Охота на министра

– А ты уверен, что всё это правда?

– Я попытаюсь уточнить… А ты на всякий случай посмотри там, чтобы в случае чего… Ну, в общем, ты сама всё знаешь.

– Ой, Лапа, только не накаркай!.. Подожди, мне в дверь звонят. Я потом с тобой свяжусь.

– Чёрт, у меня тоже в дверь трезвонят. Ну, значит, началось…

Глава 11. Сон в руку

Следователь по особо важным делам Егор Трофимович Викулов к сорока годам уже перестал чему бы то ни было удивляться. Всякие дела пришлось расследовать – и кражи со взломом, и изощрённые мошенничества, взять хотя бы те самые «авизо». Но тут у него просто глаза вылезли на лоб. Это надо же, при всём честном народе, в двух шагах от Кремля творилось что-то совсем невообразимое. Да он такое и представить себе не мог, хотя прежде не жаловался на свою фантазию. Собственно, не в фантазии здесь было дело, однако наглость, с которой провёртывались все эти аферы, выходила за пределы, доступные его воображению. Так раздербанить государственный бюджет, не вызвав ни у кого в Кремле ни малейших подозрений – на это требовались какие-то нездешние мозги. Словно бы на Пречистенском бульваре приземлился инопланетный звездолёт, из него вывалилась компания яйцеголовых интеллектуалов и начала прибирать к рукам всё, что представляло для неё какой-то интерес. Финансовые учреждения и торгово-посреднические конторы, банки, шикарные бутики, недавно отреставрированные дома со всем их содержимым, да что дома – даже землю, на которой те дома стояли, загружали в звездолёт. Целые кварталы на глазах у почтенной публики исчезали. Но самое странное – никто этого до поры до времени не замечал! Как такое может быть?

Если бы не нашёлся клиент, который просто офигел от суммы требуемого «отката», так бы и оставались все в неведении. Дальнейшее было делом техники – была задержана некая дама, гендиректор ООО. С неё-то всё и началось, а вслед затем словно бы с горы понёсся снежный ком, который временами грозил похоронить под собой и группу следователей, да и весь Следственный комитет в придачу, если бы информация стала известна раньше времени в Кремле.

Иногда казалось, что нет уже такой мошеннической схемы, которая не была бы реализована в этом деле. Скажем, сдача в аренду помещений по заниженной цене с тем, чтобы некая сумма оседала в карманах заинтересованных людей – это самое простое, доступное даже председателю жилищного кооператива. Но вот проходит месяц-другой, и выясняются обстоятельства… Ну просто уму непостижимо! Сначала огромные бюджетные средства вкладываются в освоение территории или в обустройство помещений, а затем всё это по дешёвке продаётся, причём покупатель на все условия согласен, лишь бы получить лакомый кусок. И какой «адьёт» решится теперь утверждать, что тут обошлось без солидного «отката»?

Но вот проблема – как всё это доказать? Потому и возник этот образ с инопланетянами – нашим-то прежде и в голову не могло прийти, чтобы всё так замаскировать. Хотя, с другой стороны, углядеть за всем просто невозможно, ресурсов явно недостаточно, поэтому только крохотный процент преступлений раскрывается. Да и то при условии, если кто-то, незаслуженно обойдённый при распределении неправедных доходов, сдаст жуликов со всеми потрохами. На сей раз, видимо, многие были обижены – то ли тем, что им так ничего и не досталось, то ли и взаправду радели за Отечество. В общем, на каком-то этапе даже военная контрразведка подключилась. Ей ведь сам бог велел быть в курсе, а преждевременный интерес к этому делу Следственного комитета мог вызвать ненужную озабоченность в «верхах».

Финал первого акта был достоин пера Михаила Афанасьевича. Когда открыли дверь квартиры на Пречистенке, перед группой следователей, экспертов, спецназовцев и двух понятых из жилконторы предстала Василиса, собственной персоной – ещё не успевшая сделать макияж, в полупрозрачном пеньюаре, через который просвечивали все её уже изрядно потасканные прелести. А за спиной Василисы маячил заспанный, видимо, ещё не успевший опохмелиться сам Федюкин – голый, если не считать цветастых трусов, которые еле держались где-то в нижней части объёмистого живота.

Когда зашли в квартиру, предъявив постановление на обыск, у одного из понятых некстати вырвалось:

– Однако хорошо устроилась!

– И ничего особенного, – спокойно ответила ему Василиса, словно бы это какой-то случайный гражданин забрёл к ней в дом, а вовсе не оперуполномоченные во главе со следователем.

– Я тут посчитал, всего двенадцать комнат, – возразил эксперт.

– Ну вы и нахал! Это что же, прикажете мне завтракать в спальне? – обиделась почему-то Василиса. – В кладовке книги предлагаете читать, в кабинете одеваться, в комнате прислуги с бумагами работать, а в ванной обсуждать деловые вопросы с подчинёнными? Так что ли?

– Ну, вам виднее, что и как…

– А где мне заниматься фитнессом? – не унималась Василиса.

«Пожалуй, фитнесс уже не поможет, – прикинул, глядя на её расплывшуюся фигуру, Викулов. – Вот разве что на тюремной баланде посидеть лет пять». А вслух сказал:

– Ну ладно, граждане, после обсудите достоинства квартиры, а нам пора бы начинать.

– Да ради бога, – ничуть не удивившись настойчивости необычных визитеров, согласилась Василиса. – Всё, что найдёте, всё моё. Чужих вещей не держим.

– Вы бы оделись, гражданочка, – опять не сдержался один из понятых.

– Одеваться? Мне? Это в семь утра? – округлила глаза Василиса. – Да за кого вы меня принимаете? – Затем неторопливо прошла в гостиную, уселась в кресло и, демонстративно закинув ногу за ногу, воззрилась на вошедших вслед за ней, словно бы это были не представители российской власти, а так, не достойная её уважения шелупонь, явившаяся в эти хоромы как бы на экскурсию.

Конечно, это был не Эрмитаж, но после предварительного осмотра, когда ещё не дошло до простукивания стен и вскрытия паркета, на столе в гостиной образовалась вполне приличная коллекция изделий с драгоценными камнями, оправленными в золото, серебро и платину. Тут были рубины и сапфиры, бриллианты и крупные жемчужины. Количество ювелирных украшений наверняка превышало тысячу: колье, браслеты, кольца, серьги, наручные часы и броши. Такому богатству мог бы позавидовать сам Али-баба, и всё это ещё предстояло оформить, как положено, пересчитать и описать. Не говоря уже о картинах старинных мастеров, висевших на стенах в гостиной, в кабинете и в библиотеке – даже на кухне обнаружилась картина, согласно предварительной оценке, принадлежавшая кому-то из фламандских мастеров. Что-то вроде ржавой селёдки в обрамлении огурцов и помидор. Увы, в живописи Викулов совсем не разбирался, однако вполне доверял своим коллегам, и если было сказано, что все эти полотна немалых денег стоят, он принимал мнение эксперта как данность и только дал указание занести всё в протокол.

Наверное, кто-то мог бы и позавидовать этому богатству, однако Егор Трофимович за годы службы уже привык ничему не удивляться. Только вздохнул, поскольку вся эта канитель с составлением описи и протокола наверняка затянется не на один день. Эксперт уже изъял пару ноутбуков, теперь предстояло отыскать прочие носители информации. Однако обнаружить крохотную «флешку» размером меньше зажигалки – эта работа могла бы сравниться с мучительными поисками иголки в стоге сена, если бы не помощь представителей военной контрразведки, которые снабдили аппаратурой, облегчившей поиски. И всё же чувствовал Викулов, что никаких доказательств здесь нет и не может быть. Просто потому, что в нынешние времена преступные замыслы не доверяют ни компьютерам, ни тем более бумаге, и даже полученные с этих дел незаконные доходы давно уже лежат в швейцарском банке на подставное лицо – близкого друга или обожаемого родственника. Но сколько ни ройся в документах фирм, через которые переводили деньги за границу, всё без толку. Да потому что причастность основных фигурантов не докажешь – до тех пор, пока кто-нибудь не сдаст. Вот только после этого и начинает крутиться маховик, причём чем дольше и быстрее крутится, тем больше важных лиц, прежде для следствия недоступных, оказываются под арестом.

Одно Викулова огорчало: приказано было Федюкина не трогать, пока не появится достоверный, стопроцентный компромат. Да и по поводу ареста Василисы придётся ещё повоевать. Викулов это почувствовал вчера, когда убеждал начальство подписать постановление на обыск.

– Егор, ты представляешь, в какую авантюру пытаешься меня втравить? Ведь если ничего толком не найдёшь, как мне оправдаться перед ним? – он мотнул головой в сторону висевшего за его спиной портрета. – Это тебе не погоны срывать с подмосковных прокуроров. Тут, понимаешь ли, придворная знать, а с ней надо обращаться очень осторожно.

