Театр теней

Крыса тут же куда-то побежала, и я отдался её воли. Парк находился на холме, внизу которого тянулась улица, одним концом упиравшаяся в набережную, а другим – в автовокзал. На ней находились: прямо внизу рынок с универмагом, а рядом с ним театральное училище, слева которого тянулись здания ортопедической клиники, средней школы, магазинов и жилых домов. На перекрёсте стояла церковь, и ниже её располагались, вплоть до набережной корпуса медицинского института, студенческие общежития и университетская клиника. Справа улицу окаймляли здания городской больницы, пожарной службы с высокой каланчой, и ряд деревянных строений и домов вплоть до автовокзала.

Спустившись с холма, крыса пересекла довольно оживлённую улицу, несмотря на поздний час, ловко избегая колёс несущихся машин, и вышла на рыночную площадь, заставленную рядами пустых деревянных прилавков. Прошмыгнув мимо них, она ловко взобралась по доскам небольшого настила на строительные леса, стоящие у стен большого крытого рынка и через вентиляционную шахту пробралась в торговый зал. Здесь была совсем другая картина, было тихо и безлюдно, на потолке горели лампы дневного свечения и освещали прилавки и закрытые ларьки. Но, несмотря на это спокойствие, в зале было всё же оживлённо. По полу сновали крысы то в одном, то в другом направлении. Люди, думающие, что их съестные припасы хорошо припрятаны, очень ошибались. Для крыс не существовало закрытых коробок и запертых ящиков. Всё легко открывалось, и везде были лазейки. По ночам здесь собирались крысы со всего города и устраивали самые настоящие гастрономические оргии.

И тут я нос к носу столкнулся с другой крысой. Она посмотрел на меня своими выразительными глазками-бусинками, и я услышал вдруг голос. Вернее сказать, не услышал, потому что в тишине кроме шороха ничего не было слышно. Но голос был, это был молчаливый голос, но он звучал в моей голове.

«Ну что хвостатый усатый ещё не набил своё брюхо только что пришёл но уже к шапочному разбору такую возможность упустил ты мы только что раздербанили один ящик с отличнейшим печеньем всё съели даже саму коробку сожрали чтобы на нас двуногие не думали они же все такие кретины с ними только нужно быть осторожными утром они будут ссориться между собой  обвиняя друг друга в краже странные существа имея столько запасов еды они не способны даже поделить её меж собой у них столько пропадает добра одна подруга со свалки сказала мне что каждый день туда привозят целые машин несъеденных припасов они просто их выбрасывают дарят нам подкармливают нас хотя многие из них не всегда сами бывают сытыми ну уж такая у них идеология кто не работает тот не ест и поэтому горы еды выбрасывают несъеденными ими питаемся мы да ещё чайки прилетающие со стороны реки как видно на свалки больше еды чем в озере двуногие же нас хоть и презирают но кормят до отвала странные они существа говорят что среди них есть тоже двуногие крысы вот бы посмотреть на одну такую и они им приписывают такие свойства которыми мы совсем не обладаем у них есть даже год крысы они считают нас агрессивными и неуравновешенными думают что мы находимся в  постоянном возбуждении но это ведь не так я читаю что самими агрессивными возбудимыми и неуравновешенными являются как раз двуногие мы же представляем полную противоположность им мы умнее их то что мы приобретаем никогда не выбрасываем а съедаем к тому же нам не надо столько сколько надо им поэтому их двуногие крысы всегда ссорятся скандалят и устраивают из всего беспорядок они не могут обходиться без друзей а собравшись вместе промывают друг другу косточки злословие для них является любимым занятием поэтому они не способны на дружбу у них никогда не бывает настоящих друзей они никогда никому не доверяют во всём ищут личную выгоду и стараются из всего извлечь пользу при этом ещё пытаются всем понравиться более лицемерных существ нет в мире они не ограничивают себя ни в чём и постоянно тревожатся о своём будущем стараются всегда что-то отложит на чёрный день но этот чёрный день у них случается ежедневно поэтому и собирают всё ненужное что им вообще не может пригодиться в жизни но если посмотреть на них с нашей точки зрения то все они огромные скряги и сутяги за своё готовы друг другу перегрызть глотку вот если что-то я имею и у меня набит живот то я всегда поделюсь с тобой оставшейся пищей у них же этого нет что моё то моё если даже испортится всё равно оно останется моим вот такая у них идеология к тому же у них очень развито воображение чего они только не напридумывают себе строят всякие теории и представления далёкие от жизни одним словом живут в своей выдуманной среде которая ничего общего не имеет с действительностью и сами создают абсолютно ненужные вещи без которых вполне можно обходиться что их и приводит к саморазрушению они даже научились всё уничтожать ради собственного удовольствия более того они стараются во всём быть последовательными и если избирают какой-то путь к самоуничтожению то уже идут по нему до конца без всякой оглядки поэтому у них ничего не получается в жизни всё что они создают разрушается любое их дело обречено на провал поэтому они вечно всем недовольны не понимая того что самая правильная жизнь это жизнь естественная но они глупы и свою глупость скрывают под хитростью чаще всего каждый их них старается прожить за счёт другого они считают нас паразитами но сами постоянно паразитируют везде и во всём потому что от природы все они ленивы и являются бесполезными для мира тварями которые в добавок и разрушают наш мир и умственно и физически они настолько деградировали по сравнению со своими предками что в скором времени сами и вымрут в этом мире и это будет справедливо потому что худших существ ещё никогда не носила земля…»

Услышав эти нелицеприятные излияния крысы, я тут же отключился от крысиного сознания и пришёл в себя, обнаружив к своему удивлению, что проспал на этой скамейке в парке всю ночь.

Выйдя из парка, я отправился побродить по улицам утреннего города. Многие люди спешили на работу или на службу. Все они в своей одноликой серой массе походили друг на друга, как крысы, снующие по торговому залу ночного рынка, но всё же каждый из них нёс в себе свою вселенную и имел свои ярковыраженные свойства. И среди них были двуногие крысы, которым дала такую меткую характеристику моя ночная незнакомка. И я подумал, а ведь проникнув в характер человека, наверное, можно узнать, о чём он думает. Я стал внимательно вглядываться в лица прохожих, но так и не смог проникнуть в их мысли. А во время моего сна мне показалось, что я научился говорить без слов и понимать мысли собеседника, не раскрывающего рта. Я увидел одну пожилую женщину, похожую на мышку, которая шла в длинном плаще и несла в руках пакет и сумочку. Она остановилась возле витрины магазина, и вдруг я явственно услышал тот же голос, которым вещала мне ночная незнакомка.

«Неплохо было бы купить этот заварник он такой элегантный и ручка у него необычная этот изгиб для благородных рук наконец-то научились что-то у нас делать возвращается то благородное время, когда можно почувствовать себя светской дамой такие вещи облагораживают дом, но с моей жалкой зарплатой вряд ли я доживу до изящных вещей…»

Она пошла дальше, и я вспомнил, где я её видел. Когда мы впервые переступили порог театрального училища вместе с моим другом Борисом, который привёл меня на собеседование к директору училища, она встретилась мне в коридоре с папкой в руке. Это была завуч Эвелина Анатольевна, о которой мне рассказывал друг, преподававший там студентам историю искусства.

Сотериология и гендонистика

Перед тем как начать преподавать в театральном училище, у меня состоялось собеседование с правлением этого учреждения. На собеседования отвёл меня мой друг Борис. По дороге он мне сказал:

– С твоим преподаванием я уладил с директором, но в правлении есть и такие, которые настроены против твоего преподавания. Они считают себя европейцами, и поэтому отвергают всё, что связано с Востоком. Вот такие узколобые у нас есть преподаватели, считая только свой предмет самым главным в искусстве. Поэтому тебе сейчас нужно подумать о том, что ты им будешь говорить. Среди них двое твоих влиятельных противников. Это – главный режиссёр училища Тихон Чухонкин и завуч Эльвира Анатольевна. Они друг друга поддерживают, поэтому будут наседать на тебя общим фронтом. Тихон Витальевич, хоть и кажется сдержанным и медлительным, но, как человек, ловок и в физическом и интеллектуальном плане. К тому же он упрям и в какой-то степени фанатик. Кстати, он является старостой церковной общины. Поэтому тебе нужно первым осилить его сопротивление. Если тебе это удастся, то Эльвира Анатольевна возражать не будет.

– А кто они по восточному гороскопу? – спросил я его.

– Чухонкин – бык, как я думаю, а Эльвира Анатольевна – крыса.

– А директор?

– Он – самый, что ни на есть, ярко выраженный тигр. А зачем это тебе?

– Чтобы знать, какой подход к ним найти, – сказал я.

Мы прошли некоторое время молча, но затем Борис заметил:

– Я бы очень хотел, чтобы ты преподавал в нашем училище. У нас учится так много симпатичных девушек. Может быть, ты среди них найдёшь жену и наконец женишься. А то всю жизнь живёшь бобылём. Тебе уже скоро сорок лет, а ты до сих пор не обзавёлся семьёй. По статистике тот, кто до сорока лет не женится, остаётся холостым уже до конца жизни. Представляешь, у тебя не будет даже детей, чтобы продолжить твой род. Так и хочешь исчезнуть в этом мире, не оставив после себя никого и ничего кроме своих идей?

Я рассмеялся и перевёл все его слова в шутку, но он всё же проявил настойчивость.

– Это – последний шанс у тебя жениться. Потом ты уже никому не нужен будешь, а сейчас ты можешь найти здесь свою будущую жену. Только не делай это среди студенток твоей группы, а то это будет неэтично.

– Так кого-же и где мне искать? – рассмеялся я.

– Ну, – ответил он, подумав, – найди кого-нибудь из другой группы, кому ты не будешь преподавать.

– Ты говоришь какую-то ерунду, – сказал я, – как я познакомлюсь с ней, если не буду с ней встречаться и разговаривать каждый день. Выбрать девушку в жёны можно только во время близкого общения.

Борис ничего не ответил, только почесал затылок.

Вы вошли в здание театрального училища и поднялись на второй этаж. В кабинете директора нас поджидали крыса с глазами-бусинками, бык с тяжёлым взглядом и тигр с наглым выражением лица и с нескрываемой насмешкой на устах.

– Вот, – сказала Борис, – привёл вам востоковеда, который будет вести занятия в одной из наших экспериментальных групп студентов. Прошу любить и жаловать.

Я вежливо поклонился. Мне предложили сесть в кресло, стоящее посредине кабинета. Я непринуждённо сел и закинул ногу на ногу, показывая всем своим видом независимость и превосходство, что вызвало у моих оппонентов соответствующую реакцию.

– Чему же вы будете учить наших студентов? – спросила меня Эльвира Анатольевна неприязненным тоном.

– Восточным знаниям, – кратко ответил я.

– В какой области? – поинтересовался Тихон Витальевич, нахмурив брови.

– Во всех,– ответил я, – что касается жизни и искусства.

– А надо ли им это знать? – спросил главный режиссёр.

– Это вам решать, – ответил я сухо.

Наступила тягостная пауза.

– Вот что, – сказал директор, насмешливо глядя на своих коллег, – всё же я решаю в этом учреждении, что преподавать студентам, а чего нет. Если у вас есть какие-то вопросы, то обращайтесь с ними к новому преподавателю.

– У вас есть какой-то учебный план? – спросила меня Эльвира Анатольевна.

– Разумеется, – ответил я.

– И в чём он состоит?

– В ознакомлении студентов с восточными знаниями, – опять ответил я сдержанно.

Тут вмешался директор и пояснил:

– Преподаватель предоставил мне план лекций и учебный план. Я с ними уже ознакомился, и сегодня передам их вам, – говорил он, обратив свой взгляд на завуча, – в его лекциях изложен краткий курс о классических театрах Японии и Китая, а также ознакомительные сведения об истории, политике, искусстве, литературе, философии и религии Востока. Я думаю, что студентам это будет интересно.

– Но наше учебное заведение европейского типа, – заметила Эльвира Анатольевна, – и наши культурные и духовные ценности стоят на фундаменте западноевропейской культуры. Не понимаю, зачем нам нужен Восток. Что мы можем взять там, и чему мы можем научить наших детей. Конечно, одна или две лекции не помешали бы нашим студентам для ознакомления с их экзотикой, но чтение целого курса лекций я считаю перебором. Мы же не специальное учреждения для преподавания знаний о Востоке. И думаю, что если мы будем усиленно внедрять их знания в головы наших студентов, то у них всё перемешается, и они ничему не научатся.

– Так вы собираетесь преподавать нашим студентом буддизм? – спросил Тихон Витальевич с настороженностью.

– Не только буддизм, но и конфуцианство, – ответил я, – но основной упор сделаю на даосизм. Так как это самое творческое направление в развитии личности.

– А как же наши духовные ценности? – возмутился Тихон Витальевич. – Ведь эти учения войдут в противоречие с нашей официальной религией и идеологией – православием.

– А также с культурой, – поддакнула завуч.

– Ну и что? – как ни в чём не бывало, произнёс я. – Или вы сомневаетесь в том, что наши духовные ценности и культура во взаимодействии с Востоком потерпят поражение?

Крыса и бык посмотрели на меня с нескрываемой враждебностью.

– Мы всё же люди Запада, – уверенно заявила Эльвира Анатольевна, – и должны придерживаться наших традиционных ценностей. Русские всегда смотрели не на Восток, а на Запад, и там учились всему, что приносило нам просвещение. У нас это – в крови. Так что в борьбе с Востоком мы никогда не потерпим поражения, потому что все человеческие ценности были заложены на Западе древними греками и римлянами, от них мы и ведём нашу культуру, и пока что эта культура не с какой другой в мире вне конкуренции. Это то вы должны признать?

– Это я признаю, – ответил я спокойно, – но как раз этим нам и не стоит гордиться, потому что наша культура привела нас к обществу потребления, бездуховности и безнравственности. Потому что изначально в ней было заложено гедонистическое направление развития человека, когда ещё древние греки со своей киренской философской школой провозгласили целью жизни и высшим благом наслаждение и ощущение крайнего довольства. Они решили обустраивать мир вокруг себя, а не внутри себя. Поэтому уже тогда в воспитании была утеряна главная духовная составляющая развития человека. И сегодня мы все наблюдаем результат этого развития, к чему все мы, как европейцы, пришли.