Мандат лицедея. Часть вторая

– Вы не лишены злорадства, – подметил депутат.

– Ценою больших усилий мне приходится сохранять хрупкий мир. И кто-то еще смеем завидовать “легкому хлебу” спикера? Я бы охотно свалил с плеч эту тяжелую ношу, но чувство ответственности не позволяет пойти на этот шаг. Никогда дезертиром не был и не буду. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Таков мой принцип.

– У вас «карманный» премьер на подтанцовках.

– С чего вы взяли, что «карманный»?

– Вы могли бы по согласованию с президентом на пост премьера предложить кого-нибудь из депутатов своей фракции, однако сознательно не стали этого делать, дабы заполучить ручного премьера. Он в знак благодарности за свое возвышение будет идти на поводу, подобно тому, как вы четко следуете указаниям своего партийного босса.

– Мечтаете, чтобы мы сражались, как в свое время экс-спикер Леонид Грач с экс-премьерами Сергеем Куницыным и Валерием Горбатовым, а СМИ только бы подливали масло в огонь и провоцировали на конфликты, – парировал спикер. – От вражды между ветвями власти, их аппаратами и пресс-центрами лишь вред, подрыв имиджа республики, как стабильного, благополучного региона.

– Да, вражда распыляет силы и средства. Но речь о другом, о балансе, противовесах двух ветвей власти, четком разделении их функций и ответственности. От их любовного экстаза, круговой поруки и отсутствия конструктивной критики прогресса не будет.

– Пусть лучше премьер будет ручным, чем строптивым. Это делает мне честь, как сильному политику, умеющему подчинить других своей железной и непреклонной воле, – самодовольно заявил Гаманец, и пристально уставился на собеседника. – Вам с того, какая печаль?

– Такая печаль, что в данном случае согласие во всем, в том числе в лоббировании корпоративных интересов собственных или партнерских бизнес-структур осуществляется в ущерб основным интересам граждан республики. Оно и понятно, своя рубашка ближе к телу.

Глебов ощутил призыв к сочувствию благородной миссии спикера в сохранении мира и гражданского согласия между этническими общинами на полуострове, где проживают почти два миллиона человек представляющие более ста национальностей и народностей.

– Я прежде не верил, а ныне сам убедился, что наш парламент– это театр политических лицедеев-марионеток, которых толстосумы дергают за ниточки, – с досадой произнес Глебов. – Бюрократы очень и очень далеки от защиты интересов своих избирателей.

– Не дискредитируй высший орган власти автономии, не возводи хулу на депутатский корпус, – резко осадил его спикер.

– Но согласитесь, Остап Петрович, с тем, что в стране сформирована несправедливая, чуждая рабочему человеку, модель государства. В результате бездарной социально-экономической политики, преступной приватизации народного достояния кучкой нуворишей, аферистов и авантюристов, общество разделено на жирующих богатеев и нищих, страдающих плебеев.

– Большая политика делается в Киеве и влияние крымского парламента незначительно. Мы даже не наделены правом законодательной инициативы для внесения предложений, изменений в законы, принимаемые Верховной Радой Украины.

– Значит, являемся статистами, во всем послушными киевскому дядьке, который нами понукает, вопреки Конституции автономии?

– Если вас не устраивает статус депутата, то сложите с себя полномочия, сдайте мандат и все дела, – посоветовал Гаманец. – У меня и коалиции одной головной болью меньше будет.

– Не дождетесь! – решительно возразил Виктор Ефремович. – Я до конца, чего бы это мне не стоило, буду защищать интересы трудового народа от махровой бюрократии, алчных коррупционеров.

– А-а, дешевый пафос, громкие слова, пиар, – усмехнулся спикер. – У каждого человека есть «ахиллесова пята», надо только ее нащупать. Не забывайте, что упрямые революционеры, правдолюбцы плохо закончили. Кто на плахе, кто гильотине, кто у стенки…

– Вы мне угрожаете?

– Нет, по-дружески предупреждаю. Мы еще с гибелью Рудя не разобрались, а вы, сломя голову, суетесь в чужие дела. Будьте благоразумны и толерантны, не подливайте масло в огонь. Откажитесь от незавидной роли Дон Кихота, сражавшегося с ветряными мельницами. В литературе это выглядит красиво, романтично, а в жизни – бесплодная трата сил и времени. Нам на земле отмерян малый срок и поэтому надо дорожить каждой минутой.

Не укорачивайте своей строптивостью и твердолобостью ни себе, ни другим жизнь. Один в поле не воин, а тем более в такой сложной и непредсказуемой сфере, как политика.

– Получается, что это удел избранных?

– И не только избранных, но умеющих лавировать, обходить опасные рифы, а не идти напролом, как раненый кабан. Ты, что же решил меня экзаменовать?– возмутился спикер. – Советское время кануло в Лету, поэтому не стоит вспоминать корифеев той поры. Запомни, что рожденный править, никогда не будет ползать. У меня других забот по горло. Хватит воду в ступе толочь. Через пять минут у меня встреча с послом Канады.

– Щиро бажаю успиху, – усмехнулся Глебов и констатировал.– Вам очень к лицу маска политического лицедея.

Ощутив холодный взгляд, он молча вышел из кабинета.

«Без толку потратил столько драгоценного времени, и каждый остался при своем мнении и интересах, – с досадой подумал спикер и взял папку со свежими нормативно-правовыми актами для подписи.– В семье не без урода. Другие лезут из кожи, только бы заполучить прибыльную должность, а ему ничего не надо, ему процесс нравится, как тому чукче, у которого куча детей. И ради чего? В царское время точно стал бы революционером и закончил бы, как Андрей Желябов и Софья Перовская, на виселице или на каторге, а в советское, как враг народа, в ГУЛаге.

И родятся же такие субъекты, которые норовят плыть против течения. Сами свою жизнь не могут нормально устроить и другим мешают, палки в колеса норовят вставить.

С другой стороны, жизнь бы без таких чудаков-альтруистов и бессребреников была бы пресной и скучной. Пусть шумят, играются в показную демократию и оппозицию, но до определенной черты. В заповедную зону не позволю никому ступить, если не желают жить по нашим законам».

Гаманец воспрянул духом, утешившись этими размышлениями. Не ведал о том, что впереди его ждали не только приятные, торжественные, но и драматические события. Ибо так устроено человеческое бытие, что за светлой полосой следует темная. А для украинской политики подобные кульбиты особенно характерны. Со сменой политической команды начинается «разбор полетов» с отставной козы барабанщиками. Правоохранители с усердием кротов роют компромат, вешают на них всех собак, возбуждают уголовные дела и отправляют на нары. Как говорится, сводят счеты со своими политическими противниками. Эти удары судьбы способны выдержать волевые, закаленные в испытаниях люди.

21. Упрямый лоббизм

1

В половине десятого утра, за полчаса до открытия сессии, перед зданием парламента, сооруженного в форме шестигранника и названного в народе “пентагоном”, собралась группа людей. Человек двадцать, среди которых преобладали дети и подростки. Они расположились возле одной из мощных серых колонн, в нескольких метрах от прямоугольного бассейна с фонтаном. В его струях сверкало полукружье семицветной радуги.

Мальчишки и девчонки, одетые в спортивные костюмы, держали в руках транспаранты с лозунгами: «Спорт – это здоровье нации», «Депутаты, не будьте жлобами, отдайте свои привилегии детям!”, “Мы – олимпийский резерв и надежда!», «Крыму – спортивную славу!»

На журнальном столике стояли сияющие в лучах солнца золотистого и серебряного цвета кубки, статуэтки и призы, были аккуратно разложены дипломы, грамоты за спортивные достижения. У нескольких подростков на алых и белых лентах блестели на груди медали. Женщина-тренер держала в руке белый флаг с логотипом, на котором была изображена грациозная юная гимнастка на фоне пяти олимпийских колец и литеров ДЮСОЦ «Надежды Олимпа».

Среднего роста, явно не спортивной комплекции, толстый, как копна сена, мужчина с мегафоном в руке выстраивал группу лицом к фасаду и центральному входу в здание с таблицами на трех языках: русском, украинском и крымско-татарском. К площадкам с левой и правой сторон подъезжали престижного класса автомобили-иномарки, а также несколько “Волг”, обслуживающие депутатский корпус.

