Лемма о невозможности

Сломает зимнюю печать:
“Меня имеете с собою
Еще дней, может, сорок пять”.

И тут же воды, травы, птицы
Ласкать срываются и ждать,
И снова, обнявшись, кружиться,
И к сердцу милых прижимать.

Блаженны плачущие, слышишь!
Но этот приз не взять вдвоем.
Долой коварство: я не выше;
Я не жалею. Ни о чём.

Элементы

1.

За апрельской страной саксофона
Бродит лето, стадами трубя.
И, пока не опомнилась крона, —
Прореки, кто ударил тебя!

Не то враз зацветет, загрохочет,
Забунтует, свободу губя…
Вместо голоса – яростный кочет, —
Прореки, кто ославил тебя!

А потом, замешавшись с толпою,
Миротворцев чужих возлюбя,
За столом, что расставлен покоем, —
Прореки, кто забудет тебя.

Вот и жизнь, как всегда, на ладони,
И на годы вперед, как тогда,
На апрельской пустующей кроне
Осыпается неба слюда.

2.

За душой точно за морем Белым,
За вечерней рассадистой мглой,
Я храню в чистоте онемелой
Все, что есть меж тобою и мной.

Все вещицы, все злые предметы,
Все, в чем нету тебя ни на грош, —
Все мне чудные дарит приметы
Милой жизни. И тем и хорош

Мокрый лес и черника босая, —
Мы зачем-то ее соберем,
Продолжая, трудясь, не бросая,
Точно в дом, точно есть у нас дом, —

Что прикрывшись неспешной работой,
Лишь отрывистым словом делясь —
Всею косноязычной заботой
Я решаю все тот же пасьянс.

Nefarius

Ледок осенний, и ни слова.
Дай, лужам выправлю прикус.
Меж встречей и разлукой снова
Нет ничего, лишь пар от уст.

Припомни: меднооким летом
День как язычник умирал,
Под юбками травы, в кюветах
Тяжелым холодом играл.

И лишь один жасмин старался
Ничьих похвал не позабыть
И напряженно дожидался —
Снегов мертвящих, может быть.

Рыдают на страницах четных —
Наотмашь на нечетных, всласть.
Пусть Марфа о любви печется, —
Я ж предпочту благую часть!

Замолкает, и тут же – голос

– Нам не нужно для встреч ни подъезда, ни ложа,
Я хочу твои… да, я хочу – это тоже,
И со стрелкой секундной бежать наравне…
Я хочу твоих слов, просто слов – обо мне.

Аминь.

«В кошельке декабрьской ночи…»

* * *

В кошельке декабрьской ночи
Стал я медною монеткой,
И меня никто не хочет
От салфеток и объедков,