– Так мы же никого из них пока не трогаем, – смущённо, но с явным сожалением в голосе возразил Викулов.

– Вот если только вырвать сорняки вокруг них, разгрести коррупционные завалы, так сказать, тогда бы я не возражал. Но ты ведь на том не остановишься. Будто я тебя не знаю, – с надеждой посмотрел на следователя его начальник.

– Обещаю, товарищ генерал. Ни шагу в сторону без вашего приказа.

– И с этой Василисой будь поосторожней. Она ещё та штучка, я про неё слыхал. Умная баба, поумнее своего Аркаши.

– Я учту.

– И никаких резких действий, если не найдёшь серьёзных доказательств, – генерал словно бы уже не отдавал приказ, а умолял своего подчинённого не напортачить, не подвести начальника под монастырь.

– Явных доказательств преступных деяний на этом этапе может и не быть, однако уверен, что кое-что найдётся. Так что и общественность будет довольна, да и её защитники не смогут возразить.

– Ну ладно, ты уж постарайся!

Найти-то он нашёл – будет, что показать по телевидению. Но всё это пока не то. Впрочем, теперь появляется надежда хорошенечко прижать эту Василису, теперь она вынуждена будет оправдываться, теперь вряд ли кто-то захочет взять на себя ответственность и приказать всё дело сдать в архив. Однако самое главное, и этому он был несказанно рад – удалось застать Федюкина чуть ли не в её постели. Тут уж подсуетилась контрразведка – своей «наружке» Викулов не очень доверял. И даже когда по секрету сообщили, что вот сегодня Федюкин ночует у неё, даже тогда не верил, что получится. Уж повезло, так повезло! Теперь главный фигурант замазан, но и это далеко не всё. Тут вот что интересно – как будет реагировать на это дело тесть? Когда при живой жене зять позволяет себе гулять на стороне – это одно. Само собой, обидно, надо бы такого проучить, но это всё же мелочёвка, это шалости. А вот если он ставит под удар репутацию заслуженного «кадра», близкого к Первому лицу, тут либо следует жестоко наказать, либо всеми доступными средствами вывести «шалуна» из-под удара. Викулову предстояло определить, какой из этих вариантов выберет Дубков, и разработать наиболее подходящую тактику расследования. И хотя надежды на справедливый исход в подобных делах в любые времена было немного, он всё ещё надеялся: а вдруг?

Да, Василиса – это главное звено. Тюлькины, Сливкины, Загибайло и Пузаны работали только на подхвате, однако от их показаний многое зависит. Если они эту «красавицу» сдадут, тогда и до Федюкина можно дотянуться. Если же нет, всё ограничится посадкой второстепенных персонажей, и крупное дело станет мыльным пузырём. А уж защитники у Федюкина найдутся.

Викулов не ошибся. Уже на следующий день выяснилось, что он «козёл», что вознамерился посадить «эффективного министра». Правда, до обвинений в подрыве обороноспособности страны пока что не дошло, тем более что кое-кому из генералов своими действиями он доставил большое удовольствие. Викулов и сам бы по этому случаю выпил пару рюмок коньяка, однако радоваться было рановато – самое трудное предстояло впереди, только бы не ошибиться, не дать «защитникам» повод отстранить его от следствия.

Да, надо было дело делать, не отвлекаясь на пустяки и не пытаясь угодить начальству. Тюлькина арестовали через месяц, выбрав подходящий момент. Фигурант как раз готовился отпраздновать свой юбилей, для чего арендовал зал на триста мест и даже пригласил на торжество какую-то заокеанскую диву, не считая десятка звездочек поменьше, из числа тех, что ежедневно на телеэкранах пляшут и поют. Обыск удался: Тюлькин, напуганный горьким опытом конца 90-х, предпочитал хранить валюту, что называется, в чулке. Одним «чулком» тут не обошлось, поскольку сумма зашкалила за тридцать миллионов баксов. Такой «предусмотрительности» Викулов прежде не встречал, но ведь и дело это было не совсем обычное. Впрочем, на порядок больше средств и собственности, включая принадлежавшую ему де-факто сеть крупных магазинов, обнаружили у родственников Тюлькина. Схема эта не новая, однако не вполне надёжная, как нетрудно убедиться.

Теперь предстояло уломать Сливкину. Улик против неё было предостаточно, да и она сама своё участие в махинациях после серии допросов перестала отрицать. Поначалу вертелась так и сяк, старалась убедить, что выставленную на продажу недвижимость, числившуюся на балансе министерства, оценивала исключительно исходя из состояния рынка. Однако против фактов не попрёшь – разница между реальной стоимостью и той, которую она там насчитала, была слишком велика. В итоге Сливкина сдалась, пошла на сделку, правда, свою корысть в этом деле отрицала. И всё же вынуждена была признать, что занижала цены по требованию Василисы.

Если бы удалось прижать Пузана, можно не сомневаться, что и Василиса бы со временем сдалась. Проблема состояла в том, что Пузан никаким боком не был причастен к разбазариванию госсобственности. Он был всего лишь кошельком, в который Федюкин аккуратно складывал нелегальные доходы. А впрочем, нет – кошельком был Тюлькин, ну а Пузана можно образно представить как сейф для хранения финансов и недвижимости. Викулов не сомневался, что это так, однако свою уверенность к делу не подошьёшь, а для того, чтобы разобраться в перемещениях денежных средств через фирмы-однодневки и офшоры, требовалось очень много времени. Но даже если бы сумели проследить путь от покупателя собственности, ранее принадлежавшей армии, до кипрского холдинга самого Пузана, это не значило ровно ничего. Да мало ли за какие заслуги он стал миллионером! Десяток дорогих квартир в разных городах страны, несколько земельных участков на Черноморском побережье и даже коллекция автомобилей – это ещё не причина, чтобы в чём-то его подозревать. Так что заставить Пузана сдать с потрохами брата своей обожаемой супруги, увы, нет никакой возможности.

Был и ещё один вариант добраться до Федюкина, но довольно эфемерный. Викулов не мог поверить, что такой опытный, крайне осторожный человек мог складывать все деньги исключительно в одну кубышку. Конечно, сестра бы его не предала. А вот Пузан вполне мог дёру дать – если не из России, так хотя бы от жены. И тогда ключик от этого сейфа можно было бы считать потерянным. Поэтому наверняка Федюкин имел запасной канал накопления денежных средств, однако найти его никак не удавалось. Ну а драгоценности, найденные у Василисы – это просто мелочь при таких масштабах воровства.

Глава 12. Шансы

На первом допросе Василиса, в основном, молчала. Зато из кожи вон лез её адвокат:

– Ну что вы пристали к больному человеку? Ведь у неё же болячка на болячке! А вы её хотите под арест.

Меньше надо было мотаться по ночным клубам, тогда бы удалось и здоровье сохранить. Может быть, и желания красть у государства поубавилось бы. Да уж, чего только не придёт в хмельную голову!

Если честно, то Викулову жаль было Василису. Ещё недавно довольно привлекательная женщина, она постепенно превращалась в некое подобие одесской бандерши, в прошлом «жрицы любви», теперь раньше времени вышедшей в тираж. Даже Федюкин, случись ему встретить её только сейчас, наверняка прошёл бы мимо. Да мало ли таких! Да все московские конторы, от Департамента жилья до райсобеса заполнены до упора такими вот столоначальницами, блюстителями закона и распорядителями с солидным стажем. А ведь этой нет ещё и тридцати пяти. Он попытался представить её в тюремной робе, но эта форма с внешностью Василисы как-то не вязалась. И чего ей было надо? Отец вроде бы богатый человек, неужто от него в наследство получила такую неутолимую жажда брать и брать? Да все эти драгоценности ей носить, не переносить! Только теперь уж вряд ли, отгулялась.

На все вопросы о степени участия в этих делах Федюкина следовал один ответ:

– Он здесь ни при чём. Решения, связанные с продажей военного имущества и недвижимости, принимала я сама. Причём делала всё по закону.

Вот ведь как! Государству убыток на миллиарды, а виновных в этом нет. А потому что рынок! Ну что поделаешь, если за реальную цену никто не желает покупать? Ох, и славно вы, граждане, устроились! Завтра Кремль по дешёвке продадут, якобы избавляясь от непрофильных активов – так вот любопытно было бы узнать, какой в этом случае полагается «откат», или как там у них это называется.

И до чего ловко у неё всё сходится. Вроде бы это папа квартиру ей купил, драгоценности – от мамы, антиквариат – от любимой бабушки. Да при такой родне непонятно, зачем ей устраиваться на работу, если и без того жить можно припеваючи? Зачем тогда закончила юрфак? Кстати, странно, что до сих пор не подыскала мужа. А вдруг, и вправду безнадёжно больна? Ну разве только клептоманией.