Изучение истории Китая в Российской империи. Монография

Изучение истории Китая в Российской империи. Монография
Владимир Григорьевич Дацышен

Исследование посвящено проблемам становления и развития научного изучения истории Китая в России. Работа написана на основе как исторических документов, так и исследований историков и синологов. Основу источниковой базы составили опубликованные и неопубликованные работы русских востоковедов XVIII – начала ХХ в., посвященные истории Китая и китайской историографии. Книга дает целостную картину историко-востоковедных исследований и развития китаеведческого образования на протяжении более чем двухвекового периода истории России.

В. Г. Дацышен

Изучение истории Китая в Российской империи

Монография

[битая ссылка] ebooks@prospekt.org

Введение

История Китая является важнейшей составляющей всех современных наук о человеке и обществе. Гуманитарное знание невозможно без понимания проблем становления и непрерывного развития одной из самых больших и древних цивилизаций, продолжающей оказывать огромное влияние на развитие всего человечества. Для россиян знания о Китае приобретают особую актуальность по той причине, что уже в течение нескольких веков эта страна является самым большим и стабильным соседом России.

Как научная дисциплина и как часть гуманитарного образования история Китая появилась в России в XVIII в. С этого времени данная научная дисциплина развивалась на стыке двух наук – востоковедения и истории. Важнейшей составляющей востоковедения, а по мнению многих востоковедов, ее основой на протяжении трех веков является синология (в широком ее понимании). Эта комплексная наука о китайской цивилизации обеспечивала изучение истории Китая и всей Центральной и Восточной Азии источниковой базой, проникновением в китайскую, по сути историографическую, культуру. Но, будучи в своей основе наукой лингвистически-страноведческой, синология была не в состоянии поднять изучение истории Китая до уровня обобщения закономерностей развития человека и общества, до выявления сущности процессов и явлений, хорошо спрятанных за уникальностью китайской культуры. Российская историческая наука, будучи частью науки европейской, претендовала на глубину и универсализм научного знания, но была не в силах выйти за рамки своей средиземноморско-атлантической цивилизации, преодолеть языковые и понятийные границы этого культурно-исторического пространства. И лишь на стыке двух претендующих на универсальность систем европейского научного знания – синологии и истории – развивается такая научная дисциплина, как история Китая.

Место и роль России в развитии западной синологии являются важными, но противоречивыми. Обладая более ограниченными, в сравнении с ведущими странами Запада, ресурсами и более чем на сто лет позже европейцев встав на путь Великих географических открытий, Россия обычно отставала от них в области синологических исследований. Однако соседство с Китайской империей и великодержавные устремления русской культуры создавали достаточные предпосылки не только для успешного «догоняющего» развития русской науки и образования, но обеспечивали выход российской синологии в разные периоды на лидирующие позиции в мире. В силу комплекса факторов отношение к истории Китая в русской культуре было принципиально таким же, как и в Западной Европе, но с некоторыми отличиями. Для отечественного востоковедения «История Китая» всегда была дисциплиной страноведческой, Европа же в XVIII – XIX вв. приняла Китай в историю лишь на правах «цивилизации». В технократическом ХХ в. наций-государств, несмотря на масштабные достижения в различных науках, времени и ресурсов для преодоления созданной в XIX в. целостной системы национальных историй не хватало, да и потребности большой в этом не было. История Китая, не вписавшегося к началу ХХ в. в систему наций-государств, так и не стала полноценной составляющей мировой истории в российской науке и образовании.

Современное гуманитарное знание позволяет решать поставленные перед ним задачи только тогда, когда отражает современный уровень науки, и историческая наука не может быть исключением. Недостатки гуманитарного образования сводят на нет достижения общества в других сферах общественной жизни. Одним из самых слабых звеньев современной отечественной науки и образования сегодня является «История Китая». При этом именно такая научная и образовательная дисциплина, как история Китая, открывает перспективы скорейшего преодоления отставания, своеобразного застоя, переживаемого сегодня многими отраслями гуманитарного научного знания и образования. В предыдущие эпохи, именно опираясь или апеллируя к китайской истории, многие ученые преодолевали или обходили барьеры, естественно возникавшие или искусственно создаваемые в гуманитарных науках. И в этом во многом был социальный заказ русского общества. Известный российский общественный деятель, публицист Н. В. Шелгунов

писал в 1865 г.: «История Китая есть одна из любопытнейших и наивных хроник, дающая мыслящему читателю богатый материал для поучительных размышлений и сравнений»

.

