Екатерининский парк

– Телефон? – переспросил Чайкин. – Так он же в пруду утонул.

– А при чем здесь телефон? – напрягся Завадский.

– Помните, Морозов говорил, что перед тем, как всё случилось, на его телефон приходили какие-то сообщения? Может, в них кроется разгадка?

– Ерунда! – отмахнулся Завадский. – Да и как теперь прикажете его искать? Водолазов вызывать? Весь пруд прочёсывать? Нам этого никто не позволит.

– А можно как-то узнать, что было в этих сообщениях?

– Наверное… – пробормотал Чайкин.

– Вот и отлично!

Екатерина Андреевна повернулась и направилась к выходу. Возле двери она задержалась.

– И с какого номера они приходили?

– А что, если правда узнать? – спросил Чайкин, когда дверь за Екатериной Андреевной закрылась.

– Это же твоя тётя придумала, вот ты и узнавай, – ответил Завадский. – Хотя надо признать, тут она, похоже, права.

Екатерина Андреевна подошла к пруду и с сомнением посмотрела на мутную воду.

– Ассалому алейкум! – раздалось позади.

Екатерина Андреевна обернулась и увидела старого таджика.

– А, Сархат! Вы-то мне как раз и нужны, голубчик.

– Щиво изволите? – произнёс Сархат и, растянув губы, продемонстрировал четыре золотых зуба.

– Во как! – воскликнула Екатерина Андреевна, всплеснув руками. – А где, скажите, пожалуйста, ваш Анзур?

– Та вон идёт-биридёт, – ответил Сархат, показав на ковыляющего с метлой под мышкой и граблями в руке Анзура.

– Что это с ним? Почему он хромает?

– А! – Сархат махнул рукой. – Я ему гаварил, ни наси насок сапог, наси партянка. Ни сулушал.

– Натёр, что ли?

– Савсем натёр!

– Ну, это не беда. Я тоже время от времени натираю. Как купила новые туфли, так уже целый год натираю. Вот! – Она достала из сумочки тюбик и протянула подошедшему Анзуру. – Смазывай два раза в день, утром и вечером. Через три дня всё пройдёт.

Сархат быстро перевёл ему на таджикский.

– Сыпасиба! – выдавил из себя Анзур.

Екатерина Андреевна ласково посмотрела на него и улыбнулась.

– Не за что! Кстати! Не откажите в любезности, мне нужна ваша помощь.

– Щиво изволите? – повторил Сархат недавно выученную фразу.

– Да, да, я именно об этом. Один мой знакомый обронил здесь свой телефон.

– Гиде? – Сархат закружился юлой, оглядывая окрестности.

– Нет, нет! Там! – Екатерина Андреевна показала рукой на пруд.

– Уах! – хором сказали Сархат и Анзур.

– Нужно его найти.

– Гиде искат? Пируд балшой! – воскликнул Сархат, хватаясь за голову.

– А везде искать не надо, – сказала Екатерина Андреевна, подойдя ближе к пруду. – Вот где-то здесь. От берега до середины, не дальше.

– Ни, ни, ни, – мотая головой, ответил Сархат. – Никак ни можна! Видишь, написан – купаний запршено! Щилавек у пируд нильзя. Вада палахой, сыразу изирывайся.

– Как это, взрывается?

– Быдыщ! – изобразил Сархат.

– Вы про тот случай с девушкой?

– Да, да, девущк.

– Так вы полагаете, это вода такая… взрывоопасная?

– Савысем апасный!

Екатерина Андреевна присела на корточки и сунула руку в воду. Сархат и Анзур боязливо попятились.

– Да нет, бессмыслица какая-то! – сказала Екатерина Андреевна и оглянулась на перепуганных таджиков.

Весь их вид – перекошенные от страха лица, дрожащие колени – давал понять, что в ближайшее время загнать таджиков в пруд не удастся.

– А как же вы рыбу ловить будите? – прищурившись, спросила Екатерина Андреевна, вспомнив об их любимом ночном занятии.

Таджики переглянулись.

– Берег лавить, – поразмыслив, ответил Сархат. – Лодка лавить.

– Ну, вот и телефон поищите с лодки, – нашлась Екатерина Андреевна. – Граблями.

Она кивнула на шанцевый инструмент, который Анзур прижимал к груди. Таджики снова переглянулись, посмотрели на грабли.