Мун крекерс

Прошло не меньше минуты, пока вахтер неспешно приподнял веки, посмотрел мутным взглядом на визитеров и снова закрыл глаза, будто дремый кот.

Кляч вздохнул, помялся, затравленно глянул на астронавтов и сызнова постучал, что-то проскулив через прутья. Вахтер никак не отреагировал.

– Что еще за паскудство? Он там что, издох?! – не вытерпел Обабков, в голове у которого кипело, как в паровозном котле.

Филон, напротив, наоравшись вдоволь, впал в философское расположение духа, даже в некое благодушие. Сняв со спины рюкзак, он вытащил из него флягу и кусок утаенной под рясой «краковской».

– Отведай. Да не ты, олух! Держи, Петрович, подкрепи силы. Контрабанда. На себе вывез.

– Мы тут что, на пожрать пришли?! – возмутился дачник, но колбасу принял, выбрав больший кусок.

– Что глядишь, зеленый? Али пропуск забыл у бабы? Иди к решетке, тормоши этого засранца. И то, не до зимы же нам торчать. Думаешь, зима бывает у них, Петрович?

– Бывает, едрить твою в пересылку! – огрызнулся Кляч, в сущности ни в чем не виновный. Затем принюхался и расстроился пуще прежнего, – Угораздило связаться с нищебродами.

От переживаний проводник весьма продвинулся в русском. Затем достал из кармана медный жетон и легонько позвенел о вертушку. Стражник мгновенно очнулся, высунул багровый язык и тяжело задышал.

– Бакшиш нужен. Деньги есть у вас? – вопрос лунатика прозвучал тепло и вкрадчиво, словно от знакомого сутенера.

– У нас командировочные строго под отчет, – отрезал Филон, стискивая в кармане упертый со стола товарища капитана увесистый портсигар с выбитым номером пенитенциарного учреждения.– А в чем юмор?