Жизнь, нарисованная небом

– Я прошу прощения, но известие не терпит отлагательств: «Вестготы перешли реку По и идут на Рим!!!»

Гонорий остолбенел.

– В такой ситуации ваш отец бы непременно созвал Сенат.

– Кто это? – спросил начальник канцелярии.

– Где? – Гонорий повёл головой, но никого вокруг уже не было.

– Кто говорил?

– Это, так?.. Мысли вслух!!

– Но, ВЫ, говорили не своим голосом?

– Я велю, вам, созвать Сенат! – прервал его Гонорий. – Сейчас я говорю своим голосом??!

– Да… Своим. На какое число назначать?

– Немедленно… – император продолжал вертеть в руках депешу, оставленную Локки и, не знал, что с ней делать.

– Передам Сенату, – решил он, продолжая прибывать в растерянно—напуганном состоянии. – Пусть, они решают, что делать?

ГЛАВА XV

– УВАЖАЕМЫЙ СЕНАТ!!! – известил председательствующий, – ГОСУДАРЬ НАШ И БОГ ПОВЕЛЕВАЮТ!!!

Это приветствие означало, что заседание Сената можно считать открытым.

Сенат собрался в полном составе. Две тысячи патрициев чинно расселись в полукруглом зале атриум возвышения.

Стилихон предстал перед ними внизу, где и подобает находиться людям призванным дать ответ и прояснить ситуацию. То, что он, для большинства, здесь собравшихся мужей, был выскочкой, сомнений не вызывало. Это их даже не волновало. Но, выскочкой деятельной. Этот факт их даже радовал. Он был на службе.

Да, плебей, благодаря их лени, занимал пост главнокомандующего и по инерции продолжающего опекунствовать над императорским двором – теперь уже благодаря родственным узам. Ну и что?!! Это ни как не влияло на их благосостояние, на их достаток?? Это не затрагивало их собственность!! Стилихон для них был, как бельмо в глазу, но ещё не разросшееся и поэтому не мешающее им видеть… А вот измена??? Это могло их сковырнуть и перевернуть. Перевернуть, всё с ног на голову. Это было посягательство на их благосостояние, на их жизнь!!

– Военный министр, не могли бы, вы, нам прояснить, ту давнюю историю с вестготами в Греции, – задал ему вопрос, со-председательствующий в Сенате Олимпий Фавст.

– А что там не ясного?.. Я по решению Сената, после усмирения бунта в африканском Карфагене, приплыл в Грецию. Для выдворения готов, за пределы Империи! Что и было сделано!! Я не вижу, что здесь, ещё можно прояснить и добавить??

– Картина может быть и ясная?? – поддержал направление мысли сенатора Фавста, сенатор Мариниан Тавр. – Но, ясная ситуация – скорее всего, для вас?? Мы бы тоже хотели знать, почему – разрозненные группки варваров, разбрёдшиеся по стране ради кормёжки, не были пленены. А, даже более того, находясь в окружении, умудрились вырваться и преспокойно уйти на север!

– Их надо было выдворить на севере!! Другой задачи не стояло!! – по- военному ответил Стилихон.

Невозмутимость военного министра коробила большинство собравшихся сенаторов.

– Бунтарей надо было пленить! А задачи их провожать, перед вами ни кто не ставил?? – не сдержался сенатор Авит Пропоген.

– Вестготы воспользовались ночной темнотой, и вышли из окружения, – храня спокойствие, сообщил главнокомандующий. – Ни кто их не провожал, они просто в страхе уносили ноги.

– А почему утром, вы не стали их преследовать? – не согласился с ним Авит. – Почему все перевалы в Родопах были открыты?? Через, которые они беспрепятственно прошли к своим соплеменникам. Там укрепились и угрожали нам – уже несколько раз, после того и, вот теперь – угрожают нам опять!!!

– Блок посты на перевалах не были в моем подчинении, – спокойно отпарировал обвиняемый.

Эта бесполезная игра, Стилихона лишь забавляла. Претензии Сената были мизерны и базировались они на семилетней давности, поэтому министр чувствовал себя не уязвимым и бравировал. Все доводы Сената сводились, лишь к тому, что Алларикс, когда-то был упущен – будучи окружённый в горах Аркадии. И вот теперь, он опять идёт на Рим. На тех переговорах Алларикс и Стилихон были одни. Германские корни позволили им найти общий язык без переводчика. Скрытые зарослями и темнотой ночи они преспокойно договорились обо всем. Ни кто не знал о той встрече.

