АLEK

– Ну да, – кивнул Шиша, – свежий воздух, природа, тишина, речка, берёзки. Чё тебе тут сидеть-то?

– Ну, не знаю, нет у меня в деревне домика, – замотал головой Аркаша.

– Так мы организуем, у меня, знаешь, какой вариант крутой есть: там и банька, и лесочек рядом. От дома спуск к речке и причал, а на нём лодочка. – Шиша достал из внутреннего кармана кожанки фотографии домика в деревне (заранее припасённые, вырезанные из какого-то журнала), дабы подкрепить свой рассказ.

– Любишь рыбалку, Аркаша? – спросил я.

– Люблю, да где тут рыбачить, в Туре, что ли?

– Ну вот, а там знаешь какая рыбалка – закачаешься, – поцокал я языком.

Аркаша поглядел на меня, потом – на Шишу, замотал головой.

– Да, домик – это, конечно, хорошо, но нет у меня денег, чтобы его купить, – сказал он и бахнул ещё водки.

– Так и не надо денег, Аркаш, всё мы решим без денег, чего ты? – улыбнулся Шиша. – Все ж свои.

– А как вы решите-то?

– Да всё решим, не переживай, – подхватил я. – Бумажку только надо подписать одну, и всё – домик твой.

– Какой домик? – Алкаш в недоумении хлопает глазами и переводит взгляд то на Шишу, то на меня.

– Твой домик, вот этот, – Шиша ещё раз показывает фотографии. – Там рыбалка, охота, свежий воздух, деревья, там здорово будет.

– Так, а что надо сделать? Я готов, достал меня этот город, люди в нем злые какие-то… – сказал Аркаша и выпил ещё стакан.

Бедный алкаш ещё не знал, что его ждёт уже совсем скоро. Мне было его совершенно не жалко, даже совсем наоборот, он вызывал у меня раздражение и отвращение, одним своим видом напоминал мне таракана, от которого нужно было быстрее избавиться. Но как-то вот без ненависти, просто брезгливое такое чувство, да и квартира нужна, так что ничего личного. Мы ещё попоили Аркашу, довели его до состояния овоща и повезли переписывать его квартиру на меня. Для этой цели у меня была на подкормке одна женщина, которая могла без лишней волокиты и очередей провернуть подобную бумажную работу.

– Наталья Степановна, добрый вечер, – сказал я в трубку «моторолы», когда мы погрузили мычащего Аркашу на заднее сиденье моего «мерина». На сиденье я заранее постелил целлофан, чтобы алкаш не запачкал мне дорогую кожу. – Поди, разбудил?

– Здравствуй, Лёшенька, да нет, как и договаривались, я вас жду.

– Уже едем, будем через пятнадцать минут.

Я посмотрел на Аркашу в зеркало заднего вида, он был в нужной для нас кондиции.

– Канистру взял? – спросил я сидевшего рядом Шишу. – Монтировку?

– Всё в багажнике, – кивнул Шиша.

Подъехали к УФМС за полночь, нас пропустил предупреждённый заранее охранник, я поставил машину на пустой стоянке. Мы выволокли наружу Аркашу, взяли под руки его и потащили к заднему выходу, где уже стояла Наталья Степановна с кипой подготовленных документов.

– Извините, что так поздно, – виновато сказал я ей.

– Ничего-ничего, Лёша, я всё равно не спала, – улыбнулась мило пожилая сотрудница УФМС. – Я вот всё подготовила.

Наталья Степановна достала документы. Одно заявление было написано от имени Фурцева Аркадия Ивановича, 1948 года рождения, гласившее, что данный гражданин добровольно выписывается из своей квартиры в никуда.

– Он на радостях немного выпил, – ухмыльнулся Шиша, поддерживая шатающегося Аркашу. – Подпись поставь, Аркаш.

– Да легко! – сказал Аркаша, взял трясущейся рукой ручку и поставил подпись, которая решила его судьбу.

Теперь его хождение по этой земле было для нас не просто неудобным, а откровенно опасным.

– Гражданин собирается переезжать в загородный дом, – ухмыльнулся я работнице УФМС, достал из внутреннего кармана кожанки пухленький конвертик с баксами и вручил его Наталье Степановне. – Это вам за беспокойство в столь поздний час.

– Ой, спасибо, мальчики. – Она ловко забрала конверт, улыбнулась нам и ушла.

Эта старая клюшка всё знала и всё понимала, давно с нами работает уже, кучу клиентов оформила. Мы обычно стараемся не заниматься такими вещами, это больше к «чёрным риелторам», а я лично такое не уважаю. Расселять алкашей и бомжей, чтобы отбирать у них квартиры, – как-то низко, что ли, подло. Мне гораздо ближе были обычный бандитизм, рэкет, когда можно утюгом кого-нить прижечь или вмазать какому-нибудь наглому фраеру по харе. Вот это моя тема, но порой приходится и подобную грязную работу делать. В принципе, мы закончили, документы подписаны, квартира наша, осталось решить вопрос с Аркашей.

Опять лес, в котором мы – уже постоянные гости, едем по трассе. То и дело сквозь деревья в глуши поблёскивают огоньки фар. Это братва кого-то закапывает. Тут главное – не столкнуться лбами с другими пацанами, а то может неловко получиться.

– Помню, случай был, – начал Шиша, он тоже увидел огоньки в тёмном лесу. – Везли с пацанами стукача валить и на трассе столкнулись с братвой Бивня, которая как раз возвращалась из леса, только закопали своего должника. Ну и, пока стояли, курили, Бивень услышал, как этот чёрт в багажнике воет, и говорит мне: мол, поезжайте подальше, а то в этом перелеске уже места нет; если копать начнут, то тут трупов больше, чем на Червишевском обнаружат.

Шиша заржал, а у меня от такого юмора аж в глазах потемнело. Ну что ж, проедем дальше, чтобы коллег не смущать. Нашли приличное место, я свернул с трассы и остановился в лесу.

– А к-куда мы… приехали? – еле выговорил Аркаша.

– Пошли домик смотреть, Аркаш, – сказал я. – Шиша, помоги ему.

Шиша молча взял Аркашу и выволок его из машины, я следом стащил с сиденья целлофан и свернул его. Шиша повёл Аркашу вперёд. Тот, спотыкаясь, поплёлся в лес.

– Мужики, вы чего? – Похоже, он начал трезветь, когда увидел, что никаким домом нигде не пахнет, а находится он в глухомани, далеко от города, рядом с двумя отмороженными бандитами, один из которых, сжимая монтировку в руках, уже подходил к нему со спины. Это было последнее, что он понял. За секунду, перед тем как Шиша со всей дури вмазал монтировкой ему по голове, я увидел в его глазах нечеловеческий страх и осознание своей участи. Вот надо валить именно в этот момент, не позже, потому что дальше поведение человека совершенно непредсказуемо и последствия его действий – тоже. Раздался глухой удар – и алкаш повалился на землю, но ещё стонал и ворочался. Шиша подошёл поближе, размахнулся и нанёс ещё два мощных удара по голове несчастного. Его череп треснул, брызнула кровь вперемешку с мозгами.

– Готов, – выдохнул Шиша.

Тут рядом стоял я с открытой канистрой бензина наготове, жестом указал Шише отойти, облил труп Аркаши и отошёл в сторону. Шиша кинул зажжённую спичку. Труп Аркаши моментально вспыхнул пламенем, озаряя всё вокруг. Чтобы спалить тело человека до пепла, обычно используют покрышки от авто. Закидывают тело в них и поджигают. Часа четыре надо, чтобы сгорело всё дотла. У нас не было цели спалить труп прямо до пепла, это ни к чему. Достаточно было просто опалить до неузнаваемости, и всё, на это надо минут сорок. Мы стояли и смотрели, как кожа покрывается волдырями и сгорают волосы. Многие ребята не выдерживали всей этой жизни, а мне как-то всегда было плевать. Увидев то, что я наблюдаю постоянно, большинство тронулось бы умом, но не в моём случае. Я как будто убирал весь негатив из головы, и всё. Зачем думать вообще? Иногда совершенно противопоказано, особенно в нашей-то работе. При всём, что я делал, я вовсе не считал себя каким-то монстром и извергом. С самим собой у меня всегда были хорошие отношения. Большинство тех лохов, которых мы валили, по сути, всегда заслуживали смерти. Попадали под замес, конечно, и обычные терпилы, но всякое случается. Лучше вы, чем я, и так будет всегда. Как отличить нашего брата от обычного фраера? Фраер после подобного будет неделю в себя приходить. А мы – отважные, нам всё по барабану. Стреляют в нас? Ну да, стреляют. Как такое вообще возможно: выстрелить в человека? А вот так, легко это, кто бы что ни говорил. Это наша жизнь, наш путь, который мы осознанно выбрали. Фраер всего на свете боится, ему плюнь в лицо – он это схавает. Слово «терпила» не зря придумано, он всю жизнь терпит. Я столько раз сносил головы разным ушлёпкам, что сбился со счёта. И, конечно, я всегда знал, что рано или поздно кто-то снесёт голову мне.

***

Достаточно весомой частью нашей работы были слежка за потенциальными «клиентами» и сбор информации. Никогда не знаешь, на кого можешь натолкнуться, у объекта может быть такая серьёзная крыша, что ещё придётся думать, стоит ли игра свеч. Несколько лет бурной жизни в начале 90-х, когда царил полный хаос, поуспокоили наш пыл, и теперь мы шли на «дело» куда более продуманно.

– Короче, помню, была история, когда ездил тем летом в Сочи, ну так, покутить. Там познакомился с местными, гуляли мы от души. В общем, сидим в кабаке прям на берегу моря, дунули как следует, и пацаны рассказали мне байку одну, местную городскую легенду, – начал рассказывать Шиша.

Он своими сказками весь мозг выел уже, но делать всё равно было особо нечего, решили послушать. Шиша продолжал.

– Там у них кто-то постоянно резал отдыхающих на отдалённых пляжах. Причём с особой жестокостью, прям головы им отрывал, находили изуродованные трупы. Местные менты думали, что серийник завёлся, какое-то время люди даже боялись купаться, кругом колесили ментовские экипажи.

– И чё? Кто это был? Местные какие-то? – спросил Михась, он курил сигарету, выдувая дым в открытое окно.

– Михась, за***л в машине курить! – возмутился я. – Всё уже пропахло, иди вон на улице кури.

– Ладно, всё, убираю. – Михась выбросил окурок в окно.

– Дайте закончить! Чё перебиваете-то?!

– Ладно, давай, – пожал я плечами.