Екатерининский парк

– Как же ты не знаешь? – возмутился Морозов. – Ты же сам их на Свету надел! Подарок, подарок!

– Вы меня с кем-то спутали, – продолжал сопротивляться Коробейник.

– А почему вы от нас убежали? – спросил Чайкин.

– Испугался.

– Чего? – поинтересовался Завадский.

– Что вы эти… рэкетиры.

– Мы же предъявили вам удостоверения, – возразил Чайкин.

– Мало ли таких удостоверений! Вон, в любом переходе купить можно.

– Слушай, ты! – вспылил Завадский. – Ты мне тут дурочку не валяй.

– Я никого не валяю. Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю.

Завадский беспомощно откинулся в кресле.

– Ну, как же не знаете, голубчик! – послышался голос Екатерины Андреевны. – Я бы на вашем месте не стала отпираться. – Она подошла к Коробейнику, заглянула прямо в глаза и обезоруживающе улыбнулась. – Вы же только хуже себе делаете. Ведь камера наблюдения всё зафиксировала: и вас, и бусы.

Коробейник на мгновение застыл, и тут его понесло:

– А что вы ко мне прицепились? Я ничего противозаконного не совершал. Где сказано, что торговать – это преступление? А я даже не торговал, я просто проводил рекламную акцию. Реклама теперь тоже преступление? Я не понимаю, в чем меня обвиняют? И если уж на то пошло, обвиняйте не меня, а того, кто это всё устроил.

Он умолк и потупился.

– Устроил? – переспросил Завадский. – Вы кого имеете в виду?

– Кого, кого… Этого… ну, мужика с лодочной станции. Это он мне те бусы всучил и фотографию вон ихнюю показал. И ещё этот… как его… купон!

– Что за купон?

– На бесплатное катание, – вспомнил Морозов. – Точно! Там ещё купон был – целый час бесплатного катания на лодке.

Завадский с Чайкиным переглянулись.

– Ну вот, кажется, кое-что уже проясняется, – сказала Екатерина Андреевна, вставая и направляясь к двери.

– А по мне, так всё ещё больше запутывается, – проворчал Завадский.

– Кстати! – Она обернулась и посмотрела на Коробейника. – А почему вы называете себя «мерчандайзером»?

– Не знаю. – Коробейник пожал плечами и, подумав, добавил: – Слово красивое.

– Дело в том, что мерчандайзер – это, скорее, товаровед. А вам бы следовало именовать себя «хокером».

– Какой же я хакер?

– Не хакер, а «hawker», что в переводе с английского означает «уличный торговец»… Ну что же, дальше, я думаю, вы сами разберётесь.

– Я провожу, – сказал Чайкин и вышел в коридор вслед за Екатериной Андреевной.

– Ну, ты даёшь, тёть Кать!

– Учись, студент. – Екатерина Андреевна ласково щёлкнула его по носу. – Словосочетание «камера наблюдения» сразу делает людей искренними. Только это мало что нам даёт. Если тут и впрямь замешан лодочник, то его уже и след простыл.

Она повернулась и пошла к выходу.

– Тёть Кать! – крикнул Чайкин.

Екатерина Андреевна обернулась.

– А разве там камеры есть?

Екатерина Андреевна сидела в кресле с небольшой книжкой в руках. На обложке – огромная оса на фоне четырёхмоторного самолёта, а сверху надпись «Death in the clouds»[5 - «Смерть в облаках» (англ.).].

Казалось, она очень внимательно вчитывается в захватывающий роман Агаты Кристи – Екатерина Андреевна никак не спешила переворачивать страницу. Однако при ближайшем рассмотрении становилась ясна причина такой медлительности – глаза Екатерины Андреевны были закрыты, она спала.

Телефонный звонок взорвал тишину. Екатерина Андреевна вздрогнула, книжка полетела на пол, очки соскочили с носа и брякнулись на колени.

Телефон продолжал звонить. Ещё мгновение Екатерина Андреевна пыталась сообразить, откуда доносится этот назойливый звук, и наконец поняв, кинулась в прихожую.

– Я слушаю! – прокричала она в трубку немного громче, чем следовало.

– Его нет, – послышался в трубке полный отчаяния голос Чайкина.

– Кого? – не поняла Екатерина Андреевна.

– Лодочника. На станции сказали, что он ещё вчера уволился. Дома его тоже нет.

– Этого и следовало ожидать, – проговорила Екатерина Андреевна. – Кстати, у него фамилия случайно не Лодочник?

– Нет, – отозвался Чайкин. – Корытов.

– Ну, это почти одно и то же… Ты Завадскому уже сообщил?

– Нет ещё. Иду докладывать.

– Ладно, не отчаивайся. Либо мы что-нибудь придумаем, либо этот Корытов сам где-нибудь объявится.

– Хорошо бы, тёть Кать!.. Ладно, пока!

– Пока, – ответила Екатерина Андреевна и повесила трубку.

Вернувшись в комнату, она выглянула в окно. Стояла пасмурная погода, но дороги были сухие.