Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 1. Русский морок

– Здесь, в Москве и Подмосковье, на наших оборонных «ящиках» стоят такие контрразведывательные заслоны контроля, только танков не хватает. Происходят небольшие утечки, большей частью малосущественные, общего характера. Пьяная болтовня на приемах! Мы активно контролируем, здесь все перекрыто плотным строем в несколько рядов, так что их агентуре не пробиться к информации.

– То есть у тебя патовая позиция, как в бильярде?

Увидев, что Андропов как-то неопределенно кивнул, Брежнев, зная, что тот не игрок в бильярд, снисходительно пояснил:

– Это если каждый из игроков три раза подряд, по очереди нарушает правила, и они не стремятся к победе в партии, так как это может привести к неминуемому поражению, то игра считается патовой. После этого переходят на другой стол, шары расставляют заново, и партия переигрывается. Переходи на новый стол, расставляй шары и переигрывай партию! Вот так, Юра!

Тот встал, подхватив кожаную папку, как бы готовясь уходить. Это был отработанный ход, он хорошо знал, что главное произносится у порога, перед уходом. На этот раз ничего более сказано не было.

– Сегодня же начинай эту работу! Докладывать еженедельно! – генсек сказал это обычным деловым тоном, словно ничего не произошло только что, и махнул на прощание рукой.

Андропов повернулся и вышел, мысленно повторяя слова Брежнева о «пате». В его понятии, на его лексиконе, это был цугцванг[40 - Положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции. Однако сам смысл понятия «цугцванг» в шахматах значительно шире. Разговор идет о таких позициях, в которых любой ход, который делает игрок, приведет к ухудшению положения. Перефразировав, можно сказать, что цугцванг в шахматах – это принуждение к ходу, который вызывает ухудшение позиции. Термин «цугцванг» был официально принят в 90-х годах XIX века, но им пользовались очень давно (нем. Zugzwang «принуждение к ходу»).]! Он начинал вертеть задачу, которую поставил перед ним генсек.

Стараясь последнее время упрощать свою жизнь, которая мертвым, огромным грузом уже сильно придавила его, он сразу же определил главные ходы. Первым и основным исполнителем будет его доверенный человек, его помощник, который за десятилетия совместной работы еще ни разу не подвел его. «Да, только он! С его хваткой и целеустремленностью!»

В приемной столкнулся с Черненко, тот, как всегда, бесстрастно поздоровался с ним. В ответ Андропов, уже начиная разыгрывать партию, как бы вспомнив, дружески спросил:

– Здравствуй, Костя, хорошо, что встретил тебя! Наши документы на увеличение зарплаты нашим сотрудникам в ГДР слегка застряли, секретариат держит?

– Здравствуй, Юра! Не может быть, наш отдел всегда быстро и четко работает по всем представлениям из комитета. Там взяло паузу 1 управление Госбанка, сверстать не успевают, но сегодня мы все получим. Завтра на заседании Секретариата ЦК КПСС будет проведено! – уверенно проговорил Черненко и заторопился в сторону дверей кабинета.

Февраль 1977 года. Москва. Старая площадь. ЦК КПСС. Начальник Отдела оборонной промышленности ЦК КПСС Иван Дмитриевич Сербин в начале рабочего дня вошел в свой кабинет на Старой площади, где, подойдя к столу, мизинцем сдвинул бумаги, которые лежали в папке с почтой, пока наконец не выудил нужную, взял ее и несколько раз прочитал.

«Заключение по эскизному проекту на систему «Болид»

Универсальная крылатая ракета с преодолением (М=2,5–3,0) разрабатывалась в соответствии с Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Гиперзвуковая крылатая ракета такого класса является сильным инструментом сдерживания в мировой гонке вооружений и предназначена для массового поражения объектов, находящихся за пределами 5000 км. КР запускается с наземных пусковых установок, атомных подводных лодок пр. 667А и стратегических бомбардировщиков Ту-95.

