Змеиный узел

– Погреб Родиных сожгли в прошлом году.

– Зачем?

– Говорили, что демона хотели вызвать…

– Ничего себе детишки, – вырвалось у Славика. – И вызвали?

– Не знаю, как сказать… спросите лучше его самого.

– Еще?

– Еще в прошлом месяце… такое дело. Приехали какие-то «дети гор» пустые бутылки на жвачки и подсолнечное масло на молоко менять. Начали обманывать народ: детей, бабушек. Виталик, Андрей, Витек и еще двое немецких ребят избили торгашей, забрали масло…

– Разбой?

– Масло обманутым людям раздали…

– Прямо Робин Гуды какие-то. У вас тут и немцы есть?

– Да, две семьи. Шнеппе и Финкели. Из поволжских немцев.

– Избили, а дальше что?

– Ничего. Те уехали, жалоб в милицию не поступало.

– Откуда тогда вам это известно?

– У меня есть человечек в деревне… Сообщает мне о происходящем…

– Я могу с ним поговорить?

– К сожалению, нет.

– Понятно. Еще что-то на совести есть?

– Виталик, вместе с младшим братом и его другом – Шуриком Моргуненком, залезли в старый детский сад и украли оттуда ночные горшки.

– Зачем? – одновременно вырвался вопрос у следователей.

– Я не знаю.

– Опять кража со взломом?

– Да…

– И?

– Дело повисло. Доказательств у меня нет.

– И желания тоже?

– Если честно, то да. Преступление это не бог весть какое, и портить детям жизнь ни за что, ни про что…

– Детям? Просто братья-разбойники какие-то! Хорошо, мы этого не слышали. Еще что-то?

– По Виталию?

– А есть по другим?

– Полно. Тут полдеревни «сидельцев». Много народа после «химии» на поселение сюда посылают. Многие уже рецидивисты. Один как раз перед убийством Андрея «откинулся»,

– Кто такой?

– Леня Бруй. Четыре ходки за кражи. Последняя – полтора года.

– За что?

– Мешок капусты с подельником украли. Точнее два… Там вообще забавная история была.

– Лейтенант, у меня складывается ощущение, что вы про Виталия не договариваете.

– Еще поножовщина за ним есть, – опустил голову участковый. – Весной, в Афоньевке, в клубе, подрался с одним местным. Тот за нож схватился. Виталий его этим ножом и того…

– Жив?

– Живой, что такому сделается? Два месяца в больнице пролежал и как с гуся вода. И Виталик месяц там пролежал – заражение крови. Тот дурак ему под левую ключицу лезвие загнал. Чуть выше и каюк бы.

– Везучий. Вернемся к нашему убийству. Лейтенант, какие ваши соображения по этому поводу?

– Места у нас глухие, тут вокруг леса. В этих лесах и раньше людям случалось пропадать. Труп, почитай, на опушке заповедника нашли. А дальше там лесной массив огроменный, в котором полно завалов, буреломов, болот, трясин, зыбучих песков и непроходимых зарослей, тянется.

– Не знал, что в лесу зыбучие пески бывают, – удивился Слава, – думал, что только в пустыне.

– Я, пока участковым тут не стал, тоже не знал. Редкое явление, но в заповеднике встречается.

– Не многовато ли получается? – спросил Андрей Иванович. – И трясины и зыбучие пески.

– Вам лучше егерей расспросить.

– С егерями мы пообщаемся, пока слушаем вас.

– Мелкие речки там петляют: то появляются, то исчезают. Говорят, что так бывает – идешь по лесу, а там речка, а через месяц ее уже нет в том месте, а на новом месте есть.

– Хлопотно?

– С лесами этими у меня хлопот особых нет, больше у лесников. Мужики деревенские лес приворовывают потихоньку, кто на баню, кто на дрова, не без этого, но воруют слева от дороги, в заповедник не лезут. Еще, случается, копатели всякие…

– Копатели?