Жизнь, нарисованная небом

– Почему, вы, выделяете меня среди всех горожан? – задавал такой вопрос каждый наместник осаждённого города, получая взятку золотом.

– Потому, что, вы, здравый!.. Прекрасный и добрый, – отвечал центурион каждому, и ворота открывались перед ним. Он, тут же, забирал золото обратно и, оставив не большой гарнизон, шёл к следующему городу. Карьера его росла, как на дрожжах. Воины от такой войны роптали. Они рассчитывали на грабежи и мародёрство. Кто-то из злопыхателей, нарисовал картину: «Стилихон спит, а города сами попадают в его сеть». Картина гуляла по лагерю и попалась на глаза новоиспечённому полководцу.

– Это же надо? – восхитился он, пытаясь не замечать неприязни. – Если я сплю и уже наловил столько городов?! А, что будет, если я проснусь?..

Он старался не вступать не в какие стычки. А когда его помощник стал бравировать перед ним своими шрамами, то в ответ заявил:

– А мне было так стыдно, когда рядом со мной упал камень обороняющегося противника, пущенный из катапульты, – так описал Стилихон один из своих боёв. Он, по причине своей близорукости, велел перенести командный пункт ближе к крепостным стенам, чтобы лучше видеть ход штурма. Своим долгом, он считал видеть стратегию боя, хотя бы на шаг вперёд.

– Знать дела врагов и уметь читать ход мысли неприятеля многого стоит, – считал Стилихон. Он был убеждён: «Роль вожака, есть – первооснова побед».

– Стадо оленей во главе со львом страшнее, чем стадо львов во главе с оленем?.. – говорил он. При этом ни когда старался не исключать из обихода военных действий влияние золота. По его глубокому убеждению, командир, погибший в бою, куда большее зло для армии. Последствия такой потери могут быть просто катастрофическими, если во время не найдётся тот, кто его заменит.

При всем своём даровании и таланте он был довольно великий гнус и садист. И очень любил быть на пытках. Если кто-то стойко держался, не давая показаний, он всегда говорил:

– О?!! Какой опасный злодей, если даже под пытками выказывает такое упорство???

После войны и подписания удачного договора с Персией император женил его на своей племяннице. Теперь император Флавий был уже не нужен. Но, предсмертное завещание спутало все карты. Срочный план завладения троном рухнул. Только «тёмные силы» наверху не расстраивались, видя, сей факт уже свершённым, и вожделенно потирали руки. Расстроился, лишь исполнитель. Стилихон прекрасно понимал – век человека короток, а плоды его стараний утекали сквозь пальцы.

По завещанию императора Феодосия Великого – Восточная часть империи досталась старшему сыну – семнадцатилетнему Аркадию со столицей в Константинополе. Западная империя малолетнему Гонорию, со столицей в Риме. Опекуном над своими малолетними детьми – сыном Гонорием и дочерью Галлой Плацидией умирающий император назначил военного министра Стилихона.

Магистр милитаризация, тут же, начал, что-то делить и под шумок оттяпал у Аркадия Иллирику. Римский Сенат поставил на вид о не законных захватах римских же территорий, и опекуну пришлось внять требованиям сенаторов. Однако, Далмации он не отдал. А несовершеннолетний Константинопольский император Аркадий был занят – только делами, далеко, не государственными.

Из сложившейся ситуации Силихон сделал правильные выводы: «Военный министр – это ещё – не всё?! Какие бы заслуги ты не имел перед империей». Тогда, для своей весомости при дворе, он выдал замуж свою дочь Марию за императора Гонория.

ГЛАВА XI

Волчицы перед началом брачного периода стали сбиваться в кучки. Видя, такое поведение самок, самцы принялись поглядывать в адрес сгруппировавшихся волчиц и выгонять молодых самцов—первогодков из стаи. Таков закон – на время гона – молодых волков в стае быть не должно.

– Тебе кто больше нравиться? – спросила первая претендентка на роль матёрой волчицы, считая своё лидерство бесспорным. Она грызла кость, скорее ради того, чтобы отвлечься от предстоящих событий и почистить зубы, до здоровой белизны – надо жениху-вожаку показать своё здоровье и силу. А здоровье её слегка пошатнулось – выпали задние зубы, о чём она предпочитала скрывать. Подружка её была на год моложе и вызывала у неё опасения.

– Так я тебе и сказала?!! – ответила ей подружка-погодок. – Вдруг ещё попытаешься отбить?!!

– Хитрит, – не поверила ей претендентка на роль первой леди. Но сделала вид, что её такая позиция устраивает, продолжая при этом рассуждать: «Молодые волчицы мне не конкуренты. Они ещё очень слабы, чтобы тягаться со мной. Ай не стоит брать во внимание, учитывая её пассивное отношения к супружеству. Она каждый год на период гона покидала стаю. Вот и сейчас она не сбивается в кучу и держится обособленно».

– Но, если Ай передумает… то я не смогу противостоять ей. Вожак к ней выражает явные симпатии, – подумала претендентка, но тут же себя успокоила. – Она, вряд ли изменит своё решение?!!

По законам волчьей стаи, право на потомство имела только доминирующая пара – Вожак и Матёрая Волчица. Остальные члены семейства должны с этим согласиться и занять второстепенное положение в клане и помогать воспитывать их волчат. Или же покинуть стаю и создавать свою пару, но за пределами влияния семьи. Претендентка считала себя уже Матёрой Волчицей, поэтому то и интересовалась, с кем из волков, подружка собирается покинуть клан.

– Ты, опасаешься Ай? – спросила подружку претендентка на роль первой леди.

– Точно так же, как и ты?!! – ответила ей погодок.

– А я то, почему, должна опасаться?.. – таким ответом будущая первая леди хотела заявить и доказать, что она не опасается Ай, а её тем более. Она, таким способом, хотела подчеркнуть перед подружкой о своей не уязвимости.

Соперница ничего ей не ответила.

– Роль няньки тебя же вряд ли устроит?!! – продолжала нагнетать обстановку будущая первая дама. Она пыталась зародить в сознании соперницы, о её предрешённой роли – быть второй. – Я бы на твоём месте покинула стаю и создала свою семью.

И на этот жест подружка тоже ничего не ответила ей.

– Странно?!! – подумала старшая волчица. – Вняла ли она моим наставлениям?.. Удалось ли мне посеять у неё сомнение и страх?..

Но конкурентка продолжала молча лежать, удобно положив свою морду на слегка вытянутые перед собой лапы.

– Что-то Ай не уходит?.. – тревожно подумала будущая «матёрая волчица», отчего ей стало не по себе.

Ай, не желая слушать, их выяснения, и терпеть, участившиеся и, всё более, навязчивые проявления внимания Вожака, покинула стаю.

Через три дня состоялся гон. Вожак расстроился не увидев на смотринах Ай и долго не раздумывая выбрал самую представительную волчицу из молодых. Не свершившиеся претендентки на роль первой леди решили стаю не покидать, как не уговаривали их брутальные самцы отправиться с ними в романтический вояж с выживанием. Они предпочли себе вторые роли в сытом достатке, нежели первые в вечном и неопределённом скитании. Угрожающий вой и адреналин зажигательных погонь-преследований от хозяев территорий был явно не для них.

ГЛАВА XII

Локки прекрасно понимал: «Смерть императора Аркадия, всколыхнёт этот неустойчивый мир. И возгорится с новым желанием безумная деятельность, притихшего до поры-до времени Стилихона, что трагически отразится на жизни не только Феодосия и Пульхерии, но и на жизни императора Гонория и его сестры Галлы-Плацидии.

– Пошёл вон! – отмахнулся от него византийский император Аркадий, как от приведения, требующего от него чего то несусветного.

Но, Барабаш не привык сдаваться.

– Я бы, хотел Вас спросить: «Чего, Вы, хотите?? – задал «Пройдоха» вопрос совершенно не праздный. Он смотрел Аркадию, прямо в глаза. – Ты, ищешь погибель для Византии?

Локки настаивал перед Аркадием, чтобы тот подписал прошение к шаху персидскому о перемирии. И более того, чтобы шах, стал опекуном его несовершеннолетних детей.

– Просить своего врага о таком?

– О каком – таком?.. Твоя погибель, это твоё дело!! А вот погибель страны??? – «Пройдоха», развёл руками. – Не тобой она собиралась, чтобы ты её, вот так, рас тренькал. Ублажая себя и, утопая в своих мелких амбициях!!

– Я не против величия Византийской империи!!

– Но, погибель твоих чад?!! Это и есть – падение империи!

– Я не могу, пойди на такое!

– Император, ты, должен подписать это, – настаивал Ангел-Хранитель. – Я в ответе перед твоим отцом за всё, что происходит на земле.

Аркадий противился, ему не позволяла гордость – просить врага о снисхождении.

– Шах персидский?.. Враг РИМА!!! И на тебе… Опекун?!! Над моими детьми??

«Пройдоха» неумолимо смотрел на него, не зная, что и сказать. Он прекрасно понимал Аркадия, но ничего другого предложить не мог.

– Над ними есть опекун!! – император продолжал противиться. – Антемий, чем не опекун??

– Опекун! – согласился Локки. – Но, он – не такая – то уж и гроза, для константинопольской знати. А шах для них гроза!!

– Гроза, – согласился Флавий.

– А для Стилихона и он не гроза!!! На него надо искать другую узду!