История Китая не была обделена вниманием российских и советских ученых. Востоковедение в целом и китаеведение в частности всегда вызывали интерес в обществе. Уже первые российские представители в Китае и первые русские китаеведы обратили внимание на проблемы истории Китая. Почти все российские синологи на протяжении последних трех веков занимались переводами исторической литературы, анализировали проблемы источниковедения истории Китая и китайской историографии. Иначе и быть не могло, как писал во второй половине XIX в. известный китаевед К. А. Скачков

, «китайская литература, очень значительная по богатству книг, богата только по тем отраслям, которые принадлежат к излюбленным китайцами сторонам их жизни, особенно к их преданиям древности, их истории, их быту, и т. п.»

. Однако трехвековой опыт изучения истории Китая в России пока мало востребован, редкие исследователи к нему обращаются. Как правило, этот опыт рассматривается лишь в исследованиях по истории отечественного востоковедения или китаеведения.

Первые работы, обобщающие опыт отечественно китаеведения, появились в начале XIX в. В 1825 г. в журнале Г. И. Спасского

«Азиатский вестник» была опубликована статья А. Ф. Рихтера «О состоянии Восточной Словесности в России». Первым русским синологом, занимавшимся переводами китайской исторической литературы, был назван И. К. Россохин

, а все опубликованные переводы А. Л. Леонтьева

автором статьи были представлены довольно полно. Исследователь уже в начале XIX в. пришел к интересному выводу: «Почтенный Леонтьев, оказавший столь много услуг отечеству своими переводами, ныне почти забыт»

. В данной работе А. Ф. Рихтера показаны все крупные публикации синологов до конца первой четверти XIX в., до переводов Иакинфа (Бичурина)

.

Во второй половине XIX – начале ХХ в. в России вышло несколько исследований, специально посвященных истории двух главных синологических учреждений – Российской духовной миссии в Пекине и Факультета восточных языков. В их числе были обобщающие работы иеромонахов Николая (Адоратского)

и Алексия (Виноградова)

об истории миссионерства

, работы В. В. Бартольда

, «История изучения Востока в Европе и России»

и «Обзор деятельности факультета восточных языков», статья дипломата И. Я. Коростовца

, подготовленное в Пекине под руководством епископа Иннокентия (Фигуровского)

краткое обобщающее исследование по истории Миссии

и т. д.

Многие русские синологи уже в XIX в. свои работы по истории Китая предваряли небольшими очерками по историографии вопроса. Например, в опубликованной в 1885 г. работе С. М. Георгиевского

«Первый период китайской истории» имеются такие тезисы: «Что касается европейских синологов… арх. Палладий, Скачков… ознакомляя Европу с более поздней жизнию Срединнаго царства, упоминали о его древних временах только мимоходом, не говоря также и о тех писателях, которые (как, напр., Иакинф, проф. Захаров…), обогащая европейскую литературу специальными трудами по тем или другим предметам древности Китая или отводя обзору последней значительное место в своих общих сочинениях, либо исключительно держались китайских источников, не считая нужным подвергать их многосторонней критике, либо обстоятельно излагали свои взгляды только на интересовавшие их предметы и высказывались без приведения точных оснований вообще о первых периодах китайской истории…»

. С. М. Георгиевский в XIX в. обратил внимание и на проблемы, отметив: «Благодаря деятельности кабинетных ученых и отважных туристов, существует довольно значительная европейская литература, знакомящая нас с разными эпохами истории этой страны и бытом ея обитателей; но нельзя также отрицать, что масса противоречий в выводах и заключениях…»

.

В советской историографии интерес к историческому наследию русской синологии был неизменным с первых послереволюционных лет. Уже в 1918 г. в «Известиях Российской Академии наук» была опубликована статья об исторических трудах первого русского академика-синолога В. П. Васильева

. А с начала 1920-х гг. к работе над историей русского востоковедения приступил воспитанник Археологического и Лазаревского институтов М. Ф. Достоевский

. Тогда же, в 1920-х гг., с составления «Библиографии Китая» начал свои исследования по истории русского китаеведения воспитанник Практической восточной академии и Ленинградского восточного института П. Е. Скачков

.

Исследователи в 1920–1930-х гг. не ставили перед собой задачи рассмотреть опыт изучения истории Китая в России, а восстанавливали историю отечественного китаеведения как комплексной науки. Например, П. Е. Скачков писал М. Ф. Достоевскому: «План моей работы таков – отыскивать кажущихся незначительными китаистов, о которых мы все имеем очень мало сведений (Кяхтинская школа, самостоятельно выросшие в Китае, окончившие востоковедные вузы и т. д.), обрабатывать постоянно крупных синологов и китаистов, о которых сохранилось много материалов и имена которых известны»

. Можно признать, 1920-е гг. были достаточно плодотворными в части изучения истории отечественного востоковедения. Самый авторитетный советский историограф и библиограф русского китаеведения П. Е. Скачков в середине ХХ в. отметил: «Работа В. В. Бартольда “История изучения Востока в Европе и России”, в которой китаеведению уделено немало страниц, до сих пор остается непревзойденной как у нас, так и за границей (она была переиздана в 1925 г.)»

.

В советской историографии наибольшее внимание уделялось вкладу в изучение истории Китая архимандрита Иакинфа (Бичурина). Китаевед Н. В. Кюнер

писал: «Над практическим освоением богатства фактов китайских источников и введении его через переводы в научный обиход немало потрудились представители старого китаеведения, особенно Никита Яковлевич (Иакинф) Бичурин… Ценность китайского текста, в основном из династийных историй (от Ши цзи по Тан шу включительно), и надежное качество перевода Бичурина остаются непоколебленными, несмотря на более 100 лет, истекших со времени первого издания этого труда…»

. Правда, в работах ряда советских исследователей истории отечественного китаеведения был такой недостаток, как замалчивание достижений русской науки второй половины XVIII – начала ХIХ в. П. Е. Скачков, высоко оценивая работу В. В. Бартольда, обращает внимание: «Однако и эта книга не свободна от некоторых погрешностей. Например, в ней отсутствуют даже имена первых русских китаеведов И. К. Россохина и А. Л. Леонтьева…»

. Вообще в советское время утвердилось такое мнение: «Со времени Иакинфа продолжалась традиция членов миссии: освоив восточные языки, изучать Китай, его историю, как древнюю, так и современную…»

. На самом же деле уже первые воспитанники Пекинской миссии, почти за сто лет до архимандрита Иакинфа (Бичурина), много и плодотворно занимались историей Китая. Здесь можно вспомнить, что вклад вышеупомянутых синологов в русскую науку был по достоинству оценен исследователями истории отечественного востоковедения уже в первой половине XIX в.

Довольно жестко и не всегда справедливо раскритиковал весь опыт изучения истории Китая не только в России, но и вообще на Западе патриарх советского китаеведения В. М. Алексеев

. В его рукописном наследии сохранились следующие утверждения: «Как известно, с учебником китайской истории доселе дело обстоит плачевно, ибо как можно написать о Китае нечто подобное научным курсам или книгам по истории Греции и Рима, если, скажем, даже “основные истории” (чжэн ши) не только не подвергались еще синологической критике, но и вовсе не переведены (за небольшим исключением) ни на какой европейский язык? … нужда в таком учебнике большая, особенно для русских читателей, ибо на их языке, если не упоминать бесконечно устарелых, да и ничтожных самих по себе, очерков Авенариуса, Тужилина и рукописных переводов Иакинфа, это дело еще и вовсе не предпринималось»

.