Советник президента

– Не беспокойтесь! Мы не донесём, – Егор улыбнулся и посмотрел на Катю. – Ведь правда!

– Обижаете, начальник!

– Нет, ребята, ну скажите мне, куда мы катимся? – Марк продолжал гнуть всё ту же линию.

– Как ни странно, это правильный вопрос. Если только под словом «мы» понимать всё человечество, – уточнил Егор.

– Да бросьте! В демократических странах народ пользуется всеми благами цивилизации, а у нас старухи моются в корытах!

«Где-то я такое уже слышал…», – мысленно Егор готов был послать этого болтуна куда подальше, а вслух спросил:

– Неужели вы подсматривали?

– Тьфу на вас! Я же это фигурально, – обиделся Марк. – Но согласитесь, что по части элементарных удобств мы на много лет отстали от того же Запада.

– Да я не спорю! – отвечал Егор. – Но лучше бегать на улицу по нужде и мыться в тазике, чем слышать за окном не вопли мартовских котов, а нежные признания в любви в исполнении геев или лесбиянок.

– И чем они вам досадили? Пусть делают, что хотят!

– Если у себя дома, я не возражаю! Но пусть не выносят на всеобщее обозрение явные дефекты своей психики.

– Причём тут психика?! – возмутился Марк. – Это у вас в голове не всё в порядке! Это вы ведёте страну к полной катастрофе!

Егор хотел возразить – в конце концов, Марк работает в правительстве. Но Ольга не позволила ответить:

– Ладно, давайте оставим в покое этих геев. Ещё по глоточку, и разбежимся по домам!

Но Марк уже завёлся – он ткнул пальцем в Егора и воскликнул:

– Ты не любишь либералов!

– Да, я не люблю либералов, – спокойно отвечал Егор.

– Но почему?! – взревел Марк, причём его лицо выражало и безмерное отчаяние, и надежду, словно бы от ответа на вопрос зависела судьба многих поколений.

Впрочем, так оно и было, если вдуматься. Поэтому Егор не спешил с ответом, но, собравшись с мыслями, сказал:

– Вы не поверите, Марк, но тридцать лет назад моим кумиром был Юрий Афанасьев. В начале 90-х я защищал Гайдара в спорах со своими коллегами, которые тосковали по советским временам. А затем постепенно наступило разочарование – я понял, что в политике вы абсолютно ничего не понимаете. Ведь всё начисто просрали! Единственный результат – лихие люди благодаря вашим стараниям сделали себе миллиардные состояния и отщипывали вам по кусочку, чтобы вы завоевали власть. А толку всё равно никакого! Знаете, почему? Да потому что ваша лидеры ежедневно демонстрируют свою немощь, свою интеллектуальную серость! Вы – это крохотный серый квадратик на карте огромной страны под названием Россия.

Было похоже на то, что Марк лишился дара речи. Он смотрел на Егора и не мог ничего сказать. На самом деле, его возмущению не было предела: «Да как посмел! Да за такие слова…»

Положение спасла Ольга. Каким-то бесцветным голосом она произнесла несколько дежурных фраз:

– Егор! Спасибо за угощение. Я сейчас вызову такси. Катя, вас подвезти?

– Нет, я тут совсем недалеко…

– Ну тогда счастливо оставаться.

Егор проводил их до двери и вернулся в комнату.

– Похоже, что передачи о Булгакове не будет.

– Вы огорчены?

– Да нет, я не очень-то надеялся…

– А что это за серый квадрат? – спросила Катя, чтобы отвлечь Егора от грустных мыслей.

– Так называется одна из моих книг, как раз о либералах.

– Я бы почитала…

– Да-да, я сейчас вам книги подберу, – засуетился Егор.

Вечер закончился, так и не начавшись. А всё потому, что ни то, ни сё – Ольга наверняка обиделась за мужа, а Катя поспешила уйти, даже не позволив проводить себя до дома. Впрочем, оказалась, что её квартира располагалась в том шикарном здании для привилегированных особ, где в марте случилась неприятность с участием спецслужб. Тут и вправду совсем недалеко, пять минут пешком через Воронцовский парк.

Глава 35. Плагиат

В доме № 3 на Воронцовских прудах обитал ещё один гражданин, который заслуживает упоминания в связи с событиями той весны. Впрочем, ни к попытке госпереворота, ни к путешествиям во времени он не имел никакого отношения, однако коль скоро одним из действующих лиц этой драмы стал Егор, нельзя пройти мимо личности Юрия Александровича, отца нашей милой Кати.

Вот какой разговор произошёл между ними сразу после того, как Катя вернулась с посиделок у Егора.

– Напрасно, Катя, ты не пошла на истфак. У меня есть такой материал – пальчики оближешь! Кандидатскую можно написать за пару месяцев. Да что кандидатская – докторская в ВАКе пройдёт на ура! Я тебе это обещаю.

– А зачем мне это нужно?

– Ты что, не понимаешь? Докторская – это слава, деньги, почёт! Это солидная должность! Вот меня не станет – на что тогда будешь жить?

– Папа! Я же говорила – эта наука не для меня. Хочешь, чтобы я копалась в архивах всю оставшуюся жизнь?

– Ты ничего не понимаешь! В архивах пусть копаются твои ученики – студенты, аспиранты… А ты будешь ставить свою фамилию на обложке книги.

– Фу! – Катя фыркнула. – Неужели все так делают?

– А как же иначе? Мне приходится руководить солидным институтом, поэтому нет времени, чтобы писать книги и статьи.

– А по-моему либо то, либо это. Егор Васильевич сам пишет.

– Это твой начальник, что ли?

– Да! Вот взяла у него несколько книг почитать. Одна книга о Булгакове.

– О Булгакове пишут все, кому не лень. Ничего нового невозможно написать. Всё давно открыто и исследовано.

– А вот и нет! Он мне такое рассказал!

– И ты, дурочка, поверила?