Охота на министра

– Да чтобы Федюкина не посадил.

– А куда он денется? Сам должен понимать, тут имидж, престиж власти и всё такое…

– Нет, не скажи, – согласился с директором секретарь Совбеза. – Он в таких делах упёртый, не постеснялся даже олигарха отправить прямиком на нары, под Читу.

– Тоже мне, сравнил. Тот ведь совсем чужой, а это вроде из нашего «гнезда», – снова возразил глава.

– В «Дворянском гнезде» его тесть – не последний человек. А этот так, вряд ли Первый за него заступится, – усомнился директор ФСБ.

– Тогда надо бы на тестя надавить.

– Шутишь! Зять ему фигу показал, когда связался с Василисой. У них теперь к разводу всё идёт.

– Да, конечно, тут Аркаша маху дал! Из-за бабы загубить себе карьеру… – судя по всему, главе Администрации и в голову такое не могло прийти.

– Думаете, его тесть сдал? Да вряд ли, он об Аркашиных делах даже не догадывался.

– Знать не знал, но дал отмашку. Видимо, компромат до поры до времени где-то лежал, ну а когда Дубков на Аркашу обозлился, тут и началось.

– Если так всё просто, можно будет отыграть назад, – неожиданно для всех предложил директор ФСБ.

– То есть? – изумились оба, и глава Администрации, и секретарь Совбеза.

– Надо уговорить Аркашу покаяться перед женой и перед Дубковым. Уверен, тесть хотел его только попугать, чтобы в другой раз неповадно было. А если Дубков настаивать на продолжении следствия не станет, тогда и Первый смилостивится. Ему-то, прости господи, зачем всё это надо? – директор оглядел сидевших за столом, ожидая возражений.

– Что ж, дело говоришь. Если нет других вариантов, пока на этом остановимся, – подвёл итог разговору секретарь Совбеза и посмотрел на главу Администрации: – Тогда ты с Первым этот вариант и обсуди, как наиболее осведомлённый. Я имею в виду амурные дела.

Возражений на это не последовало, поскольку собеседники уже встали из-за стола, а на ходу объясняться было уже поздно.

Случай поговорить выпал только после приезда в сочинскую резиденцию, куда Первый имел обыкновение перебираться на бархатный сезон, чтобы вдали от столичной суеты немного отдохнуть, повстречаться с заезжими главами других государств и по результатам этих встреч скорректировать стратегию дальнейшего развития державы.

Выбрав удобный момент, когда оба разоблачились до трусов и, сидя в шезлонгах, загорали на пляже, глава Администрации пробормотал:

– Да, жаль парнишку.

– Это ты о ком? Если о Кайманском, так не переживай, скоро я его помилую, – усмехнулся Первый.

– Боже упаси! – воскликнул собеседник. – Да пусть бы он до скончания тысячелетия сидел! Без него куда спокойнее.

– Нет, – возразил Первый, – ты снова не сечёшь. Это его сидение становится уже накладным для бюджета. Инвесторам такое отношение к бывшему олигарху, ох, как не нравится!

– Да плевали мы на их инвестиции! Будто у себя в стране денег не найдём?

– И опять не прав! Тут дело не столько в финансах, сколько в налаживании экономических связей. Будем иметь положительный имидж в их глазах, тогда проще будет заимствовать современные технологии, да и к нашей газовой монополии перестанут придираться.

– Ну, ты меня совсем замордовал.

– Да ладно, не обижайся. Я знаю, ты в этих вопросах не силён, – смягчился Первый. – Так о каком парнишке ты тут говорил?

– В общем-то, он давно уж не парнишка, а всё-таки жаль…

– Ты не о бывшем ли министре, который теперь под следствием?

– Я и говорю, что остальных не жаль, а этот вроде свой, нашенский. Так неужели ничего нельзя поделать?

Первый призадумался. Это Федюкинское дело у него, как кость в горле. И не проглотишь, и вытащить никак не удаётся. А всё потому что упирается Дубков. То ему раскрути дело на полную катушку, то вроде бы пятится назад. Какие у них там разногласия с зятем, нет времени вникать, да и не любитель он семейных сцен. Но ясно было, что это не может тянуться бесконечно.

– Что ты предлагаешь?

– Я? Ничего! – от неожиданности глава Администрации даже забыл, о чём собирался говорить. – В общем, тут такое дело… Всё вертится вокруг этой Василисы. И все махинации с недвижимостью, и даже ссора между Дубковым и Федюкиным, всё из-за неё. Я бы таких баб на пушечный выстрел к госучреждениям не подпускал.

– Ну, ты хватил! Хотя с ней вопрос решается довольно просто. Лет пять строгого режима и ещё запрет на профессию, верботен, как немцы говорят.

– Погоди, речь вовсе не о ней. То есть о ней, конечно, но как бы в совершенно другом ракурсе.

– Это в каком же? – не понял Первый.

– А вот в каком. Их надо помирить. То есть Федюкина с Тамарой, это дочь Дубкова. Если получится, тогда Дубков против амнистии не станет возражать.

– Подожди. Откуда ещё взялась эта амнистия?

– Ну, если не амнистия, хотя бы статью ему подобрать полегче, чтобы без отсидки обошлось.

– Допустим. Но кто же будет их мирить?

– Я вижу, ты в этих делах совершенно не сечёшь, – глава Администрации сел на любимого конька. – Дислокация тут простая. Сначала Федюкин делает ручкой Василисе. Потом едет на базар. Там покупает букетик алых роз и вместе с ним направляется к Дубкову.

– Дубкову-то цветы зачем?

– Ну как ты не поймешь? У него сейчас живёт Тамара. Она от Федюкина ушла после того, как открылась связь с этой Василисой.

– А дальше?

– Дальше Федюкин кается перед Дубковым. Затем встаёт на колени перед Тамарой, вручает ей букет, и все дела!

Первый немного помолчал, обдумывая это предложение.

– В самом деле, всё довольно просто, если так получится. Только от меня что надо?

– Ох, до чего ж ты непонятливый! После того, как Дубков Федюкина простит, он мигом прибежит к тебе, станет зятя выгораживать. Так вот и надо, чтобы ты с ним согласился… Ну, сам всё понимаешь.

Что ж, может быть, и вариант. Вот так неразрешимую вроде бы проблему удаётся свести на «нет» самым примитивным способом. Цветы, слова раскаяния, нежные поцелуи… Только в этом варианте надо кое-что подкорректировать.

Вернувшись с пляжа, распорядился, чтобы вызвали из Москвы Дубкова. Тут всё надо предусмотреть и просчитать. А то если этот гусь опять упрётся… Господи, как всё надоело! Даже на отдыхе приходится решать какие-то дела. Но, если честно, ничего он больше не умеет.

Дубков прилетел уже поздно вечером, долго извинялся, объяснял, что днём проводил совещание по ситуации с экспортом зерна и ценами на хлеб. Дело нужное, но если уж вызвали, всё должен бросить, никуда не денется его зерно. Предложил ему перекусить с дороги, но тот отказался, заявив, что пообедал в самолёте. Чувствовалось, что и ему тоже невтерпёж – среди всех проблем, ради которых стоило предпринимать этот дальний перелёт, дело зятя стояло для него на первом месте.

Пришлось начать разговор издалека. Обсудили вопросы, связанные с продовольственной безопасностью, потом перешли к безопасности международной, естественно, здесь не обошлось без европейской ПРО. А там сам бог велел перейти к делам в военном министерстве. Дубков нового министра похвалил: