Притаившаяся смерть Москвы

– Ради чего? Говори точней.

– Детали.

Полицейский заглянул в ящик, опустили в него длинные руки, покопался в мусоре, чихнул.

– Зачем они тебе?

– Я собираю аппарат, – убитым голосом ответил Женя, презирая себя за ложь, и подумал: «Мама будет плакать, когда я скажу ей про своё наглое воровство».

– Почему ты покраснел?

– Потому что стыдно воровать, – честно признался Женя.

– И всё-таки украл…А почему в Армию не идёшь отдать Долг Родине? – спросил Тятя, вновь опуская руки в ящик с мусором.

Нет, Тятя не любил мусор. Он показывал юноше с умным лицом, что относился к своей работе ответственно и честно. Перед другими людьми Тятя, само собой понятно, так себя не показывал.

– Я ничего не должен России. Она ничего не давала мне в Долг. Мама платила за меня России наличными деньгами. Только перед мамой у меня Долг.

Ответ Жени поразил Тятю настолько сильно, что он тотчас забыл о «работе».

– С этого места скажи подробнее, – сказал он книжную фразу.

– Родина – это вся страна, все 120 миллионов граждан. А Долг мог бы дать только государственный аппарат, маленькая часть страны.

– Ха! Ты здорово сказал, парень. Тебе нельзя идти в Армию, а то вернёшься дураком. А скорей всего, в гробу. Потому что там, таких умных, как ты, в сортир опускают головой вниз.

– Тятя, что это за политбеседа? – сказал подошёдший к полицейскому Смага. – Иди за мной. Осмотри вторую машину.

– Они раскололись? – спросил Тятя, помогая Жене катить тяжёлую тележку.

– Нет, – задумчиво глядя вперёд, вдоль улицы, ответил Смага. – Я отправил их реквизиты, фото в интернет. Таких граждан в стране никогда не было. А сами они молчат.

– Может быть, они шпионы?

Смага опустил руки на широкую дугообразную ручку тележки и пошёл рядом с Тятей и Женей. Сейчас полковник страдал в душе от нанесённого ему оскорбления неизвестным машинным голосом, поэтому он забыл о субординации и начал толкать тележку вместе с рядовым полицейским, не догадываясь, что со стороны это выглядело довольно странно.

Их необычное поведение было отмечено тремя людьми из окон высотных зданий в Промышленной зоне. Из одного здания вниз смотрела Зина, а из другого – двое молодых мужчин.

Перед стоявшей машиной полицейские покинули уже привычное для них место за тележкой, а Женя оставил её и вошёл в салон.

Две девушки сидели за журнальным столиком и играли в «подкидного дурака». Женя сделал знак очаровашке, но та, при виде его, немедленно повернула крутящееся кресло спиной к нему. Тогда Женя быстрым шагом подступил к ней и тихо заговорил:

– Я знаю: вы из одной банды. Ваш босс или шеф арестован полицией в Промышленной зоне. Я должен передать вам его груз. Возьмите скорей.

У Кати сами собой округлились глаза, и она непроизвольно спросила, глядя на стену и старательно поворачивая кресло так, чтобы Женя находился за её спиной:

– Какой груз? Где?

– Вон там, на улице. Полицейские помогли мне привезти его сюда, – серьёзно и деловито сказал Женя

Катя посмотрела на улицу, перевела взгляд на вторую девушку.

– Ты поняла что-нибудь из этого бреда, Ксюша?

– Нет.

– Ну, не могу же я в двух шагах от полиции рассказывать вам, что мы привезли. Заберите груз, а мне в школу надо к третьему уроку попасть.

Услышав, что юноша спешил, и от неё зависело – отпустить его или нет – Катюша приятно улыбнулась, так как наступило время её мести.

– Я должна хорошо подумать: брать груз или не брать?

– Но ведь вы из одной банды? Скажите мне честно.

Женя видел, что девушка нарочно злила его, но юноша не злился, помня слова своей мамы: «Если на все обиды злиться, то и жить некогда будет».

Ксюша вдруг ласково улыбнулась Жене, поправила причёску и мягко, с чувственным придыханием в голосе сказала, словно Женя обратился к ней:

– Да, я из этой банды. И я буду, конечно, согласна, потому что уступчивая, встретиться с вами после работы.

Катя охнула в изумлении от предательства подруги и сердито прошептала Ксюше:

– Ты не из банды. Это я из банды.

– Нет, я. Идёмте, я приму груз.

Они обе вскочили с кресел и пошли за Женей на улицу, где в это время Смага и Тятя осматривали салон второй машины. Все трое встали за железную ручку и покатили тележку за угол здания, во двор. Там у входной двери служебного входа Женя вынул из ящика два чемодана и, направляемый девушками, прошёл в их комнату отдыха.

– Вы будете считать или так примете? – спросил Женя, уже готовясь покинуть салон.

– Будем считать, – ответила Катя.

И когда Женя открыл чемоданы, девушки ахнули, потому что давно не видели деньги… даже рубли.

– Сколько здесь? – очень тихо спросила Катя.

– Пять миллионов.

У девушек округлились глаза. Они растерянно смотрели на деньги секунд пять, а потом начали визжать. За дверью комнаты прозвучал сердитый голос менеджера:

– Вы что там, обкурились или пьяные? Немедленно откройте дверь!

Девушки захлопнули чемоданы, схватили их и побежали по комнате, продолжая визжать.

– Там что-то происходит, – сказал в машине Тятя, кивая головой на окно, за которым бегали девушки. – Похоже, дерутся.

Смага поморщился лицом. Он не любил, когда девушки пили водку, курили сигареты, ругались матом и дрались. Смага подошёл к окну и сильно постучал согнутым пальцем по стеклу. При виде полицейского, девушки тотчас замолчали и присели на корточки.