Притаившаяся смерть Москвы

– Это невозможно.

– Да, невозможно, – тихо откликнулся министр.

Дядя в это время ворвался в салон машины и стремительным движением руки выключил на рации звук. Потом посмотрел из салона в сторону «обезьянника». В ней раздавался шум. Мефодий Петрович плечами бил Президента, пытаясь столкнуть его с табурета. Дядя быстро вернулся в «обезьянник» и едва шагнул к Мефодию Петровчу, как тот резко вскочил с табурета, подтянулся на руках к потолку кабины и с громким выдохом ударил каблуком туфли в подбородок полицейскому. Тот отлетел к стене «обезьянника» и сполз на пол.

– Кто вас научил такому приёму? – спросил Президент.

– В кино видел, – шёпотом ответил министр, сдерживая громкое дыхание.

Он сбросил с ног туфли, дотянулся пальцами ног до пояса Дяди, где висели ключи наручников, и осторожно потянул их к себе, потом поднял ноги вверх, к скованным рукам.

– Мефодий Петрович, вы, вероятно, в юности были хулиганом? – спросил Президент.

– Да, случалось, – хрипло ответил министр.

В этот момент, вися в воздухе в напряжённой позе, Мефодий Петрович чётко понял, что игра закончилась, а если она и продолжалась, то была смертельной игрой. И нужно было спасать себя и Президента, чтобы вскоре стать Президентом. К тому же Мефодий Петрович страстно хотел жить, потому что в его груди было сердце юноши.

Смольный в это время мчался на машине в глубину Промышленной зоны, где режиссёр Медальный и писатель Максим Злой создавали блокбастер с длинным, предварительным названием «Она мочила всех. Кто её остановит?»

Героиня, огромная женщина, какие всегда водились в русских селениях, ходила по съёмочной площадке, держа в правой руке крупнокалиберный пулемёт с длинной лентой патронов, конец которой висел на её широких плечах. В левой руке у неё, конечно, был мобильный телефон.

Медальный и Злой так же, как и Смольный, мчались на машине в Промышленную зону. Медальный нашёл, потому что знал: где искать писателя Злого…на помойке. Где Гений, само собой понятно, кушал отбросы. Ну, так было всегда в России.

Максим Злой ненавидел всех и даже самого благодетеля Медального, потому что знал, видел и чувствовал, что люди не изменились за последние пятьдесят лет. Всюду в журналах, а газетах, на ТВ остались старые, советские кадры «непущальщиков», которые привычно лепили советское время, называя его «новым временем».

– Я думаю, – зло сказал Злой, глядя на бежавшую под колёса машины дорогу, – нужно совместить блокбастер с сериалом «Свинарка и миллиардер», добавить сюда фильм – ужасов «Дело было в парткоме». И, конечно, много юмора.

– Но это невозможно совместить!

Злой, продолжая зло смотреть на дорогу, зло рассмеялся скрипучим смехом.

– Медальный, не меряй меня своей дебильной меркой. Оставь её для актёров. Мне это сделать…– Он щёлкнул несколько раз пальцами, -…один час работы…А Смольный должен открыть свой срам.

– Это будет верх безнравственности.

Злой резко ударил кулаками по своим коленам и, свирепо глядя на дорогу, завопил:

– Что я слышу?! Ты говоришь о нравственности в самой безнравственной стране мира! – Но тут же он спохватился и, кривя губы злой гримасой, сказал: – Впрочем, и так понятно: там, где говорят о нравственности, значит, там её никогда не было. Отдай приказ «членам политбюро КПСС», чтобы они выдвинулись в свинарник и приготовились к заседанию, стоя по колено в говне. Вот там они и заговорят о чистоте, о нравственности, о целомудрии на фоне совокупления свиньи и борова.

Медальный, предчувствуя удачу новой серии, начал быстро набирать номер на «мобильнике», тогда как Злой уже стремительно писал шариковой ручкой в тетрадке новый сценарий.

Между прочим, в одном квартале от дома, в котором была коммунальная комната Злого, жил патриарх русской литературы С. В последние годы он искал, ждал появления Гения, внимательно читал новые книги и огорчённо вздыхал. «Нет, не тот…бездарь». Порой, гуляя по улицам города, С. из-за спин агентов ФСБ и личной охраны, из-за спин секретарей он вглядывался в лица людей, ища среди них Гения. Но если бы С. заглянул на помойку, сходил на мусорную свалку, то легко бы заметил пачки рукописей Гения. Но С. не заглядывал в эти места…

А в это время в далёкой Сибири в синее небо стремительно уходил самолёт «Мао». Он был не сильнейшим самолётом, так как в Армии Китая его давно заменили самолётом «Мао, ты прав» и более скоростным «Мао всегда впереди».