Это изделие имеет уникальную, единственную в мире разработку радиолокационной системой коррекции по считываемому рельефу местности для управления полетом в цифро-аналитическом исполнении. При создании ракеты было найдено много оригинальных технических решений, обеспечивающих длительный полет КР на высоте более 20 км со скоростью более 3500 км/ч. Ракета имеет комплекс преодоления ПРО. Большие размеры определяли значительную ЭПР, но защитой КР должны были стать не только скорость и высота, но и специальная аппаратура, создающая за самолетом-снарядом длинный шлейф ионизированного воздуха, препятствующий точному наведению зенитных ракет (плазменные стелс-технологии). Для этого используется генератор пучка электронов. Конструктивно ракета выполнена по схеме «утка». Маршевая ступень имеет треугольное складывающееся крыло и складное вертикальное оперение. Оснащена турбореактивным двигателем разработки Конструкторским Бюро Уфимского моторостроительного объединения.

Стартовая ступень морского и наземного вариантов ракеты «Метеорит» имеют два жидкостных реактивных двигателя с суммарной тягой 24 т с управляемыми поворотными соплами и временем работы двигателей около 32 секунд. Они созданы на базе первой ступени межконтинентальной баллистической ракеты 15А20 (УР-100К).

Дальность стрельбы ракеты «Болид» составляла более 5000 км. Высота маршевого полета – 22–24 км при скорости около 3000 км/ч. Вооружение составляет атомный заряд повышенной мощности, защита имеет трехстороннюю систему…»

– «Болид» с утра бодрит, да так, что голова болит! – пробормотал начальник отдела фразу, которую запустил один из разработчиков проекта, и вышел с этим «заключением» к своему заместителю.

«Это и есть наш эффективный ответ в направлении создания востребованного и очень своевременного вооружения. Эффективный ответ!» – повторял он про себя, открывая дверь кабинета замзавотделом и прикидывая в уме последнюю информацию по «изделию».

Аналитики из Главного штаба Военно-Морского Флота впервые подняли тему сверхдальней ракеты еще в октябре 1976 года, в предложенной концепции сверхзвуковой высотной малозаметной стратегической крылатой ракеты «Болид», унифицированной по носителям, способам базирования и универсальной по поражаемым целям.

Подмосковные предприятия получили задания на разработку этого «изделия» как одного из главных средств сохранения баланса стратегических ядерных сил. Оснащенная уникальным «интеллектом», позволяющим совершать любые маневры на траектории полета, с точным выходом на заданную цель, эта ракета была бы практически неуязвима для противоракетной обороны.

Подготовка совместного тактико-технического задания по решению Сербина, как начальника Оборонного отдела ЦК КПСС, проходила в рабочем порядке, что заметно сократило время его написания и согласования. Параллельно на предприятии выпустили первые эскизные и технологические проекты по всем модификациям.

Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР в декабре 1976 года этому «изделию» был обозначен государственный приоритет. Одно из подмосковных предприятий стало головной организацией по созданию комплексов «Болид» и бортовой системы управления ракетой с привязкой базирования на атомных подводных лодках и тяжелых бомбардировщиках.

Сербин вошел в кабинет заместителя, поздоровался кивком и положил на стол бумагу с заключением:

– Дайте для Севмашпредприятия разрешение использовать вместо АПКРРК[41 - Атомные подводные лодки (крейсера) с крылатыми ракетами.] пр. 949, там у них ничего не вмещается, подводную лодку проекта 667А. Переоснастить и подготовить ее для изделия «Болид». Во-вторых, для отработки этого комплекса в авиационном варианте базирования, – такое же задание Таганрогскому авиазаводу на базе ракетоносца Ту-95МС переделать в специальный самолет-носитель того же изделия и присвоить ему обозначение Ту-95МА.

Немного поколебавшись, хитровато улыбнулся, и добавил:

– Готовьте все материалы в развернутом виде, со сносками и уточнениями. Наш с вами новый Секретарь ЦК по обороне читает материалы только с полной расшифровкой терминов и понятий! С подробностями! – прищелкнул пальцами и вышел.

Замзавотделом поддернул очки на носу и долго смотрел, как выходит из его просторного кабинета начальник. Поднял трубку телефона и позвонил инструкторам:

– «Иван Грозный» сегодня, на удивление, в хорошем настроении, не иначе как ждать беды!

Ивана Дмитриевича Сербина чаще в разговорах или так, про себя, называли Иваном Грозным. Такое громкое прозвище он получил за жесткость в принятии решений и контроль за их исполнением. Интеллектуал, выпускник с красным дипломом МГУ им. Ломоносова, доктор физико-математических наук, он иногда позволял себе в работе и общении переходить на упрощенный, но понятный язык мата.

– Да уж куда более! Скинул мне вчера для «уральца» готовить сводный отчет! – ответил инструктор. «Уральцем» между собой называли назначенного и недавно утвержденного нового Секретаря ЦК КПСС по оборонной промышленности, бывшего Первого секретаря Свердловского областного Комитета КПСС Якова Рябова.

Весь отдел с большим интересом отсматривал многосерийный фильм под названием: «Дмитрий Федорович Устинов, секретарь по оборонке, подбирает преемника на свое место». Серии были увлекательные, и после каждой шло тихое закулисное обсуждение. Все знали нрав Устинова и его отношения с первым лицом государства, поэтому кандидаты на это место проскакивали мимо, как пули из кривого ружья, пока наконец Леонид Ильич Брежнев не решил этот вопрос самостоятельно, без рекомендаций со стороны. Как в человеке он, как всегда, не ошибся, выбрав этого свердловчанина, партийца с не менее крутым характером, чем устиновский, да и опытом работы по военной тематике. Свердловская область была одной из главных «кузниц» всего оборонного комплекса страны.

В такое непростое организационное время появился на свет проект комплекса морского и авиационного базирования универсальной малозаметной стратегической крылатой ракеты, и начались первые пробные обкатки нового изделия на стендах и полигонах.

Февраль 1977 года. Старая площадь. Сектор оборонной промышленности ЦК КПСС. Секретарь ЦК КПСС по оборонной промышленности Я. Рябов перелистывал, просматривая накопившиеся бумаги в двух папках, лежащих перед ним на столе, когда пронзительно затрезвонил телефон из канцелярии генсека. Услышав голос секретаря, немного успокоился и послушно записал на страничке еженедельника: «Срочно! До 14 часов подготовить обзорную справку по изделию «Болид» для Л. И.»

Положил трубку телефона, придвинул к себе еженедельник и лихорадочно пролистал его. Помнил, что это изделие упоминалось за эти полгода однажды, недоумевая: «Был же у Леонида Ильича десять дней назад. Доложил ему про наши красавцы ТУ-144, а что этот «Болид»! Что это за интерес к этому проблемному изделию! Там только, как я помню, одни прогрессивные задачки, не по времени!»

Не понимая причины такого интереса Брежнева и не найдя ничего у себя, он, в нервном напряжении, набрал номер телефона ВЧ начальника отдела Сербина, его второй номер на даче, которого тот не без труда добился. «Кремлевку»[42 - Высокочастотная телефонная правительственная связь, спецсвязь, телефон с гербом (еще название «вертушка»).] ему поставили в спальне, когда он еще «сидел под Устиновым», а тот имел привычку звонить хоть посреди ночи, хоть под утро и спрашивать ровным, требовательным голосом о состоянии дел. Сербин, подброшенный пронзительным звонком телефона ВЧ, мигом снимал трубку и отвечал: «Ну что вы, Дмитрий Федорович, конечно, не разбудили. Работаю», матерясь про себя семиэтажным матом, отголоски которого срывались с его рта в трубку, на что Устинов переспрашивал: «Не понял, что вы сказали?!»

Набирая номер телефона, Рябов сообразил, что сегодня не воскресенье, как ему в ажиотажном нервном напряжении почудилось, бросил трубку ВЧ и набрал внутренний, цековский номер начальника оборонного отдела.

– Иван Дмитриевич, срочно зайдите ко мне, – прерывисто проговорил он в трубку, думая, что вот, не успел еще как следует охватить все дела, как появилась эта невероятная удача на его пути: сам генсек заинтересовался этим изделием, и если правильно попасть в струю при докладе и уловить его желания, то это будет значить многое. Очень многое!

«И как знать, – думал он, – может быть, на этом я и сделаю тебя, Митя Устинов! Хоть и стал маршалом, министром обороны, но так и не вылез из этого кресла, все руководишь моим новым хозяйством! Как не хотел никого на свое место, так и получилось, ни нам, ни вам! – Рябов встал и заходил по кабинету, а тут при этой мысли непроизвольно глянул на кресло за письменным столом. – Во всем упирается, смотрит мимо! Я же знаю, как он по каждой кандидатуре на свой бывший пост Секретаря ЦК КПСС по оборонке бегал к другу своему Лене Брежневу и всякий раз отговаривал. Он, как и раньше, все держит в своих руках, так и не отпустил ничего! Ну, как тут можно так работать!»

В дверь тихо стукнули, и вошел Сербин, с порога внимательно приглядываясь к своему начальнику и стараясь понять по выражению лица, в чем причина вызова.

– Что с нашим изделием «Болид»? – напряженно глядя на него, спросил Секретарь ЦК, когда завотделом присел за приставной столик.

– Как это «что»? – удивился тот не вопросу своего нового шефа, а тону, которым был задан. – Это изделие делается, создается. Я вам пока не даю полную справку по нему, потому что они не продвинулись, поэтому состояние дел соответствует тому отчету, который у вас лежит три месяца.

– Ну да, вроде бы я читал, не помню. Я ведь утверждался тогда, в октябре, не до справок было. Так, значит, на сегодня никаких подвижек нет? – задумчиво переспросил, пожевал губами и решительно сказал: – Приготовьте справку по этому изделию сейчас, я прочитаю и подпишу.

Через полтора часа, отправив справку в канцелярию Генерального секретаря ЦК КПСС, Рябов просидел до вечера как на иголках, ожидая вызова для обстоятельного доклада к генсеку, но ничего не произошло, и он, потухший, снова взялся за текущие дела.

На следующий день, когда в телефонной трубке прозвучала первая фраза Л. И. Брежнева, Рябов привстал с кресла.

– Товарищ Рябов, подготовьте вопрос на секретариате по изделию «Болид». Сегодня!

– Леонид Ильич, все понял! Подготовлю! Будем закрывать проблемную разработку?

– Ты что, Рябов! – загрохотал в трубке бас генсека. – Подготовить полную информацию по нашему перспективному оружию, доложить и принять соответствующее постановление! – Пошли гудки отбоя. Полуприподнявшись, выслушав этот короткий, убийственный для себя диалог, Рябов тяжело уселся, так и не успев ничего сказать в ответ. Достал платок и вытер вспотевший лоб. Тренированный партийный бонза вдруг почувствовал свою полную беспомощность. Он не угадал желание генсека и вылез со своим предложением не по делу! Провалился, как мальчишка!

Дрожа от прокола, позвонил Сербину, попросил принести все материалы по изделию «Болид» и начал внимательно просматривать страницу за страницей. Помощник несколько раз вызванивал ему, но тот не брал трубку, а когда осторожно заглядывал в кабинет, то Рябов свирепо махал рукой – не мешай!

Привыкший сам у себя в области, высокомерно приподняв правую бровь, раздавать подобного рода авральные задания, он теперь сам получил, как мелкий инструктор отдела, которому нет необходимости объяснять что-либо, такой вот, небрежный приказ. Самым тревожным для него было то, что этот приказ он получил за два часа до заседания Секретариата ЦК КПСС, да еще от самого Брежнева! Подготовить, заслушать и, мало того, еще и принять соответствующее постановление! Ошибись он еще раз в правильной трактовке мыслей и желаний генсека, жди завершения своей, так хорошо идущей вверх карьеры и перевода на хозяйственную работу, а то и куда похуже.