АLEK

Я вытащил ТТ из-за спины, взвёл курок и приставил к башке одного из них.

– Завалю, если будешь брыкаться, понял?! – прошипел я, глядя в его вытаращенные от страха глаза. Я вдавил ствол тэтэшника ему в лоб так сильно, что вырез дула отпечатался на коже. Ещё несколько ударов по голове – и «быки» затихли, только стонали от боли и посапывали. Тому, что был ближе ко мне, я приложил рукояткой пистолета по голове и рассёк кожу на черепушке, выступила кровь. Мы выволокли «быков» из багажника на холодную землю, затем пинками заставили встать.

– Встать быстро! – орал Шиша, угрожая автоматом.

Михась взял лопаты из багажника, и мы отправились вглубь леса. Шиша и я – по бокам, смертники – впереди, со связанными за спиной руками, Михась с лопатами – сзади. Плелись они медленно, периодически озираясь на нас, словно затравленные волки. Иллюзий в их глазах не было, они понимали, что их сейчас ждёт, и выбирали момент.

– Даже не думай, бл**ь, я всё вижу, – сказал я дёрнувшемуся в сторону смертнику.

Наконец-то остановились, мы с Шишей – на прежних позициях, чтобы черти были у нас на мушке. Михась бросил лопаты на землю, достал нож-бабочку, парой лёгких движений раскрыл его, развернул одного из смертников к себе спиной и перерезал верёвки, которыми были связаны его руки, затем толкнул его на землю. «Бык» со стоном упал. То же самое он повторил со вторым и отошёл в сторону, спрятал нож в карман, вынул ПМ.

– Мужики, за что?! – выкрикнул один из обречённых, когда вынул освободившимися руками кляп изо рта.

– За всё хорошее, – сказал я мрачно.

– Мы не при делах, мужики, мы вам ничего не сделали! За что так-то?! – выкрикнул второй.

На них было страшно смотреть.

– Чё придуриваетесь? – усмехнулся Шиша. – Гену кто порезал? Не вы?

– Да он на нас налетел сам, отморозок этот! Мы защищались!

– Лопаты берите и копайте, – сказал Михась и взвёл курок своего Макарова.

– Ну сдайте нас мусорам! Пусть вешают на нас этого финика, сажают! Так-то зачем, мужики?! – выкрикнул один бритоголовый спортсмен, голос его срывался на плач, но этот крик души так и остался без внимания.

Мы были решительно настроены. Чтобы прекратить балаган и побыстрее закончить, я выстрелил из ТТ под ноги этим утыркам, но так, чтобы не задеть их. Пуля вошла в землю, разбросав вокруг комки грязи. Этот жест заставил смертников схватить лопаты и отчаянно копать свою собственную могилу. Через минут десять они стояли по пояс в сырой земле, все измазанные грязью, от их разгорячённых тел шёл пар, а по красным лицам ручьями стекал пот. В глазах у них стоял леденящий кровь ужас. Наверное, стоя под стволами на дне своей могилы, с лопатой в окровавленных от мозолей руках, они думали только об одном: «Лучше бы сидели в тот вечер дома».

– Хватит, лопаты кидайте! – крикнул я.

«Быки» остановились и, тяжело дыша, кинули лопаты нам под ноги.

– Пацаны, пожалуйста, не… – начал было один из них, но его речь оборвала очередь из АКСУ.

Шиша выпустил весь рожок практически в упор. Мы с Михасем подтянулись следом и всадили ещё по обойме из пистолетов. «Быки» за пару секунд превратились в решето. Пули попадали везде: в руки, тело, их тупые головы, дробя кости и разрывая органы. Кажется, я даже увидел мозг одного из них. Затихли они мгновенно, слегли оба в несуразных позах на дно могилы, одной на двоих.

– Всё, – сказал Шиша, разрядив автомат, – теперь самое нудное. Надо закапывать их.

– Можно ветками забросать, – внёс предложение Михась, убирая ПМ за спину.

– Найдут, тут всякие деревенские шляются, не вариант, надо закапывать, – возразил я.

Мы взяли лопаты и начали забрасывать трупы холодной землёй. В смерти нет ничего красивого, мёртвые выглядят безобразно. Это не то же самое, что американские боевики, где главный герой красиво фарширует врагов свинцом и укладывает их пачками. В реальной жизни всё выглядит тупо и страшно, да ещё и воняет. Я глядел на лица своих друзей и понимал, что их такие вопросы не заботят, они вообще ни о чём не думают. Может, и правильно, в нашем деле слишком много думать нельзя, иначе быстро сойдёшь с ума. Лучше вообще не думать. Оставить это дело академикам или писателям. Неважно, кто насколько крут, всегда найдётся тот, кто будет круче. Вон Гена – был серьёзным пацаном, а его зарезали, как собаку, эти два «пионера». Смотря на их окровавленные лица, постепенно исчезающие под слоем сырой земли, я думал, что рано или поздно нас всех ждёт подобная участь.

***

Мрачные воспоминания отошли на второй план, когда я добивал первый пузырь водки. Шиша затянулся свежей чуйкой от Рашида.

– Дай на один напасик, – протянул руку Михась, Шиша передал ему косяк.

– Хороша… – сказал Шиша.

– Что ты там рассказывал? – спросил я Михася.

Михась втянул в лёгкие божественный дым, подождал пару секунд и медленно выдохнул.

– Короче, помнишь Жеку – «кубика-рубика»? Того, что шиномонтажку свою на Московском держит? – спросил Михась.

– Помню, и что с ним?

– Он недавно попал в серьёзный замес. Впрягся за своего кореша, у которого хотели тачку отжать какие-то типы с Бабарынки. То ли его кореш им был должен или что-то такое, всех деталей не знаю. Жека вообще был не при делах, это стопудово, но другу решил помочь и поехал с этими мутными типами разговаривать. В одиночку, вот додумался, дебил.

– И? – спросил я, намазывая себе бутер красной икрой.

– И садится он к ним в тачку, мол, кто такие, что надо? Давайте, мол, не будем бычить и разбежимся, оставьте друга в покое.

– А они чего? – тут уже Шише стало любопытно.

– А они взяли и воткнули ему нож в ногу по самую рукоятку без разговоров.

Мы с Шишей переглянулись, удивлению не была предела.

– Жека сразу отключился, а очнулся в багажнике, весь в кровище, – продолжил Михась. – Его везли на Червишевское закапывать.

– Во дела, – сказал я, доедая бутер. – Ну, видимо, не закопали, раз ты знаешь такие подробности.

– Обязательно закопали бы, если бы мне не позвонили и не рассказали об этом, – сказал Михась.

– И как ты разрулил? А кто позвонил?

– А этот его друг, из-за которого всё и случилось, сам-то не пошёл на стрелку, но забеспокоился, что с Жекой могло что-то случиться.

– И случилось, – усмехнулся я.

– Да, случилось, а я вышел на их старших, договорился, хорошо, что вовремя успел, бедного Жеку почти до кладбища довезли. Им позвонили, сказали отпустить, ну, они и отпустили. Выкинули его на трассе с дырой в ноге, сейчас в больничке уже вторую неделю валяется.

– Повезло, ты просто так рассказал или нет? – поинтересовался я.

– Не просто так, – замотал головой Михась. – Я его навещал недавно, просит разрешения отомстить, говорит, не по понятиям с ним обошлись, неправильно.

– А мы тут при чём? – удивился я. – У нас-то чего разрешения спрашивать?

– Ну ты ж в авторитете, Алек, к тебе прислушаются, нельзя просто по беспределу с кем-то разбираться. Он хочет, чтобы ты поговорил со старшими этих отморозков. – Михась налил ещё водки в стакан.

Я призадумался.

– Несправедливо, конечно, – протянул я, – но эти отморозки, скорее всего, под цыганами, а с ними рамсить я бы не очень хотел.