Мужчины и женщины в добротных, элегантных костюмах с кожаными портфелями и дамскими сумочками, покинув салоны авто, направлялись к входной двери, окантованной бронзовыми элементами. Постовой милиционер проверял документы у депутатов, их помощников и сотрудников аппарата, как того требовали инструкции государственного режимного учреждения. Мужчина-копна поставил мегафон на столик и набрал на мобильном телефоне номер Ярыги. Услышал отзыв, доложил:

– Марк Исаевич, мы в полной готовности, можно сказать №1. Ждем ваших дальнейших указаний.

– Сколько человек собрал?

– Для начала двадцать три. Договорился со знакомым учителем младших классов. Конечно, небескорыстно, сейчас каждый преследует свой интерес. Он дал мне группу самых задиристых, крикливых пацанов и девок. Чтобы не слишком тратиться, взял напрокат из школьного музея кубки, грамоты, пригласил в качестве тренера горластую тетку с блошиного рынка… Готовы бузить, кричать, наводить больше шороха. Знакомый художник, забулдыга намалевал плакаты и лозунги. В общем, учел все ваши ценные советы, пожелания и рекомендации. Получилась боевая группа поддержки. Надо бы бабла немного подбросить, не вложился в смету?

– О бабле потом, за мною не заржавеет, сначала давай результат. Молодец, Лавр, так держать! Не ошибся, что сделал тебя своим помощником, – похвалил Ярыга.– Энергичные и сообразительные люди всегда в почете. Не расслабляйся, через десять минут буду на месте.

– Ребята, юные спортсмены, держите нос по ветру, – обратился Жебель к школьникам.– Сейчас подъедет депутат, наш спонсор и меценат. Надо будет его поприветствовать трехкратным “Физкульт-ура!”, иначе тортов и других сладостей вам не видать, как собственных ушей. Вы же хотите в обеденный перерыв побывать в кафе “Амиго”?

– Хотим, очень хотим! – раздались нестройные голоса. Лаврентий окинул веселым взором ребят:

– Что приуныли, носы повесили? Больше радости, блеска в глазах и оптимизма! Давайте повторяйте за мной: Депутату Марку Исаевичу Ярыге физкульт-привет! Физкульт-ура! Так держать!

Он сделал отмашку рукой и ребята неуверенно, кто лес, кто по дрова, произнесли приветствие. Еще несколько раз повторили, добившись более-менее синхронности звучания.

– Годится, пожалуй, не на Красной площади, не на параде, – одобрительно улыбнулся организатор. Краем глаза увидел, как на площадку с левой стороны здания въехала ярко-красного цвета “Тоvotа”. Дверца со стороны водителя открылась, вылез Ярыга в кофейно-золотистого цвета костюме. Блестели солнцезащитные очки на холеном лице круглой, словно глобус, головы.

За ним последовал худощавый высокий оператор с цифровой телекамерой. Жебель гарцевал, будто конь, заслышавший зов боевой трубы, подал знак рукой. Депутат, энергично жестикулируя растопыренными руками, на коротких ногах в лимонного цвета остроносых туфлях, степенно направился к группе. Шустрый оператор с видеокамерой увязался за ним.

«Нет худа без добра, – глядя на босса, подумал организатор пикета. – Марк, наверное, при своем малом росте, как подросток, справляет обнову в «Детском мире»? Хотя навряд ли, ведь брюхатый и широкий в плечах. Нестандартная фигура, поэтому заказывает сорочки, брюки и костюмы в швейном ателье или салонах моды.

Похоже, что рост вверх прекратился, началось наращивание массы вширь. В самую пору дать погоняло Куб. Зато никто не назовет дубиной стоеросовой и такая форма обеспечивала повышенную устойчивость».

Лаврентий испугался этой мысли, словно босс его мог подслушать или прочитать в глазах. Ярыга с завистью взглянул на расположенный по соседству со зданием парламента полуразрушенный, подпираемый высокими металлическими фермами фасад бывшего ресторана «Астория»: «Достался же кому-то земельный участок в центре столицы. На миллион долларов потянет. Было время, когда те, кто имел власть и доступ к Фонду госимущества, за бесценок, а то и бесплатно, прихватывали лакомые объекты и земельные участки. Увы, я тогда еще не обладал ни капиталом, ни силой и деловыми связями».

Он вальяжно подошел к Жебелю, пожал ладонь, и в этот момент прогремело приветствие. Ярыга вздрогнуть от неожиданности: