустно согласился Любашин. – Вопрос другой, кем его заменить. – Он сделал паузу. – Знаешь, кого предлагает Яша?

– Кого?

– Юхнова. Что ты о нем думаешь?

Любашин знал, что в отличие от него, жена пристально следит за жизнью театрального мира. Он ждал ее ответа, она же не спешила с ним.

– И снова я согласна с Блюмкиным, это лучшая кандидатура. Только сомневаюсь, что Юхнов согласится.

– Почему ты считаешь, что лучшая?

– Я смотрела некоторые его постановки. Это сильно и необычно. Твой Тимощук и близко к нему не стоит. – На этот раз в голосе жены прозвучало презрение.

– У Юхнова не самая лучшая репутация, – возразил Любашин.

– Тебе для выживания театра нужны сильные спектакли или хорошая репутация главного режиссера? А он очень необычно мыслит, я всякий раз выходила с его постановок потрясенной. Напрасно ты не ходишь по театрам, – упрекнула жена.

– Мне своего хватает, – буркнул Любашин. – Значит, советуешь Юхнова. – Любашин почувствовал, что не слишком доволен выбором жены. Но то, что у двух таких разных людей, как его супруга и его финансовый директор, совпали кандидатуры, наводит на определенные размышления.

Сцена пятая

Юхнов вышел из театра, отошел от входа на почтительное расстояние, остановился и стал смотреть на здание. Им владело странное чувство, смесь облечения и сожаления. С одной стороны грустно от того, что его надежды в очередной раз не оправдались. Почти за три года работы удалось поставить всего два спектакля. Что и говорить, очень мало за такой немаленький срок.

С другой стороны можно радоваться тому, что все это, наконец, завершилось. В последнее время ему просто не давали работать, откровенно третировали, намекали, а то и прямым текстом говорили, что пора увольняться – больше ничего сделать тут все равно не позволят. И дожали, он подал заявление, которое подписали в тот же день. И вот в очередной раз он без работы.

Сегодня был последний его визит в театр – забрать документы и вещи, Впрочем, последних оказалось совсем немного, для них хватило обычного стандартного пакета. Даже проститься оказалось не с кем; он знал, что многие из труппы ему симпатизируют, но высказывать свои чувства откровенно, опасаются. Поэтому он не стал ни с кем прощаться, просто спокойно прошествовал к выходу. И вот теперь его больше ничего не связывает с этим храмом искусства.

Юхнов стал размышлять, куда же ему податься? Домой не хотелось, ему и без того предстоят долгие дни заточения в своей квартире. Маловероятно, что удастся быстро найти новое место работы. С его репутацией – это проблематично. Последний раз он «бездельничал» почти полгода; вряд ли на этот раз срок будет меньшим. Главное, чтобы хватило денег до следующего трудоустройства. Он уже оказывался на грани полного безденежья, и это были очень неприятные ощущения. И повторять их ой как не хочется.

Но куда же ему отправиться? Юхнов подумал, что он давно не навещал дочь. Если и дальше так будет продолжаться, она отвыкнет от него окончательно. Разговоры по телефону не в счет. Он чувствует, что они с ней уже не так близки, как раньше. Если еще не так давно она гордилась им, то теперь скорее стесняется. Надо срочно менять ситуацию.

Вот только статус безработного этому не слишком способствует. В среде бывшей жены котируются успешные люди, с хорошим положением и достойной зарплатой. А он ни тем, ни другим похвастаться не может. Самое плохое в этой ситуации, если он еще начнет себя стесняться Решено, он едет к дочери. Судя по времени, она уже вернулась из школы.

Дверь ему открыла жена, и это был для него неприятный сюрприз. Он рассчитывал, что она занята на очередных съемках. Они у нее почти не прерывались, из одного серила она плавно, словно водный поток, перетекала в другой. Еще бы, такой типаж, одна из главных красавиц отечественного кинематографа. Правда, очарование молодости осталось уже в прошлом, но и сейчас в свои зрелые годы выглядит обалденно.

– Ты? – удивилась Ирина.

– Вот зашел навестить дочь. Лариса дома?

– Лариса-то дома, только делает уроки.

– Я ненадолго.

– Ах, да, ты же снова не удел.

– Уже знаешь?

– Ничто так быстро не распространяются, как слухи в нашей среде.

– И Ларисе известно?

– Да, я сообщила, – пожала плечами Ирина. – А что ты хотел? Все равно узнает.

– Ты права, – кивнул головой Юхнов. – Я пройду к ней.

– Помни, недолго, – предупредила бывшая жена.

Юхнов постучался, услышал разрешение. Вошел в комнату дочери. Лариса сидела за столом и что-то писала.

– Привет, дочка, – поздоровался Юхнов.

Лариса оторвалась от своих занятий и посмотрела на отца. Еще недавно она кидалась ему на встречу, но сейчас такого намерения не выказывала.

– Здравствуй, папа, – сдержанно поздоровалась она.

– Извини, если помешал. Но я ненадолго.

– Хорошо, папа.

Раньше она и таких холодных слов не произносила, мысленно отметил Юхнов. Он сел рядом с ней на стул.

– Хотел узнать, как у тебя дела? – произнес он.

– У меня, папа, все нормально. А вот у тебя, мне мама сказала, что плохо.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебя опять уволили из театра.

– Я сам ушел.

– Это не меняет сути дела. Разве не так? – Лариса пристально взглянула на отца.

– В общем, да. Я ушел не по своему желанию, – честно сказал он. – У меня не было выбора.

– Что же ты собираешься делать?

– Искать другую работу.

– А ты уверен, что найдешь?