– Цыгане дают добро. – Я достал сигарету, открыл окно и закурил. – Твой этот парнишка может своего обидчика наказать, но сам, никто в это вмешиваться не будет, и долю пусть нашу заносит теперь.
– Охренеть, братан, а как ты с ними добазарился? Я вообще ничего не помню. Только как принесли это дерьмо, я раскурил, потом какая-то голово**ка началась. Еле до машины дошёл.
Я увидел налитые кровью глаза Михася в зеркале заднего вида.
– Да я и сам не понял, он как будто у меня в голове сидел, а я – у него, и не надо было разговаривать, так друг друга поняли. – Я подумал, какой бред сейчас несу.
Это хорошо, значит, в себя прихожу. Надо домой, под холодный душ, бахнуть водки – и спать.
– Чё ты несёшь? – усмехнулся Михась. – Ля тебя накрыло.
– Отвези домой, тачку около подъезда оставь, и завтра созвонимся, – сказал я и выбросил окурок в окно.
Я был в таком состоянии, что дальше разговаривать явно не хотелось.
Ответка от кореша Михася не заставила себя ждать. Он выследил того, кто хотел его заживо похоронить, подкараулил его вечером у подъезда и напал на него с бейсбольной битой в руках. Позже парня откачивали в реанимации: переломанные кости, огромные гематомы, проломленный череп. Его нашли утром лежащим в луже собственной крови, а рядом была расколотая напополам бейсбольная бита. Я никогда не думал, что можно сломать биту о голову. Оказывается, можно, и парень остался при этом жив. Правда, теперь он инвалид до конца дней. Лучше бы его просто застрелили, человечнее было бы, что ли. Надеюсь, кореш Михася получил сатисфакцию, ну а мы теперь немного присосёмся к его бизнесу.
***
С утра – звонок, а я не успел ещё голову отодрать от подушки. Скидываю одеяло, обнаруживаю себя голым, весь конец в помаде. Наверное, Лиза заходила, а может, и так кого-то снял, ничё не помню. За дверью кто-то настойчивый, звонят специальным сигналом: два коротких, два длинных. Значит, свои. Это у нас с братвой договорённость такая, чтоб не вразнобой звонили, чтобы избежать всяких неприятных инцидентов. Был случай, Стёпа «Винторез» обкурился, своих не признал и высадил из «сайги» магазин через закрытую дверь. Думал, что по его душу пришли, двоих кентов – наглухо. С тех пор мы решили, что надо придумать особые звонки. Я пошёл открывать дверь, но свой ТТ всё равно прихватил, по привычке. На пороге стоял Шиша.
– Свои, Алек, – улыбнулся он.
– Заходи, я умоюсь, – кивнул я ему.
Пока Шиша хозяйничал на кухне, я пошёл в туалет. Обнаружил помаду на раковине и гондоны, залитые спермой, плавающие в унитазе. Хорошо, что хватило ума резинки купить, а то ведь так можно подхватить чего, если уже не подхватил. Надо бы к врачу сходить, провериться, а то стал испытывать какое-то непонятное жжение, когда ссу. Сели на кухне с Шишей, я заварил кофейку, закурил сигаретку.
– Чё нового? – спросил я.
– Лёва хочет встретиться с тобой.
– По поводу?
– Рынок, как всегда; наверное, хочет выкупить твои точки.
– Денег не хватит, – усмехнулся я.
– Чё решаем? Я собираю братву? – спросил Шиша, наливая кофе.
– Пока не надо, сам с ним встречусь, побазарю, если уж прямо упрётся рогом, тогда да.
– Вообще надо бы его оттуда вытеснить, слишком тесно там.
– Работаем над этим, – хмыкнул я. – Ещё что?
– Тут на районе появился коммерс один, ксероксами торгует, компьютерами. Я следил за ним, тачка у него хорошая, надо бы заглянуть к нему, пообщаться.
– А он один или под кем-то? Этот момент ты узнал?
– Вроде один.
– Ты давай без «вроде», а то ведь можно в неудобную ситуацию попасть.
– Ну, даже если и не один, будет справедливо пообщаться с его крышей и спросить, какого они хера на нашей территории делают, – заметил Шиша.
И вот это уже был правильный момент.
– Ладно, заглянем к твоему коммерсу, – кивнул я. – Всё?
– Ещё есть один момент. – Шиша допил кофе. – Ты как-то спрашивал про квартиру, типа конспиративной, на всякий случай, чтобы было где затаиться.
– Ну?
– Есть тут один вариант, можно пробить такую квартиру.
С приходом новых, демократических, реформ в нашей стране возникла одна очень интересная лазейка в законодательстве. Теперь гражданам можно было самостоятельно выписываться из квартир, которые были получены от советской власти. Большинство граждан такой возможностью редко пользовалось, но для нас это был просто подарок. Как узнать, кто из жильцов в доме живёт один? У кого нет родственников? О ком никто не будет переживать? Всё, конечно, знает местный участковый. А ведь он тоже человек, и зарплата у него небольшая, а надо как-то жить. Шиша мне поведал об одном таком участковом, который сливал нам информацию касательно одиноких сильно пьющих жильцов многоквартирного дома. Я заинтересовался темой, быстро оделся, и мы поехали навестить информатора в погонах.
– Вот, купишь жене сапоги, – улыбнулся Шиша и положил на стол участковому пухленький конвертик. Тот засмеялся, забрал конверт, потом посмотрел на нас.
– Короче, есть тут один, в 46-й квартире, из запоев не вылезает. Всё продал уже. Плохо соображает. Как Союз развалился, завод на котором он работал, приватизировали, ну и под сокращение попал, жена ушла, детей нет.
– А другие родственники? – спросил я.
– Тоже нет, один, никто не хватится, я его обработал уже, почву для вас подготовил, осталось дожать только.
– Молодец какой! – оскалился Шиша.
– Вы давайте только без шума, чтобы как-то красиво.
– Обижаешь, – хмыкнул я.
Алкаша этого было несложно найти, он всё время ошивался рядом со всеми пивнушками, клянчил деньги у прохожих. Шиша его быстренько обработал, задобрил парой бутылок водки. И вот уже мы сидим у него в квартире, подливаем ему, смеёмся, общаемся.
– Аркаша – свой пацан, – гогочет Шиша, – всё знает, всё понимает, да, Аркаша?
– Конечно, – протягивает хозяин квартиры.
– Ну, давай ещё выпьем, Аркаш. Чё сидим-то? Я тут такой первачок притаранил. – Шиша наливает Аркаше.
Оттопырив мизинец, Аркаша опрокинул в себя рюмку.
– Переходи к делу, – сказал я Шише и встал с табуретки.
Надо бы осмотреть свою новую квартиру. С жильём проблем не было, но были – с так называемым «конспиративным» жильём. Всегда нужна хата, о которой никто не знает, ведь если что-то случится, какой-нибудь замес, нужно будет где-то затихариться на время. Как правило, тут также хранят и нычки на чёрный день.
– Ты вот что, Аркаш. Зачем тебе эта халупа? В городе, среди пыли, гари, а? Давай, может, в деревню? Свежий воздух, лесочек!
– В деревню? – не понял Аркаша, рюмку осушил, а Шиша тут же налил ему снова.