– А, как римская армия? – спросил Алларикс, ему нужны были гарантии – держать оборону или сниматься с места.

– У них короткие мечи.

– И, что?

– Их глотают, даже фокусники! – дал намёк министр обороны империи своим гарантиям.

– Тогда я согласен!..

– А у тебя, есть варианты? – Стилихон решил поставить его на место.

– Нет… Но, поторговаться, ох как хочется?..

– С жизнью шутки плохи…

– Я согласен.

– Вот и хорошо, – заключил командующий римской армии. И они разошлись, пока ночь давала им шанс исполнить задуманное.

У военного министра было своё лобби в Сенате. В целях конспирации он не давал знать, каждому из них: «чьи они ставленники». Это было даже и лучше. Они, не сговариваясь, лили воду на его мельницу. Получалось всё, как-то само по себе и даже не навязчиво.

Министр милитари не знал, что один из гонцов перехвачен и депеша попала к Гонорию. Но император колебался: «выносить ли сор из избы?», и отдал её в самый последний момент сенатору Прокопию Цецина, который и должен был бы поступить, в зависимости от ситуации. Сенатор Цецин прибыл на заседание с пиршества закатившим сенатором Венецианом Пробом по поводу своего удачного приобретения земель у святой Мелинии. Земли были куплены, совсем «не дорого и в таком количестве!!!» Сенатор мельком глянул в записку и не найдя в ней ничего интересного положил её в карман тоги, как «что-то» маловажное.

Император Гонорий передал этот документ Прокопию не случайно. Он знал этого патриция, как человека правдивого, здравомыслящего и решительного. На одном из заседаний Сената император смел, сказать – что-то не совсем верное и лицеприятное в суждении – по поводу сенаторских сословий и привилегий.

– Осторожней!.. Император! – категорично заявил на его выпады Цецина. – Вы господствуете над Свободными Людьми!!! И к тому же Римлянами!..

Напряжение на заседании потеряло накал. Ретивая, напористая нить расследования было утеряна, и как-то вяло сходила на нет. Не хватало, какого-то заключающего абзаца, чтобы поставить окончательную точку – в этом запутанном, а теперь, уже даже, и надуманном деле, по прошествии такого срока времени.

– Вы, же военный министр?.. А блок посты не в вашем подчинении?? А в чьём же они тогда были подчинении? Алларикса?? – сострил сенатор Маллий Феодор. Он был из лобби военного министра и вопрос задал скорее, чтобы иронизировать ситуацию и разрядить, ещё пока, напряжённую обстановку.

Сенат встретил вопрос смешком. После того, как зал успокоился, следующий член из лоббирующей пятёрки – сенатор Армат Зенон – поддержал министра.

– Господа!! Но, перевалами заведовал препозит Антемий? – вставил он, прекрасно зная, что константинопольский препозит, тут не при чем. Всем театром военных действий заведовал главнокомандующий, но его домыслы, были просты: «Ни кто досконально уже не помнит, той ситуации, да и правдивой – достоверной информацией римские сенаторы не были наделены изначально, как к делу не особо-то их интересующему, а тем более затрагивающему».

– Мы как-то совсем забываем о том, что министр Стилихон сделал для Империи?!!

Теперь один за другим брали слово из лобби главного военного. Они не спеша вспомнили вторжения варваров и их разгромы, череда убедительных побед пронеслась перед Сенатом – лангобарды, бургунды, несколько вторжений и выдворений вестготов и вандалов и наконец, самое последнее и самое громкое, по своему исполнению – это вторжение и казнь Радагайса.

Вспомнили, о том, что он заступник христианства. Он сжёг языческие книги Сивиллы. А жена его в языческом храме сняла ожерелья с груди языческой богини, куда римляне продолжали приходить и покланяться идол-изваянию, за что получила проклятие на себя и род свой.

– Сгинет род твой! Сгинет все твоё семейство!!! – взывала настоятельница языческого храма Равилла. Зловещие проклятия, тут же начало сбываться. Сначала умерла Мария, стало нездоровиться второй дочери – Ферманции, и ко всему – оставшемуся семейству приближался крах.