Хэппи-энда не будет

– Сейчас не ты решаешь, что будет дальше.

Наваждение, или что бы это ни было, растворилось в воздухе, делая очередной шаг к двери.

Язык болел жутко, а вместе с ним болела и кружилась голова. Во рту стоял привкус плесени и тлена, тело всё ещё чувствовало холод мёртвой кожи, и возбуждение отказывалось пропадать. Данила на трясущихся ногах прошёл в коридор, найдя на тумбочке свой нож. Он лежал здесь всё время, как ни в чем не бывало, а человек так нуждался в нём в комнате! Вряд ли Новиков смог бы им убить девушку, но попробовать стоило.

Что делать с языком? Да и что здесь вообще происходило? Данила не верил в существование призраков, а фанатов фильмов про зомби называл не иначе как «больными людьми», но девушка была здесь, и в этом он не сомневался ни на секунду. По крайней мере, вкус во рту не давал забыть о её присутствии. Обидно, что так болит голова и клонит в сон… Сделав несколько шагов в комнату, чтобы взять чистые трусы, он пошатнулся и упал на так вовремя оказавшийся рядом диван. Сон был липким, затягивающий в свои сети. Даниле казалось, что какая-то сила по клеточке, по молекуле перетягивает его в мир грёз, чему он никак не мог сопротивляться. Глаза уже были закрыты, когда запах тлена снова усилился, но сон взял своё, даже несмотря на боль в языке.

* * *

Спал Данила очень плохо. Всю ночь ему что-то снилось, причём очень неприятное. Он всё время крутился, в результате чего проснулся на диване без простыни. Она лежала на полу, скинутая им ночью. Подушка была забита в угол у ног, и как ему это удалось сделать, мужчина не понимал. Голова жутко болела, и первым желанием было принять таблетку, но тошнота, подкатившая к горлу, заставила срочно бежать в туалет.

Прочистив желудок, он стал напротив зеркала в ванной, показывая самому себе язык. Тот был коричневатого цвета, с чёрным шрамом почти у самого кончика. Что было бы с другими частями тела, займись он вчера любовью с Полиной, было даже страшно подумать! Попытавшись сказать пару слов, Данила понял, что это бесполезное занятие – язык почти не слушался, а рот издавал странные и непонятные звуки.

Заглянув в домашнюю аптечку, он извлёк оттуда бутылочку с перекисью водорода. Смоченная ею вата сняла с языка немного тёмного налёта, но растворила образовавшуюся за ночь корочку. Из раны выступило несколько тёмных капель, которые тут же были накрыты смоченной ватой.

О том, чтобы завтракать, не могло быть и речи. Хорошо, что он вчера на автомате поставил будильник, а то вряд ли с такой тяжёлой головой смог бы проснуться раньше обеда. Достав из шкафа одежду и собираясь пулей лететь на автобус, Данила остановился посреди комнаты, мысль, что всё случившееся ночью ему приснилось, не покидала голову. Сон про свадьбу, превратившуюся в похороны, а также сон про посещение его Полиной? Язык он мог прикусить во сне, так что это не показатель, а потемнел он от попавшей инфекции с зубов, и теперь в обед надо будет отпроситься в находящуюся рядом больницу. Запах сырости и тлена всё ещё присутствовал в квартире, но мог быть всего-навсего галлюцинацией. А земля… Да, в кресле, где сидела Полина, была рассыпана земля. Перетирая её между пальцами, Данила убеждался, что она реальная, и вряд ли её можно было списать на сон. Мужчина стал ходить из угла в угол, намереваясь рассмотреть возможную гостью, но как он ни старался, ему этого не удавалось. В надежде, что квартира пуста, он быстро оделся и выбежал на улицу.

Сделав несколько шагов, Данила увидел зелёный бок маршрутного такси. Быстро, чтобы не упустить свой шанс приехать на работу вовремя, он побежал в сторону дороги. В салоне автобуса что-то привлекло его внимание, временно ускользнув от разума. Ещё не осознавая увиденного, мужчина пробежал оставшееся расстояние и почти заскочил внутрь, но мозг расшифровал информацию: салатового платье виднелось среди серой одежды пассажиров.

Водитель смотрел на него, задавая немой вопрос о поездке, но Данила отступил назад, сделав вид, что пошёл в сторону магазина. Автобус подождал ещё пять секунд, давая одуматься запутавшемуся человеку, после чего отправился по своему маршруту.

Он перешёл через дорогу и остановился у лавочек. Язык пульсировал болью, голова не проходила, несмотря на выпитые таблетки, а в руках отчётливо чувствовалась дрожь. Сев на лавочку и глубоко вздохнув, Новиков посмотрел вслед автобусу, успевшему доехать до следующей остановки. Нет, на работу он должен добраться, а, значит, придётся ждать следующий! Через пять минут появился новый автобус, такой же полный, как и прошлый, и мужчина встал с лавочки. Тут же ноги понесли его прочь от этого места, ведь из-за угла соседнего дома выходило «салатового платье»! Он снова не видел хозяйки взволновавшей его одежды, но это было неважно, ведь Данила не сомневался, чьё у неё лицо. Неужели она будет преследовать его теперь всю жизнь?

Обходя дома, он снова вышел к дороге, но на выходе из магазина виднелось прежнее платье и смеющаяся девушка, говорившая с парнем. Её лица он не видел, но решил не играть с судьбой, обходя очередной дом.

В итоге Данила опоздал на работу больше чем на час. Шеф был в бешенстве, но решил не показывать при покупателях своего отношения. Указав на часы, он сузил глаза, несколько раз качнув головой. Сомнений, что его увидел Данила и стоявшие рядом сотрудники, не возникало, так что, удовлетворённый достигнутым эффектом, шеф прошёл в сторону микроволновых печей.

Новиков переодевался, чувствуя головокружение. В зале глаза начали слезиться, реагируя на уровень света в помещении. Ему хотелось закричать, что администратор обязан выключить часть ламп, но язык не слушался, заставляя рот издавать странные звуки. Стоявший рядом коллега окинул его взглядом, отходя на всякий случай в сторону. Слух о болезни Данилы разнесся по магазину, и все сотрудники старались держаться от него подальше.

Он тоже отходил в сторону, так как перед глазами всё плыло. Когда Данила в очередной раз посмотрел на себя в отражении зеркальной дверцы новой микроволновой печи, крик вырвался из его горла наружу. Мало того, что его лицо приобрело земляной оттенок, а глаза сузились до размера щёлочек, сзади было знакомое салатового платье, надетое на знакомую девушку.

Полина стояла прямо за ним, и большие, непонятно откуда взявшиеся, чёрные очки скрывали её безжизненные глаза. Она улыбалась, прикрывая рот правой рукой. В отражении Данила увидел, что один ноготь на пальце отсутствовал полностью. Мужчина боялся подумать выбираясь откуда она его отломала…

Так они и играли в гляделки, смотря друг на друга через микроволновую печь, пока к Полине не подошёл Коля. Своему коллеге Данила завидовал, каждый день провожая голодными глазами его машину. Коля ездил на дорогом «паркетнике», и всякий раз рядом с ним сидела красивая девушка. Спутницы часто менялись, но машина была прежней, доставшейся сотруднику также в подарок от отца. В такие дни Данила, подходя к своей машине, пинал её по колесу, сетуя на её простоту и дешевизну. Сейчас же Коля подходил к девушке, которую ещё недавно Данила считал своей. Как вести себя в такой ситуации? Данила и раньше не полез бы в драку, а сейчас, когда по телу проходил озноб, он даже думать о конфликтах не хотел. Повернувшись, он посмотрел в сторону Полины и услышал её разговор с Колей.

– Здравствуйте! Могу я вам чем-нибудь помочь? – Коля пригладил рукой шевелюру. Его причёска всякий раз лежала волосок к волоску, блистая на свету чёрным переливом. Сколько времени тратит этот человек на работу с волосами, оставалось только догадываться, но Данила завидовал и этому, всякий раз касаясь своих растрёпанные волос.

– Мне нужен обогреватель, – проговорила покупательница.

– Обогреватель? – Коля приподнял вверх одну бровь. – Весьма редкая покупка в это время года. Летом мы их почти не завозим, но несколько штук на витрине держим всегда. Пойдёмте, я вам покажу.

Они отходили в сторону, а Данила продолжал слышать слова, несмотря на увеличивающееся расстояние:

– Простите за интерес, но зачем вам сейчас обогреватель? Или вы, как в известной поговорке, готовите сани летом?

– У меня дома очень холодно, – девушка посмотрела с улыбкой на Колю, и тот почему-то отшатнулся в сторону. Данила вспомнил улыбку Полины, объяснявшую реакцию коллеги.

– Летом? – не так уверенно спросил продавец.

– Да. Знаете, там, где я сейчас нахожусь, порою очень не хватает простого человеческого тепла.

Она повернулась на этой фразе в сторону Данилы. Встретившись с ней взглядом, Новиков замер, чувствуя странное жжение в голове, стекающее ручейками боли к животу. Полина приподняла очки и подмигнула ему, возвращаясь к разговору с Колей.

Что происходило дальше, Данила не слышал, так как сознание стала заполнять пелена. То же самое чувство, что вчера затягивало его в сон, вернулось с новой силой. Глаза слипались, и, как он ни старался, удержать их не мог. Сознание блекло, звуки отходили на задний план, а ноги подкосились. Он упал на колени, услышав далёкие крики своего начальника. А ещё кто-то кричал про микроволновку, но Данила уже не мог понять смысла сказанной фразы.

Упав на пол, он почувствовал удар в бок. Микроволновка, о которой говорил далёкий голос, сломала ему два ребра, упав, задетая его собственной рукой. Сознание полностью оставило голову, уносясь следом за голосами незнакомых людей.

* * *

Глаза болели, а сил открыть их не было. В голове с каждым слышимым словом раздавался колокольный звон. Попробовать поднять руку? Бесполезно – руки и ноги не слушаются отдаваемых команд. Слышен знакомый голос, но голова отказывается разбирать слова. Может, крикнуть что-то? Знакомый человек должен будет отреагировать на его голос, он же реагировал на его слова? Нет, рот не раскрывается, выпустив наружу только лёгкую струйку воздуха. Глаза… надо постараться их открыть.

Веки, продержавшись доли секунды, тут же закрылись. Видеть её он не хотел, но Полина сидела на стуле, в трёх метрах от кровати. Платье то же, очки на месте – похоже, свой выходной костюм она не меняет. Но это не её голос… Нет, говорят два мужчины… Голоса тихие, иначе он смог бы разобрать сказанное. Один из них, в этом Данила уже не сомневался, был…

– Неужели он больше не встанет? – Саша казался грустным, что явно читалось в его словах.

– Я бы советовал вам готовиться к худшему, – отвечал второй мужчина. – Он сдался и совсем не хочет бороться за себя. Мы влили в него столько лекарств, что прийти в сознание он точно смог бы, но ваш брат этого не делает. Его жизненные показатели падают, и мы в таких случаях говорим, что человек не хочет жить, а значит, медицина бессильна. Извините, но мне надо идти к другим пациентам, а к вашему брату я зайду завтра. Дежурные будут всю ночь следить за ним, записывая для меня изменения, но, извините, я уверен, что они не будут положительными.

Скорее всего, врач ушёл, так как в палате повисла тишина. Кто-то сел рядом на кровать, и Даниле хотелось верить, что это не Полина. Раздавшийся голос порадовал теплотой:

– Брат, ну что же ты так? Почему ты не хочешь жить? Я свечку за тебя поставил в церкви, а мой сосед приговорил целый бутыль за твоё здоровье… Живи, прошу тебя! У меня не осталось никого роднее. Я приду завтра, и надеюсь, что ты меня порадуешь.

Постель качнулась, намекая, что Саша ушёл. Интересно, оглянулся ли он на прощанье? А, может, вышел, согнувшись от переполнявших его чувств? В том, что Саша убит горем, Данила не сомневался. Брат тяжело перенёс смерть родителей, и, как показало недавнее посещение кладбища, до сих пор ухаживал за их могилами. Смешно, но Данила не сомневался и в том, что за его могилой Саша тоже будет ухаживать. Хотя, чего тут смешного?

Мозг работал, как заведённый. От напряжения по голове потекла капля пота, а значит, он ещё жив… Данила грешным делом подумал, что уже умер, и всё происходящее сейчас ему кажется, но шанс выкарабкаться ещё был. Только сидящая напротив девушка вызывала сомнения в хорошем исходе. А ещё язык, голова, конечности и живот… Проще было назвать, что не болело, так как таких «счастливых кусков тела» у лежащего в палате человека не было.

«Я жив! Я не хочу умирать! Это всё она! Я признаюсь во всём – пусть меня посадят, но только не отдавайте меня ей!» – кричало сознание, услышав чьи-то шаги. Человек постоял и ушёл, потрогав какие-то приборы с трубками. Странно, откуда он знает, что делал вошедший? Похоже, мозг подставил воспоминания о посещении больницы с умирающей матерью… Там тоже периодически заходила медсестра, проверяя капельницы и что-то высматривая на приборах. Сейчас произошло то же самое.

В голове немного прояснилось, но мысли поплыли медленнее. Скорее всего, ему ввели что-то наркотическое с целью обезболить горящее огнём тело. Зато теперь появились силы открыть глаза, чего так не хотелось делать. Надежда, что девушка привиделась, не покидала Данилу, и он пересилил свой страх.

Полина сидела на прежнем месте, улыбаясь и смотря прямо на него. В голове загудело ещё сильнее, заставляя веки сомкнуться, погрузив голову во тьму.

Сосед по палате тоже смотрел на Полину, но, имея больше сил, отодвинулся на край кровати.

– Кто ты? Смерть? Ты пришла за мной? – говорил он в испуге. Девушка не отвечала, продолжая сидеть на прежнем месте.

Раздельно, с трудом произнося каждое слово и не веря в это, Данила боковым зрением посмотрел на соседа:

– Вы тоже видите её? – слова дались с трудом, да и часть их лишь издали походила на человеческую речь. Данила потратил много таких нужных ему сил, но он так хотел знать ответ!

– Да, девушка в салатовом платье сидит прямо напротив нас. За кем она пришла? Это же смерть? Я прав? Скажи мне, друг, я же не сошёл с ума?

«Сказал бы, – подумал Данила, – только сил нет. Вышел весь».

С этими мыслями тягучая пелена снова навалилась на его сознание, засасывая каждую частичку в свой плен. Мозг сдался, отключая по очереди различные части тела, и в тот момент, когда сознание полностью покинуло мужчину, Полина встала со своего места. Сосед начал кричать ещё сильнее, призывая на помощь медсестру, но мёртвая девушка даже не смотрела в его сторону. Она стала между окном и кроватью Данилы, после чего аккуратно нагнулась к кровати с ещё живым человеком. Поцелуй был недолгим, но от него разило холодом, заставившим соседа по палате закричать ещё сильнее и упасть от страха с кровати. Полина улыбнулась, глядя на него, и, когда мужчина поднялся, произнесла:

– Я тебя вижу!

Он затрясся, обхватив кровать за ножку, а девушка в салатового платье отвернулась в сторону, как будто испугавшийся человек исчез из палаты. Она рассмеялась, отойдя к окну. Расставив руки, Полина произнесла с улыбкой, посмотрев на любимого: