Лабиринты ангелов

«Факел!» – молнией мелькнула мысль. Он оставил факел в первом тоннеле. Как же так? Теперь ему нечем освещать дорогу. «Весьма непредусмотрительно», – ругал он себя за нелепую оплошность. Алекс обдумывал решение проблемы. Возвращаться не хотелось. Терпеть эти ужасные крики – тем более. Что ж, придётся идти на ощупь. Какое-то время свет от озера будет освещать подземелье – пусть самую малость, а дальше он разберётся. Алекс стёр с лица пот и, касаясь рукой стены, вошёл внутрь.

Тоннель оказался по размерам таким же, как и первый. Высота позволяла передвигаться в полный рост, под ногами ощущалась твёрдая поверхность. Когда свет от озера совсем потускнел, Алекс бросил вперёд камень. Звук упавшего камня вернулся эхом. Это означало, что впереди тупик или что-то вроде этого. Метров через тридцать догадка подтвердилась. Путь перегородила дверь. Это были хорошие новости.

В темноте руки нащупали железный засов. Несколько движений – и двери со скрипом открылись. Присмотревшись, Алекс увидел, как вдалеке кромешная тьма тоннеля сменяется синевой. Это определённо указывало на скорый выход. Приток холодного воздуха подтверждал предположение. Приободрившись, он пошёл дальше.

Тусклый синий свет постепенно вырисовывал контур тоннеля. С каждым шагом становилось светлее. Совсем скоро подземное путешествие закончилось. Перед Алексом показался выход. Подогреваемый любопытством, он выглянул наружу.

Открытая и мрачная своим видом безжизненная степь. Такая же бескрайняя, как огненное озеро. Разбросанные камни, большие и не очень, невысокие земляные холмы. Редкие вспышки молний. Стоявшая тишина в округе вызывала чувство отчуждённости этого места.

Алекс посмотрел наверх. Тёмные, массивные тучи проплывали по небу, напоминая погоду перед сильным дождём. Облака закручивались вокруг своей оси, излучая слабый свет. При этом воздух стоял неподвижно, не чувствовалось даже малейшего дуновения ветра. Молнии вспыхивали, но раскаты грома не слышались. Большие тучи агрессивно поглощали малые, меняя свой цвет на кровавый, становясь значительно крупнее. После этого туча делилась на две части, которые занимались тем же – поиском жертв поменьше и их «поеданием». Такой контраст борьбы наверху и безмятежности внизу создавал зловещую картину, словно из апокалиптичных сюжетов конца бытия.

«Не самое приятное место в аду, но куда лучше, чем у озера», – мелькнуло мысленное сравнение.

С правой стороны Алекс заметил оранжевое зарево, над которым молнии сверкали особенно часто. Свечение пульсировало, становясь то сильней, то затухая. Внутри света на мгновения виднелись контуры высоких строений. Они тянулись вверх, почти до самых туч.

«Узнаю, что там, и сразу обратно», – родился в голове план действий. Больше идти всё равно некуда – остальной горизонт представлял собой сплошную пустоту и мрак, не стоящий никакого внимания. Оценив расстояние до цели метров в двести, он осторожно двинулся в сторону света.

Пройдя примерно треть пути, Алекс заметил за собой необычную слежку. Спиральная туча, будто бы живое создание, синхронно следовала за ним. Когда он шёл – туча плыла, когда останавливался – она замирала. Внутри этого атмосферного сгустка то и дело вырисовывались образы монстров, смотревшие на Алекса с высоты. Зубастый оскал сменялся выражениями звериной ненависти, лютой злости и беспредельного гнева. Чудовища открывали свои клыкастые пасти, словно демонстрируя намерение проглотить преследуемую жертву. Образы менялись один за другим, нагоняя жути на человека внизу. Как ни пытался Алекс ускользнуть от навязчивой аномалии – ничего не получалось. Туча следовала точно за ним, словно это была его небесная тень. И хотя опасности облачные монстры не представляли, такое сопровождение психологически напрягало.

По мере приближения к загадочному месту свет становился всё ярче. До Алекса всё отчётливей начало доноситься множество голосов, сливающихся в единый шум. Тот самый гул, от которого волосы вставали дыбом, а тело цепенело от ужаса. Пронзительные крики, душераздирающий плач, мучительные стоны давали понять о приближении к новому месту страданий грешников. Что на этот раз? Алекс внутренне сжался, настраиваясь на очередной кошмар.

Подойдя поближе, он увидел перед собой десятки высоких каменных стен. Они стояли к нему торцом, в метрах десяти друг от друга, а своей высотой уходили в серую бесконечность. К стенам ровными рядами во множество уровней до самого верха цепями были привязаны люди. Что происходило с ними, потрясло Алекса гораздо больше, нежели огненное озеро.

Напротив каждого человека висел в воздухе небольшой экран, похожий на самый обычный монитор. Экран возникал из ниоткуда и исчезал в никуда. Когда он появлялся, на нём воспроизводился совсем короткий фильм. На кадрах проплывали моменты жизни этого человека, в которых он совершал… самоубийство.

Забыв обо всём, Алекс, как заворожённый, смотрел на последние мгновения жизни людей. Сцены воспринимались ужасно: одни бросались под колёса поезда, другие прыгали с крыш домов, кто-то лез в петлю или резал вены, многие пускали себе пулю в голову. Как только на экране человек совершал суицид, экран исчезал. Из отверстия под ногами связанного грешника вырывался огонь, который начинал поглощать свою жертву.

В последние секунды короткого фильма каждый из них кричал только одно – протяжное и леденящее кровь слово «Не-е-е-ет!». Своим громким криком люди будто бы пытались предупредить себя – ещё живого – о последствиях трагического поступка. Им казалось, чем громче они кричат, тем выше шанс, что они услышат себя ещё людьми на земле и не решатся на этот роковой шаг. Но все эти попытки иллюзорного спасения были не более чем приступом собственной беспомощности и глубокого отчаяния.

В каждом слове ощущалась чувство полной безысходности, адской боли и осознание своей главной ошибки земной жизни. Самоубийство стало не решением проблем, а только началом, и исправить или вернуть всё назад было совершенно невозможно. В глазах этих мучеников читалась мольба о спасении и надежда на избавление от этого кошмара. Они были согласны вернуться на землю и прожить в теле человека с самой несчастливой судьбой, в полной нищете и страшных болезнях, лишь бы только выбраться отсюда. Однако такого шанса они не имели. В аду нет надежды. Абсолютно. И никогда не появится. И души знали об этом. От этого их страдания усугублялись многократно.

Огонь пожирал сначала ноги, бёдра, грудь, руки, а потом охватывал и голову. Мученик оставался в сознании до последнего, испытывая неописуемую боль сгорающего живьём человека. В конце от жертвы оставался лишь обугленный скелет. Дальше происходило то же, что и с людьми из огненного озера после их полного сгорания – восстановление тела. Словно по мановению волшебной палочки кости скелета обрастали мышцами и сухожилиями, вены и артерии паутиной обволакивали формировавшиеся внутренние органы. Сердце начинало биться и толкать кровь, лёгкие – вбирать воздух и насыщать организм кислородом. Создавалась каждая клеточка, каждый волос, завершая тем самым вид живого человека, связанного по рукам и ногам цепями. А дальше всё начиналось заново: экран, последние секунды жизни и пожирающий огонь…

Высоко на стенах висели горящие буквы, образующие слово «SUICIDIUM».

Глядя на ужасное зрелище, Алекс вспомнил свои мысли о самоубийстве. Перед глазами пролетали самые сложные периоды его жизни. Все неурядицы, проблемы, депрессии, отчаяние казались такими безобидными и детскими на самом деле, не стоящими абсолютно ничего по сравнению с тем, в какой ситуации находятся эти мученики. А ведь и он мог бы сейчас быть привязанным к этой адской стене и гореть так же, как сгорают заживо эти грешные души во плоти. Но он удержался и выбрал жизнь.

Где-то глубоко на подсознании Алекс понимал, что все эти души находятся здесь по своей вине. Это их решение, их поступок, и неважно, чем он был вызван при земной жизни. Греховной слабости нет оправдания. Каждый отвечает за свои деяния, в том числе и за деяния по отношению к себе. И теперь все они несут наказание, о котором постоянно предупреждает церковь.

Эти мысли появились неслучайно. Психика выдавала защитную реакцию, ограждая себя от чрезмерного перенапряжения, излишнего сочувствия и сострадания.

На одной стене свободные места заполнялись новыми душами – людьми, совершившими суицид только что. Из чёрных туч они падали вниз, притягиваясь и связываясь цепями невидимыми силами. Находясь в растерянности, они машинально пытались освободиться от пут: извивались телом, дёргали руками, пытались разорвать железные оковы, но всё было тщетно. Никто из них ещё до конца не понимал, где он находится и что с ним происходит. Вернее – что будет происходить. Для них муки ещё не начались.

Многим поначалу казалось, что всё это лишь наваждение, разыгравшееся воображение, дурной сон. Стоит только проснуться, и они вновь окажутся у себя дома в тёплой постели. Но странный сон никого не отпускал. Растерянность на лицах уже скоро сменялась гримасой ужаса от ощущения реальности происходящего. Сквозь полумрак на противоположной стене они видели других людей, которых пожирал адский огонь. Их неистовые крики наводили такой страх, что многие с ужасом начинали догадываться, что происходит и что их ожидает. Одни начинали призывать Бога и просить прощения. Другие – читать молитвы в надежде на спасение. Но помощь не приходила. Вместо этого перед ними появлялся чёрный экран с коротким фильмом…

Каким-то шестым чувством Алекс ощутил тонкую связь с этим местом, как, впрочем, и со всем, что тут происходит.

Элика… От догадки спина покрылась мурашками, а по позвоночнику поднимался тот самый жуткий холодок. Боже мой! Она же одна из них!

Алекс закрыл лицо ладонью, едва сдерживая эмоции. «Нет, только не это, не может быть…» Он почувствовал, как на него снова начала давить неподъёмная тяжесть его поступка, ставшая причиной ухода Элики из жизни. Душа тягостно заныла, сознание противилось принимать то, о чём он подумал. Алекс был готов на что угодно, даже встать на место любого здесь грешника, лишь бы только знать – Элики это не касается.

Но нет. Он здесь. В аду. На месте мучений самоубийц. Отрицать окружающую реальность было глупо. И находится здесь отнюдь не случайно. Иначе всё происходящее с ним не имело бы смысла. По-другому представить ситуацию логически не получалось. Значит, этот случай даёт не что иное, как шанс на встречу с Эликой. Пусть даже в этом проклятом подземелье. И он должен разыскать её. Просто обязан.