Самолёт вёл Линь Бяо по кличке «Бяка». Он был «сочувствующим» партии Апельсинова и владельцем казино «Только для братвы», тем не менее, он напевал боевую песню китайских революционеров «Синь тянь дай ман». В песне говорилось: «Товарищ, давай оторвём собачью голову у буржуя. Бросим её в отхожее место и пойдём дорогой великого Мао». Хотя сам Бяка был удачливым бизнесменом.

Пять самолётов МиГ- 40 начали свой мощный разбег по взлётно-посадочной полосе, неся под фюзеляжем по два берёзовых бревна для расстрела китайского самолёта.

Командир полка, морща лоб, следил из окна за разбегом эскадрильи и мысленно подталкивал их руками. Но самолёты продолжались мчаться по полосе. Двигатели были старые, брёвна –сырые, тяжёлые. Пилоты, само собой понятно, давно продали и пропили ракеты, а вместо них повесили брёвна, зная, что генералы близко не подходили к технике, осматривали её издалека.

Наконец самолёты взлетели и начали медленно набирать высоту, идя на перехват китайского самолёта «Мао».

Зная, что все переговоры записывались на плёнку, полковник взял микрофон и забормотал:

– Внимание, борт 1…2…3…4…5…, определите дальность цели, её скорость. Подготовьте ракеты для удара по цели.

Пилоты разом, хотя и не могли видеть друг друга, постучали кулаками по экранам локаторов. Командир эскадрильи ответил полковнику:

– Цель вижу. Расстояние до неё 110 километров, скорость более 5 000 километров в час. Ракеты готовы.

А там впереди и внизу была большая деревня Митяевка. И в одном доме плясала, ухала свадьба, хотя в центре комнаты стоял гроб с телом Митяя, сгоревшего в результате вдумчивой, но не осторожной работы над фенолом, каковой талантливый русский изобретатель обращал в питьевой спирт. Его трое дружков, старательно доработав проект Митяя и опробовав его на себе, как это делали учёные и изобретатели в девятнадцатом веке – играя глазками, вприсядку ходили перед столом, за которым сидела невеста с женихом. Народ в большой избе, опробовав новое питиё, с удовольствием наблюдая явление Митяя рядом с невестой, иногда говорили:

– Мы думали: он умер. А он вон – за столом сидит.

А в соседней деревне доярка Зинаида с помощью своей оригинальной конструкции аппарата так смешивала молоко с водой, что жидкость, каковая после сего дела получалась, приобретала жирность в 5 %. Менеджер был недоволен.

– Зинаида, вы что творите? Сбавьте жирность до 3 процентов водой.

Да, несмотря на трудные годы, Россия по-прежнему была перенасыщена талантами.

Бяка тоже увидел на экране пять самолётов. Включил на панели приборов маленькую пипочку, и на экране локатора тотчас пошла информация о боевой силе МиГов. «…Вооружение…два бревна…берёзовые…ровные, заострённые спереди…В снарядных отсеках жидкость неопределённого назначения. Состав: вода, сахар, дрожжи в разных пропорциях…»

Бяка три раза прочитал информацию. И, не веря своим глазам, взял в руку русско-китайский словарь, но выронил, когда увидел на экране следующую информацию «Внимание! Пилоты включили кнопки «Пуск». Брёвна пошли на цель!»

Бяка тоже включил на панели ещё одну пипочку, и в хвостовой части самолёта взревел форсаж – ракетный двигатель. Самолёт «Мао» сделал прыжок вперёд и вверх, в стратосферу, и растворился в воздухе. А десять брёвен легли на цель…на деревню Митяевка.

Тут бы следовало поразмыслить о вечности, о том, какие вещества, порой, падали с неба на головы людей, так как с высоты в десять километров брёвна должны были достигнуть цели через минуту.

Командир эскадрильи Андрей осоловело вгляделся в экран локатора.

– Что видишь? – спросил полковник.

– Ничего. Цель поражена, – раздумчиво ответил Андрей.

Он уже думал о делах насущных, как-то: выпить бражку из левой пушки или из правой пушки, или дать настояться ей ещё день-два?

Фраза « цель поражена» достигла ушей Медного – Широкого в то время, когда брёвна ещё не пролетели половину своего пути. Медный – Широкий удовлетворённо крякнул и злорадно подумал: «Чтоб тебе ни дна, ни покрышки, проклятый большевик! Если ты не разбился, то всё равно из болот Сибири не выйдешь скоро. А выйдешь, я не тебя танки направлю!»

Забыв о том, что он находился в ГосДуме, Медный –Широкий со всей силы ударил грязной ладонью по столу и крикнул:

– Не пущу тебя в Москву!

В силу того, что Катюша была девушкой Старой Формации, она знала, как навести юношу Новой Формации на то, чтобы у него возникла обязанность по отношению к девушке. Она остановила канкан и сказала Жене, скромно потупись:

– Ты можешь меня обнять.

Ксюша тихо охнула, изумлённая хитростью Кати и в свою очередь быстро сказала: