Реки Вавилона

– Это отвратительно, – поморщился Мириад.

– Это жизнь. Сегодня умерли они, завтра, может, на тот свет отправимся мы с тобой, что вполне вероятно при таком противнике. Так что я наслаждаюсь моментом. Не думаю, что эти пирожные еще кому-то понадобятся.

Возле кассы в пекарне стояла стеклянная банка с надписью «Коплю на отпуск» – и пририсованная забавная рожица. Чаевых скопилось много, должно быть, девушка была очаровательной. Как и многие из погибших тут.

– Ты пришла сюда не ради того, чтобы меня критиковать.

– Верно, – кивнула Андра. – А еще я пришла не одна. Медиум, которого ты шуганул в кафе, и полицейская девочка, которую ко мне приставили, сейчас работают на этаже. Я жду, когда они закончат, мне интересно, что они обнаружат.

– А ко мне ты зачем пришла?

– Во-первых, сказать, чтобы ты больше не пугал моих человечков. – Андра отправила в рот последний кусочек пирожного и вытерла пальцы белой салфеткой. – Мы с тобой работаем над одним делом, на этот раз мы почти союзники, но если ты продолжишь быковать, я позволю Бо оторвать тебе голову. А он может, ты знаешь.

– Да, и еще я знаю, что это будет непросто.

– И тем не менее, не нарывайся.

Он не позволил себе обмануться ее показной слабостью и дружелюбием. Опыт научил Мириада правильно оценивать Андру Абате.

– Допустим, я внял предупреждению. Что «во-вторых»?

– Во-вторых, я хотела посмотреть, чем ты тут занят, и указать тебе на ошибки, если надо. Что я, собственно, и сделала. У нас сейчас одна цель: остановить этого ублюдка. Это не игра, в которой мне обязательно нужно выиграть, поэтому я не собираюсь мешать тебе. Все и так сложно, и я не хочу, чтобы ты тратил время на ложные версии – вроде погони за демоном или всемогущим чернокнижником.

Ему неприятно было признавать, что она права. Но неподвижная кровь перед ним служила лучшим тому доказательством.

– Хорошо, ты знаешь, кем этот убийца не является, – вздохнул Мириад. – А знаешь ли ты, кто он?

– Я могу рассказать тебе все, что выяснили за это время мои человечки – имена, совпадения и так далее.

– Я не о том спросил.

– А на твой вопрос у меня ответа нет, – отозвалась Андра. – Я еще не знаю, кто это. Но после того, что я видела здесь и на пароме, начинаю догадываться.

– И кто же?

– Э, нет, этого я говорить не буду. Раз уж решил действовать своими методами – ищи сам, может, так и правильней будет. Иначе зацепишься за мою версию, а толку? Будет лучше, если мы с тобой проверим разные варианты. Но, если честно, ты и сам можешь догадаться. Просто тебе, как и мне, очень не хочется, чтобы это был один из них.

Он ожидал, что она скажет что-то еще, но напрасно. Андра направилась прочь, оставив его одного в опустевшей части торгового центра.

Мириад тоже не собирался задерживаться здесь. Он достал из сумки пузырек со святой водой и вылил ее на кровь, темные лужицы на полу с шипением испарились.

Он еще не знал, сколько людей погибло в торговом центре, однако предполагал, что не меньше трех сотен. Это, да еще тысяча с парома… Андра права, он догадывался, кому и зачем могло понадобиться столько смертей.

Но не ошиблась она и в другом: Мириад надеялся, что его догадки неверны.

* * *

Магазин игрушек постигла та же печальная судьба, что и все остальные. Кровь и грязь повсюду, стенды перевернуты, все эти плюшевые мишки, куколки, зайчики, недавно такие желанные и нарядные, теперь похожи на маленьких павших солдат. Игрушечная армия, которую кто-то уничтожил забавы ради – и в этом они ничем не отличались от людей, безжизненно лежащих в зале.

Возле входа застыли двое: молодая женщина и девочка. Девочке было лет семь, она сжалась в комок, а мать закрыла ее собой, стараясь спасти от нападения, от безумия, которое бушевало вокруг них. Конечно, у нее ничего не получилось: лицо малышки было покрыто коркой черной грязи. Тот, кто пришел сюда, не жалел никого… на пароме тоже были дети.

Проследив за его взглядом, Полина посоветовала:

– Не думай о них, не пытайся представить, какими они были и что чувствовали.

– Почему? – тихо спросил Сергей. – Они умерли и потому больше не важны?

– Нет, потому что их здесь несколько сотен. Если ты будешь пытаться представить каждого из них живым, а потом – умирающим, ты сойдешь с ума от боли. Сосредоточься на задании и выбрось из головы все остальное.

Она была права, конечно, но легче от этого не становилось. Сергей вышел из магазина игрушек, чтобы продолжить поиски в другом месте.

Он искал ту самую энергию, которую почувствовал на пароме. Если это сделал тот же человек, он должен был оставить след! Это не от него зависит, иначе и быть не могло. Но даже если это сделал не он, после выжившего все равно должна была остаться особая энергия в этом царстве смерти.

Вот только ее не было. Куда бы Сергей ни направлялся, он видел лишь разрушение и мертвые тела, измазанные грязью. Он ожидал, что это напугает его, заставит снова пожалеть о том, что он влез в какую-то мутную историю.

А вместо этого он чувствовал нарастающую ярость, холодную, подпитывавшую его изнутри. Тот, кто сделал это здесь и на пароме, нарушал не только законы людей – он наплевательски относился к самой жизни. Скорее всего, Андра права: у него есть определенная цель, и ради этой цели он готов пойти на все. Та девочка в магазине игрушек, за смертью которой вынуждена была беспомощно наблюдать ее мама. Молодой парнишка в соседнем бутике – ему едва исполнилось восемнадцать, наверняка хотел немного заработать и впервые почувствовать себя независимым от родителей. Старушка в зоомагазине, одетая опрятно, но не богато, с дорогим кошачьим кормом в мешке – вспомнит ли теперь кто-нибудь про ее обожаемого питомца, выпустит ли из опустевшей квартиры? За каждым телом, набитым грязью, была целая жизнь. Но убийцу это не волновало, он считал их, как поголовье скота: сколько еще он получил для своего ритуала?

Они поднимались по лестнице на этаж выше, когда к ним присоединилась Андра. В руках она держала кофе в картонном стаканчике, судя по логотипу, из какого-то местного кофейного автомата. Машинам было все равно, что случилось с людьми и сколько крови вокруг. Те, что не были опрокинуты и разбиты, продолжали работать.

– Где ты была? – сухо осведомился Сергей.

– Общалась с приятными людьми, – уклончиво ответила Андра. – Чтобы тебе не пришлось больше о них беспокоиться.

– Тот тип тоже здесь?

– Конечно, и это хорошо. Чтобы ты знал, многие экстрасенсы слились после того случая на пароме. Как телочек на родовые проклятья разводить – так они крутые. А как реально нужно проявить себя – они втягивают языки в задницы и галопом бегут в темный теплый угол. Но Мириад Серафим из тех, кто бьется до конца.

– Что ж он со мной-то бьется? – поморщился медиум.

– Если бы он хотел с тобой биться, от тебя бы давно осталась отбивная и немного костной муки. Мириад хотел проверить, не враги ли мы случайно на этом задании. Я дала ему понять, что нет, и вопрос закрыт. А что у нас слышно? Нашел что-нибудь?

– Нет, – покачал головой Сергей. – Пока я чувствую только смерть.

– А твои способности могут не сработать? – спросила Полина.

Ей приходилось даже хуже, чем ему. Она мужественно молчала, наверняка вспоминая уроки из полицейской академии, или где там готовят таких как она. Но по ее сероватой бледности, но блестящему от слез взгляду, по нервным движениям можно было догадаться, как ей сейчас тяжело.

Она ведь не была на пароме, не видела, что там творилось, ее привлекли к расследованию чуть позже. Да, она присутствовала на вскрытии тел, но это не то же самое. В морге они уже тела – застывшие, отмытые, будто пластиковые. Всего лишь пособие из кабинета анатомии. А здесь они – оборванная жизнь, символ того, что все твои мечты, желания и планы можно очень легко разрушить.

Сергей был на месте предыдущего нападения, и он вынужден был признать, что здесь все намного хуже. Мертвецов, похоже, меньше, хотя точную цифру никто пока назвать не мог, но сама смерть была не так милостива к ним. Утопление – это не такой уродливый и унизительный финал, как это. Всюду грязь, черная, густая, тела перемазаны ею, словно выброшены кем-то на помойку. Вокруг них много крови, намного больше, чем у жертв на пароме. Это несложно понять: когда их рвало, грязь травмировала пищевод и горло, когда на них налетали облака мелкого песка, он проникал в легкие и царапал глаза. Атака шла изнутри, и что бы они ни делали, они не могли это остановить.

И те, кто хотел им помочь, – тоже. Сергей до последнего надеялся, что им удастся выйти на след убийцы, разрушить его планы, но Андра оказалась права. Нападение произошло не в Петербурге, а в Москве. У них не было и шанса угадать, что это будет здесь.

– Любопытно мне, наберется тысяча или нет, – задумчиво произнесла Андра, потягивая кофе. – Но даже если не наберется, он все равно собрал очень много. Это дает ему огромную власть, и понять бы, зачем она ему.

– Ты говорила, что со вторым преступлением мы что-то поймем, – напомнила Полина. – Но пока ясно только то, что мы уже знали: он больной ублюдок, для которого нет ничего святого!

– Неоспоримый, но бесполезный для нас вывод. Я сказала вам, что после второго нападения будут видны закономерности. В чем проблема?